Трудно поверить, что уже 20 лет прошло с августовских событий 1991 года.
Я был на Манежке, когда, чуть позже полудня
В те сложные часы переворота ГКЧП казалось, что горбачевская перестройка заканчивается насильно, как и пражская весна в 1968 году в Чехословакии, и стало еще раз очевидно, что невозможно реформировать коммунизм. Мирное падение Берлинской стены было исключением в «железном веке», как Дмитрий Лихачев назвал уходящее ХХ столетие.
Западные страны действительно не ожидали, что Борис Ельцин так эффективно отреагирует, что миллионы людей выйдут на улицу в его поддержку, а ГКЧП просто развалится. О последующем распаде СССР мало кто тогда думал. Было, конечно, понятно, что Москва наконец расплатится за сверхсекретный «пакт дьявола» с немецкими нацистами августа 1939 года. Без того договора с Гитлером, наверное, Советский Союз существовал бы и до сих пор. Прибалтика и Западная Украина с помощью Грузии с 1989 года активно управляли движением против «центра», за независимость и против горбачевских реформ. А на Кавказе по традиции армяне и азербайджанцы выясняли отношения. Но все эти территории были периферийными на просторах огромного СССР.
В начале осени 1991 года я с коллегой отправился писать репортаж обо всех республиках, кроме Прибалтийских, уже по-настоящему отделившихся от СССР. В течение двух с лишним месяцев мы встречались с политиками, экономистами, историками, простыми людьми. Вернулись обратно в Москву 8 декабря, как раз вовремя, чтобы из радиопередачи узнать о Беловежском соглашении.
Текущая историография часто представляет дело так, что народы Советского Союза очень сильно хотели сбежать из империи. Тогда же мы почти повсюду лицезрели совсем иную картину, хотя и были заметны определенные националистические настроения в некоторых кругах местных элит (на Кавказе и на Украине, но никак не в Азии), а также религиозное пробуждение среди населения.
Большой дефицит продуктов, долларизация экономики и моральное обнищание были явлениями более российскими, нежели других союзных республик. Все периферийные элиты на самом деле тогда тщательно следили за битвой за власть в Москве, чтобы определиться в своих дальнейших шагах.
О тех неделях, проведенных в поездке по стране, я до сих пор храню самые свежие воспоминания. Сколько было приключений! Экстрим по-советски: самолеты часто не летали, гостиницы были такими грязными, что, например, в Ашхабаде мне пришлось спать три ночи на полу из-за клопов, поселившихся в постели, а в Кишиневе и Ереване вообще не спали из-за холода, потому что не было горючего для отопления. Из Еревана до Тбилиси путешествовали на поезде, полном пулевых отверстий. И так далее.
Повсюду в Союзе люди были готовы без страха выражать свое мнение обо всем, высказывали самые неудобные для местной власти точки зрения и открыто демонстрировали свои эмоции. Вот чудесный результат горбачевской перестройки.
Свобода слова!
В то же время некоторые республиканские власти, особенно в Азии, уже начинали определять свои позиции (часто демократические) как «исламистские» и давали поручения кругу приближенных историков переписать историю «по-своему», оправдывая это прежней фальсификацией советских коллег.
Конечно, всех сейчас мучает вопрос: можно ли было избежать конца супердержавы? Я согласен с бывшим послом Италии в Советском Союзе Серджо Романо с тем, что «горбачевские реформы парадоксально ускорили распад. Без них можно предполагать, что СССР еще сушествовал бы с его противоречиями, с его посредственностью, с его дисбалансом между военной мощностью и маленьким гражданским прогрессом». Но изменение системы, которая давно устарела и уже не работала, стало для Михаила Сергеевича очень трудной задачей. И у него не получилось. Если бы он захотел спасти СССР, то должен был просто отдать власть Ельцину или другим республиканским президентам сразу после путча или быстро найти какое-то другое решение.
Возвращаясь на самолете в Москву 8 декабря 1991 года, мы с коллегой старались спрогнозировать, чем закончится вся эта история. И вот вам — пожалуйста! Беловежское соглашение.
