— Это пока только досудебное слушание. Изначально планировалось, что последним будет то, которое было месяц назад. Но из-за прений между защитой и обвинением было назначено еще одно. Прокуратура пытается сейчас (очевидно, потому, что юридических фактов не хватает) привлечь к этому делу прошлые истории, которые сами же американцы и писали. Это газетные статьи какие то, но главное — резолюции, принимавшиеся в ООН. Там упоминается имя Виктора Бута и его фирмы, участвовавшей якобы в поставках оружия в страны, с которыми ООН запретила сотрудничество. На последнем заседании адвокат Альберт Даян заявил, что ООН — не юридическая, а политическая организация. И Виктор не имел возможности опровергнуть данные, на основании которых резолюции принимались. Там была очень странная история. Доклады были подготовлены бельгийским гражданином Йоханом Пелеманом. Как он проводил свое расследование, где собирал документы и материалы — неизвестно. Тем не менее эти документы были рассмотрены, и на их основании приняты резолюции ООН. Хочу напомнить, что никаких компаний у Виктора с 2001 года не существовало. Никаких авиаперевозок не происходило. Тем более странно, что ООН приняла резолюции в 2004 и 2006 гг. Это был основной аргумент защиты. Судья сказала, что все понимает, но поскольку Виктор там упоминался, этот факт необходимо принять — но исключить оттуда упоминания Либерии, Чарльза Тейлора (либерийский экс-президент. — Р.А.). Поскольку большинство присяжных понятия не имеет, где какие-то страны находятся и о каких людях идет речь, поэтому для них это значения не имеет. То есть факт остается, но убираются детали относительно того, с кем Виктор якобы сотрудничал.
Сейчас прокуратура пытается протащить в суд факты, которые для присяжных будут создавать имидж некоего злодея, против которого были санкции ООН, человека заведомо виновного в чем-то. Кроме того, обвинение пытается привлечь и резолюции OFAC (Управление по контролю за иностранными активами США), якобы арестовавшей $6 млрд. (для сравнения — в 2009 году объем экспорта военной продукции Россией составил $7,4 млрд. — Р.А.). И хотя никто не видел этих документов, сам факт остается, чтобы присяжные создали себе определенную картинку.
Также запланировано выступление неких третьих лиц. Все это на уровне «кто-то что-то сказал» и «кто-то что-то видел». Прокуратура ссылается на прецедентное право и пытается «притянуть» к делу Виктора все сделки, в которых он, возможно, участвовал. Хотя неизвестно даже, что это были за сделки, завершены ли они были.
— У прокуратуры имеются какие-то аудиозаписи переговоров Виктора. Что вы о них знаете?
— Эти аудиозаписи были сделаны в Бангкоке. В Таиланде они не были представлены, поскольку не являлись легальными, были сделаны без разрешения прокуратуры и могли быть изъяты тайским судом. В США же они были добавлены к материалам дела и будут рассматриваться в качестве улик.
— Будут ли со стороны защиты привлекаться какие-то новые люди?
— Были такие заявления, но неизвестно, как всё сложится.
— Что это за люди?
— Я думаю, это партнеры Виктора по бизнесу.
— Как освещается дело Бута в США?
— Особого интереса к этому процессу в Америке нет. Поэтому складывается впечатление, что материалы, публиковавшиеся до экстрадиции из Таиланда и выходившие в огромном количестве, были заказными.
— Недавно судья все же решила изъять из дела первые показания Виктора, данные им в Таиланде, — как это может повлиять на ход дела?
— Учитывая, что нам было отказано по всем ходатайствам, даже такое незначительное решение в нашу пользу имеет значение. Я не знаю, что это дает в плане доказательной базы, потому что в тех показаниях ничего существенного не было. Но примечательно другое. В своем ответе судья заявила, что прокуратура лгала, и на Виктора было оказано психологическое давление. Затем решение было отозвано без объяснений, а потом судья присылает новое — суть там остается прежней, но меняется формулировка. Уже отмечалось, что обвинение судьей прокуратуры во лжи — беспрецедентно. Это скорее психологический момент. В деле много политической составляющей, много затрачено и административных, и финансовых ресурсов США. Я не думаю, что это не продолжается закулисно.
— Что касается политического аспекта дела — при прошлом нашем разговоре вы позитивно оценили действия и заявления России. Какая-то реакция сейчас есть с нашей стороны?
— Я присутствовала на «круглом столе» в Госдуме, где говорилось о правах российских граждан в США. Было заявлено, что Россия регулярно напоминает США о своем отношении к делу Виктора. Что касается консульской поддержки, то мы ощущали ее и в Бангкоке, и в Нью-Йорке. Несколько недель назад Виктор написал обращение к главе МИД Лаврову по поводу документов ООН с целью разобраться с фактами, на основании которых против него были приняты резолюции. У Виктора был консул, через которого обращение было отправлено в МИД.
— Какой-то ответ последовал?
— Пока ответа нет.
— Не так давно в Таиланде заявили о необходимости пересмотра решения об экстрадиции…
— Да, 19 сентября пройдет большое судебное заседание, я на нем буду присутствовать. На заседании, состоявшемся месяц назад, было решено пригласить всех, кто участвовал в экстрадиционном процессе.
— Что будет, если экстрадицию признают незаконной?
— Вряд ли это будет иметь значение сейчас. Но немаловажно, чтобы присяжные увидели, какими способами действует американское правительство, добиваясь своих целей.
— Когда вы последний раз общались с Виктором?
— Мы постоянно поддерживаем связь через адвоката. 28 сентября я снова собираюсь в Нью-Йорк.
— Ощущает ли он давление в тюрьме?
— Нет. Любые его встречи со следователями и представителями прокуратуры должны проходить по закону в присутствии адвоката, поэтому какое-то воздействие исключено.
— Каковы условия его содержания?
— Он до сих пор в изоляторе. Это 24 часа дневного освещения, на улицу его не выводят.
Материалы по теме: "Виктор Бут: "Никакого бизнеса в России у меня уже давно нет"
