— Мне позвонил старший сын Муаммара Каддафи, Мухаммед. Он президент Национального олимпийского комитета, несколько лет возглавлял Ассоциацию шахматных федераций средиземноморских стран. Сперва я даже не понял, кто мне звонит, ведь сообщали, что он арестован. Он посмеялся, сказал, что все нормально. Также он рассказал, что сейчас находится в Триполи, куда прибыли три корабля со спецназом НАТО. По словам Мухаммеда, война сейчас идет со спецназовцами альянса, а повстанцы, что называется, для декораций. После этого он передал трубку Муаммару. Он говорил по-арабски, Мухаммед потом перевел: «Я хотел бы поблагодарить всех честных людей, которые поддерживают борьбу моего народа против оккупации НАТО. Я буду защищать свою родину, никуда не уеду и не покину свою страну». В конце он добавил «спасибо» по-английски. Потом Мухаммед извинился, что не может долго говорить. Пообещал при возможности вновь выйти на связь.
— Рассказывал ли Мухаммед что-то о своем брате Саифе?
— Нет, разговор был короткий.
— Как вы считаете, к чему сейчас ведут боевые действия в Ливии?
— Это торжество демократии по западному варианту, торжество состоятельных людей, стоящих за различными телеканалами. Все же уже видели макеты Зеленой площади в Катаре. Я сам несколько раз там был, поэтому, когда смотрел репортажи, заметил, что это не Триполи. Вопрос с самого начала был в деньгах, ведь что сразу сделали французы в феврале в Бенгази? Они не правительство создали, а открыли центральный банк Ливии первым делом, заморозили 160 млрд. долларов. Два года назад Каддафи обратился к странам, добывающим нефть, с предложением перейти к золотому динару, Ливия начала переговоры с западными странами. А теперь кризис, надо покрыть долг Греции, Португалии. Поэтому дело как раз в ливийских деньгах, нефти и газе. Нарушения прав человека есть и в других странах, но никто не обращает внимания. Почему сейчас такое активное наступление? В сентябре будет принятие бюджета НАТО, принятие бюджета во Франции. Потом не за горами и выборы во Франции. А Саркози еще за прошлую кампанию должен семье Каддафи. Поэтому основную роль играет не оппозиция, а именно силы НАТО. Хотя резолюцией Совбеза ООН альянсу запрещено выступать на одной из сторон.
— Вы упомянули о денежном долге Саркози — есть ли какие-то свидетельства этого?
— Об этом мне в июне рассказывал Мухаммед Каддафи и показывал копии счетов.
— Он не объяснял, почему эти документы так и не были опубликованы?
— Они обнародовали их — это в основном счета на оффшорные компании. Но на это никто не обратил внимания. Мало того, когда Каддафи в феврале, апреле, июне обращался с просьбами проверить эти счета, посмотреть, нарушаются ли в Ливии права человека, после чего сесть за стол переговоров, — все это было проигнорировано. Каддафи предлагал референдум по поводу будущего государственного устройства. ООН было отослано предложение направить в Ливию комиссию — оно осталось без ответа. В итоге комиссию направил только Африканский Союз — больших нарушений в феврале—марте он не обнаружил.
— Что ждет Ливию?
— Я думаю, сейчас будет затяжная гражданская война, как в Ираке в свое время. Оппозиции как таковой нет. Есть разведчики, работники спецслужб. Если сейчас объявить выборы, то победят не те, кто на самолетах и танках НАТО вошел в Триполи, — они уважением не пользуются. Да, есть некоторая усталость от Каддафи, я не встаю ни на одну из сторон. Но все понимают, что уровень жизни в Ливии был очень высок благодаря именно Каддафи.
— Все ваши шахматные договоренности, достигнутые во время последних поездок в Ливию, останутся в силе?
— Мы же законопослушная международная организация. Если будет создана шахматная федерация, избран ее президент, если Ливия поддержит программу «Шахматы в школах», то все останется в силе.
— И в случае смены власти?
— Если будет сформировано правительство, избран парламент — будем работать.