Благодаря ему Ельцин, Кравчук и Шушкевич, во-первых, избавились от Горбачева и от его уже неосуществимых союзных проектов. Во-вторых, у России автоматически оказалось больше финансовых средств, чтобы поднять экономику страны. Ведь российская элита неоднократко выражала желание больше не иметь всех этих дорогих «колоний». Вкратце, инициатором процесса разделения, конечно, была Россия.
«Крушение Советского Союза стало крупнейшей геополитической катастрофой века», — сказал Владимир Путин в апреле 2005 года. Отойдя от великодержавной идеологии, я бы лучше подумал о личных трагедиях простых граждан по всему бывшему Союзу. Большинство из них потеряли в эти годы все свои сбережения, зарплаты стали мизерными, их задерживали либо не выплачивали. Сколько прилично одетых людей, просящих милостыню, было тогда в московском метро! Но недавно я провел мини-исследование среди российских знакомых и заметил, что многие из них просто стерли большую часть того периода из своей памяти.
Российские политики, журналисты, историки часто дают отрицательные оценки президентству Бориса Ельцина. Он действительно допустил немало ошибок, особенно когда был болен, во время второго мандата. Но все эти люди обычно забывают, что Борис Николаевич совершил и настоящие подвиги. Самое главное — он избежал масштабной гражданской войны в голодающей стране, переполненной ядерным оружием. Ведь Россия и все постсоветское пространство рисковали тогда стать «атомной Югославией». А что в конце концов получилось? Вооруженные конфликты были ограничены и периферийны. Вот в чем его неизмеримая заслуга! Далее.
Благодаря усилиям Бориса Николаевича и международной дипломатии советское ядерное оружие сегодня хранится в безопасных местах в России, а не в молодых нестабильных странах. Представляете себе Александра Лукашенко с атомной кнопкой в руках? Какие бы у него были аргументы на газовых переговорах с Москвой!
Критики на Западе также ругают Ельцина за несовершенный демократический строй в стране. Однако итоговый результат на самом деле неплох, если учесть, что Россия прожила при коммунизме 74 года.
Спустя два десятилетия, по-моему, настало время писать и другую правду, а не просто продолжать повторять старую песню об истории измененной державы.
...Давайте представим, например, что сегодня вечером, в 21 час, будет объявлено в новостях, что Кудрин решил поставить вне закона все купюры достоинством 1000 и 5000 рублей и практически разморозить банковские счета в качестве чрезвычайной меры борьбы с инфляцией. Что случилось бы в современной России?
Реформа Павлова января 1991 года дала понять, в каком маразме СССР жил. А еще многие, наверное, забыли, какие долги при парализованной экономике Ельцин и его команда унаследовали от советской власти? В те годы цена нефти долго колебалась вокруг исторического минимума.
Конечно, молодые, неопытные либеральные экономисты допустили некоторые ошибки. Никто в мире раньше не превращал закрытую семь десятилетий коммунистическую систему в рыночную капиталистическую. Но общество стало их слишком ожесточенно и несправедливо ругать. Это та же самая ситуация, когда врачей считают виновными в болезни пациента (Россия), который во время брежневского застоя просто остановил свое развитие и потом сломал себе жизнь.
В глазах многих россиян демократы стали «дерьмократами». Вот что заслужили себе эти люди! У вас в России часто бывает, что все получается наоборот. У нас же в недавнем прошлом считалось, что марксистские идеи гарантировали Европе больше социальной справедливости, а вам «подарили» ГУЛАГ.
И последнее. Как в течение последних 20 лет сильно изменилась Россия, так и постсоветские республики следовали своему независимому курсу. Там появились новые поколения с другим воспитанием и опытом, богатая элита со своими олигархами и своими интересами. В сравнении с 1991 годом картина сегодня совершенно иная. Эти люди больше не смотрят на Москву, большинство вообще никогда не были в России. Империя вместе с ее идеями давно ушла в историю. И это пора принять.
