Те бегом в полицию:
— Караул! Спасите!
В ответ равнодушное:
— А что мы можем сделать?
В этой истории, уважаемые читатели, безусловно, есть нечто новое. А именно слово “полиция”.
Переименовали:
КГБ — в ФСБ;
РСФСР — в РФ;
милицию — в полицию;
Верховный Совет — в Государственную думу;
главу администрации — в президенты;
проспект Победы — в проспект В.В.Путина;
Рамзана — в Героя России;
проституток — в телеведущих;
Сердюкова — в министра обороны.
Платим футболисту 90 миллионов в месяц, а учителю — 9 тысяч.
В борделях кувыркаются люди, как две капли воды похожие на генеральных прокуроров…
А потом огорчаемся: “Булава” не летит, население сокращается, дети безграмотные, педофилы пишут законы, а милиция, то есть полиция, спрашивает: “А что мы можем?” Ничего.
Если бы найти этих избитых и спросить: “А денег не пробовали дать? Просто перекупить правоохранительные органы в русле борьбы с коррупцией”.
Это же очень удобно. Вон девушка задавила двоих и — на свободе. Потому что дочка. А двух других задавил вице-президент ЛУКОЙЛа. Они, естественно, сами виноваты… Такими примерами можно исписать всю газету.
* * *
Вечером в четверг видел российскую армию. Солдатики стояли по обе стороны Тверской, охраняя парад от граждан.
Заморыши. Замёрзшие. Голодные, худые, почти все низкорослые.
Солдаты, которые должны защищать Родину от могучего внешнего врага, в два раза (по весу) мельче омоновцев, которые защищают власть от внутреннего. Почему такая наглядная и ужасная разница, а?
Один щупленький стоял, отдавая честь неизвестно кому. Ни одного офицера близко не было, но он, конечно, понимал, что командир его видит, и руку не опускал, бедный. Прошло минут 15, стало его жалко очень: “Сынок, опусти руку”. Не опускает, молчит. “Кто приказал честь отдавать?” Молчит. “Это же издевательство. Почему ты терпишь?” Молчит, смотрит в никуда, глаза мокрые.
Мимо него прошли сотни (или тысячи) москвичей, глядя сквозь него на танки, на БТРы, на “Тополь-М”, не видя, что он стоит, едва удерживая затёкшую руку у виска. Он не просил о помощи; ведь только хуже будет.
Солдаты стояли с пяти вечера до двух ночи. Они — страдальцы. Трудно поверить, что они любят власть и искренне крикнут 9 мая: “Здравия желаем, товарищ Верховный главнокомандующий!”
Спросить бы их: вы читали статью президента “Россия, вперёд!”? вы слышали, что “свобода лучше, чем несвобода”? Но ведь они решат, что эти вопросы — насмешка, издёвка.
Паренёк отслужит, вернётся домой (почти все там были из Свердловской области), вполне возможно, устроится в милицию. Прибегут к нему избитые: “Караул! Помогите!”, — а он равнодушно спросит:
— А что мы можем сделать?
