Средний месячный доход члена британской палаты общин — 6350 евро. Депутат германского бундестага немного более зажиточен — 7100 евро. Но и англичанам, и немцам, и французам, и даже членам Европейского парламента очень далеко до веселых итальянцев. В стране, где, согласно официальным заявлениям, премьер-министр занимается сексом шесть дней в неделю, среднестатистический парламентарий обладает ежемесячным доходом аж в 11 704 евро.
Может быть, дело в том, что итальянская экономика работает как часы и в отличие, скажем, от немцев вдоволь обеспечивает и политиков, и рядовых граждан? Вовсе нет. Италия, конечно, не бедствует. Но живут здесь в целом поскромнее, чем в Германии. Среднестатистический бюргер приносит домой каждый месяц 4217 евро. А вот итальянский синьор — всего лишь 2521 евро.
Вы заплакали от умиления и жалости к “несчастным” итальянцам? Нет? Вот и славно. Ведь речь, как вы уже, наверно, догадались, вовсе не об Италии. Речь, естественно, о нас.
По своему роду деятельности мне приходится общаться с массой политиков из стран СНГ. Все они очень разные. Кто-то горячо любит Путина, а кто-то его ненавидит. Кто-то вызывает восхищение, а кто-то — желание поскорее свернуть разговор. Нет среди достигших реальных высот в политике граждан только одной категории людей — бедняков.
И когда я использую слово “бедняк”, я вовсе не имею в виду тех, кто перебивается с хлеба на воду. Побывав на энном количестве дач слуг народа, могу вас заверить: с точки зрения успешного российского политика даже самый преуспевающий представитель нашего среднего класса — это все-таки бедняк.
Вы не бывали на “политических” дачах, но я все равно не сказал вам ничего нового? А я и не надеялся, что смогу вас удивить. Каждый россиянин уже с младших классов школы знает: вне зависимости от размеров официальных зарплат слуг народа политический успех в нашей стране во многом равнозначен успеху финансовому.
Почему так происходит? Почему даже самые яростные обличители “безобразий во власти”, придя в эту самую власть, скоро теряют полемический запал, но зато обретают сытый, довольный вид?
Как говорят в народе, без бутылки на этот вопрос не ответишь. Но я все же попробую. В Древнем Египте все без исключения жители страны считались личной собственностью фараона, которой он мог распоряжаться по собственному усмотрению.
А вот в большинстве современных стран Запада политики — это служащие, действующие в рамках четко оговоренного трудового контракта. И если они этот трудовой контракт нарушают, их наказывают вплоть до тюрьмы и увольнения. Например, не было при дворе президента США Джорджа Буша-старшего более влиятельного царедворца, чем руководитель его аппарата Джон Сунуну. Но непочтительные журналисты раскопали: ради того, чтобы сыграть в гольф или вовремя попасть на прием к своему дантисту, руководитель аппарата президента в одиночестве путешествовал на правительственных самолетах. И Сунуну пришлось не только подать в отставку, но и внести в государственную казну 47 тысяч долларов.
Древний Египет и современная Америка — это два полюса общественного развития. На одном полюсе политики всемогущи. На другом их научились прижимать к ногтю.
Все страны мира сейчас находятся между двумя этими условными полюсами. Кто-то, как, например, Северная Корея, Бирма или Туркмения, не очень далеко ушли от египетских фараонов. А кто-то, как Швеция или Финляндия, уже даже “догнал и перегнал Америку”.
Принципиально не хочу заниматься размышлизмами на тему, к кому ближе современная Россия — к Древнему Египту или к Америке сегодняшних дней. У каждого из нас свой ответ на этот вопрос. Но что, как мне кажется, очевидно для всех — это направление, в котором должна двигаться наша страна.
И здесь у нас все основания брать пример с итальянцев. Как написал в той же статье “Уолл-стрит джорнэл”, глава крупного местного профсоюза Луиджи Ангелетти выставил условие политикам: вы хотите, чтобы мы поддержали законопроект об общем сокращении бюджетных расходов из-за экономического кризиса? Тогда давайте сначала радикально сократим расходы на содержание парламента и правительства.
А хороший он, видимо, парень, этот Луиджи. Может, нам его в Россию выписать — делиться передовым опытом?
