И внутрение и внешние наблюдатели сейчас изо всех сил пытаются найти в грядущих выборах хоть какой-то элемент интриги. Однако интрига упорно не складывается. Все сколько-нибудь серьезные деятели из оппозиционного лагеря отказались участвовать в заведомо проигрышной схватке с Назарбаевым. И в роли “альтернативных кандидатов” оказались уж совсем экзотические персонажи.
До превращения Жамбыла Ахметбекова в кандидата в президенты от Коммунистической народной партии вершиной его политической карьеры была должность завотделом молодежи районной администрации в казахстанской глубинке. И политическая неопытность кандидата выглядит даже трогательной. В розданной журналистам биографии “соперника Назарбаева” указаны его домашний адрес и телефон. А в качестве особо важного пункта жизненного пути значится: “в 1984 году выезжал в Чехословакию в составе ансамбля песни и пляски”.
Сразу же возникшее у меня по отношению к кандидату чувство умиления резко усилилось, как только он открыл рот. Перлы типа “выборов” и “подписей” сыпались из его уст как из рога изобилия. Правда, особо долго говорить товарищу Ахметбекову не дали. Сидящие по обеим сторонам от кандидата в президенты дядечки советско-пенсионерского вида то и дело его прерывали и поправляли, не давая уклониться от генеральной линии.
Кандидат в президенты от Партии патриотов Гани Касымов — более стреляный воробей. Известный как “казахстанский Жириновский”, этот бывший дипломат и шеф республиканской таможни с бурным негодованием отверг мой вопрос о его связях с администрацией президента. Но сохранить на лице выражение оскорбленной невинности кандидату удалось лишь в течение следующих нескольких минут. Бодро заверив журналистов, что он “рассчитывает только на победу”, Гани Касымов сделал интригующее признание. Выяснилось, что “соперник Назарбаева” по основному месту работы является сенатором, назначенным президентом. И что еще недавно он горячо поддерживал идею отмены выборов и продления полномочий Нурсултана Абишевича на референдуме.
Третий “конкурент Назарбаева” — борец против всемирного потепления Мэлс Елеусизов в 2005 году уже участвовал в президентских выборах и набрал меньше 1% голосов. Вот и получается, что единственная “интрига выборов” — кто из этой “могучей тройки” займет почетное второе место.
А вот теперь шутки в сторону. Лично я очень рад, что в Казахстане — пусть даже в такой форме — все-таки проходят выборы. Ведь еще считаные недели тому назад казалось, что референдум о продлении полномочий президента уже не остановить. В республике с населением в 16 миллионов человек в поддержку такой идеи было собрано больше пяти миллионов подписей.
Многие мои знакомые в те дни искренне не понимали моего крайнего возбуждения. Мол, чего ты нервничаешь? Казахстан — азиатская страна. Ханская форма правления у них в крови. Да и вообще, беспокоиться надо о своих делах, а не о чужих. А при чем здесь Россия?
Отвечаю: Россия здесь очень даже при чем. Казахстан — это сегодня не только наш ближайший союзник и партнер, но и стабилизирующий элемент во всей Центральной Азии. Если бы здесь начался подспудный, но мощный политический кризис, мы бы все почувствовали его влияние.
А кризис — хотя и не сразу — начался бы обязательно. В случае проведения референдума первым бы рухнул международный авторитет Казахстана. В глазах цивилизованного мира референдум о продлении полномочий лидера — родовая черта всех диктатур. Затем началось бы брожение внутри страны. Казахстан — не Туркмения, где принято беспрекословно повиноваться вождю. Поэтому, пойдя на поводу тех внутренних сил, которые не желают никаких перемен, с течением времени Назарбаев мог бы превратиться в загнанного зверя, легкую добычу для многочисленных желающих захватить президентский пост. Осознав все это, Нурсултан Абишевич в самый последний момент вырвался из сотканной его приближенными паутины лести. Получив отмашку от первого лица, местный Конституционный совет вдруг объявил референдум незаконным.
Хеппи-энд? Однозначно. Но история — это не фильм с четко очерченным началом и концом. Суть политики такова, что один кризис может смениться другим. А реальных и потенциальных проблем у Казахстана, несмотря на все его достижения, не меньше, чем у России.
В Алма-Ате я присутствовал на научной конференции, где обсуждался весьма животрепещущий вопрос: может ли в Казахстане повториться арабский сценарий развития событий? Общий вывод экспертов: в обозримой перспективе это маловероятно. Но чтобы не допустить такой вариант в будущем, местная власть должна вертеться уже сейчас.
Среди прочих ингредиентов арабского кризиса есть и такие: массовый переток сельского населения в города и доступное, но для многих бесполезное высшее образование. В Казахстане уже сейчас налицо и то и другое. В той же Алма-Ате я был свидетелем нарастающей антипатии между коренными жителями и многочисленными приезжими из аулов. А про качество образования в расплодившихся частных вузах невозможно говорить без слез.
Известный казахстанский эксперт Анатолий Косиченко указал на еще одну потенциальную угрозу стабильности в стране. В некоторых регионах республики растет влияние так называемых салафитов. Это исламское религиозное движение, призывающее ориентироваться на образ жизни и веру ранней мусульманской общины. Что в этом плохого? По словам Анатолия Косиченко, опыт России показывает: при определенных обстоятельствах салафиты легко переходят к террористическим методам борьбы.
Не стоит забывать и о том, что у Казахстана очень непростые соседи. “И Россия, и Америка проморгали проникновение Китая в Центральную Азию, — считает, например, авторитетный и пророссийски настроенный казахстанский политолог Константин Сыроежкин. — Сейчас Китай — не только основной инвестор в экономики стран региона, но и предпочтительный военно-политический партнер. Ментальные страхи в отношения Китая ушли в прошлое. Однако лет через десять Пекин вполне может поставить страны региона перед выбором: либо наши инвестиции, либо ваша дружба еще с кем-либо”.
Все эти проблемы не являются фатальными. Но чтобы они решались, в республике должна сохраниться сильная и адекватная власть. Я не думаю, что нынешние президентские выборы обязательно станут для Назарбаева последними. К моменту следующих выборов в 2016 году Назарбаеву будет 76 лет. Возраст почтенный, но отнюдь не исключающий политических амбиций.
Однако все это не отменяет главного: на первый план в Казахстане выходит вопрос обеспечения преемственности власти. Ведь, как уже не раз писал “МК”, сегодня в Астане (как, впрочем, и в Москве) все держится не на политических институтах, а на личностях.
Чисто династический вариант передачи власти по азербайджанскому образцу в Казахстане сегодня выглядит маловероятным. Общество может этого не принять. Да и особых кандидатов в престолонаследники сейчас в президентской семье нет. Старшая дочь Нурсултана Абишевича Дарига начала было делать карьеру в публичной политике, но сумела дискредитировать себя. А считающийся сильным игроком муж средней назарбаевской дочери Динары Тимур Кулибаев предпочитает карьеру топ-менеджера в государственных компаниях и от президентских амбиций открещивается как от огня.
В своих последних публичных выступлениях Назарбаев прозрачно намекает: после выборов в стране будут проведены масштабные политические реформы, призванные укрепить государственные институты и обеспечить модернизацию и в экономике, и в социальной жизни. Воплотятся ли эти планы в реальность? Как мне кажется, все зависит от того, сумеет ли Назарбаев извлечь значимые уроки из истории с несостоявшимся референдумом. Слабость государственных институтов фактически поставила Казахстан на грань политической пропасти. Спасти и себя и страну Назарбаеву позволил лишь необычайно развитый у него инстинкт политического самосохранения. Но вот всегда ли стоит полагаться только на инстинкты?
