Здание городского Зарайского суда. Только что закончилось очередное, четвертое, заседание по уголовному делу против охотоведа Андрея Григорьева. Задержанные Григорьевым браконьеры ведут себя уверенно и чувствуют хозяевами положения. Они снисходительно улыбаются, когда свидетели происшествия рассказывают, что на самом деле происходило на воспроизводственном участке №2. Григорьев был сбит одним из колонны снегоходов, когда просил их остановиться. Поднявшись на ноги и увидев, как последний снегоход несется прямо на него, охотинспектор вынужден был сделать предупредительный выстрел в воздух.
По мнению стороны защиты охотоведа, государственный обвинитель Копейкин в ходе процесса оказывает давление на свидетелей, чьи показания не вписываются в сценарий основной версии следствия.
— Мы наблюдали не раз, как во время заседаний заместитель прокурора Зарайского района, имеющий на суде статус гособвинителя, ведет оживленную переписку с потерпевшей стороной, — рассказывает “МК” адвокат Григорьева Алексей Валяев. — Копейкин таким способом консультирует потерпевших по поводу задаваемых вопросов. Думаю, это делается для того, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. В таких случаях обычно цитирую Марка Твена: “Говорите правду, и вам не придется ничего запоминать!”
Во время выступления представителя оперативно-следственной группы Зарайского ОВД Епифанова открылся очередной вопиющий факт грубой работы следователя отдела по особо важным делам СУ СК при Прокуратуре РФ по Московской области Андрея Малютина. Выяснилось, что, составляя обвинительное заключение, он изменил показания Епифанова, чтобы обвинение приобрело более жесткий характер. Этот важный, едва ли не основной для судебного разбирательства документ был утвержден заместителем прокурора Московской области старшим советником юстиции С.И.Рюмшиным. В Прокуратуру Московской области неоднократно поступала информация о ненадлежащем ведении следствия в отношении Григорьева. Почему С.И.Рюмшин не удосужился проверить, что он подписывает?!
Сам же Андрей Малютин, приглашенный на суд, сказал, что просто ошибся, потому что в деле было много свидетелей. На карту поставлены доброе имя, честь, достоинство и даже судьба семьи человека, который не совершал преступления, а следователь “просто” ошибся. Отдел по раскрытию особо важных дел в СК считается элитным подразделением, где собраны лучшие кадры. Эти кадры не имеют права на подобные ошибки. Дело Григорьева находилось у следователя Малютина с апреля прошлого года, то есть без малого год. За такие проступки обязан понести наказание и непосредственный руководитель Малютина.
Тщательно препарированные предварительным следствием факты и сконструированная им версия происшествия начала рассыпаться как карточный домик после очередного свидетеля. На судебное заседание пришел охотник, о существовании которого было известно следствию, но который ни разу не был приглашен на допрос. Этот человек рассказал, что видел 6 февраля прошлого года в известном месте группу снегоходов. Он отчетливо видел, как на одном из них сидел человек с ружьем. К слову, даже само присутствие человека в запрещенном для охоты месте на мотосредстве с расчехленным ружьем является уголовным преступлением.
— Как ни пытался государственный обвинитель сбить свидетеля с толку, используя всевозможные процессуальные хитрости, охотник на своих показаниях настаивал, — говорит Алексей Валяев. — У гособвинителя даже не было зацепок поставить под сомнение слова этого человека.
На этапе предварительного следствия, самом главном и решающем, потому что он влияет на судьбу обвиняемого, в отношении Григорьева был нарушен важный принцип презумпции невиновности. Все доказательства его вины — это только слова браконьеров. И вот теперь, в ходе судебного состязательного процесса, показания “потерпевших” не находят своего подтверждения, потому что опровергаются многочисленными свидетелями. Все встанет на свои места, когда Григорьев и “потерпевшие” поменяются местами. Вероятно, судья догадывается об этом.
— Федеральный судья Анатолий Бирюков печатно, но нелицеприятно высказался о качестве работы следователя по делу Андрея Григорьева, — констатировал факт защитник охотоведа.
Согласно ч. 1 ст. 17 УПК РФ судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Какое решение примет Анатолий Бирюков, учитывая сложившуюся на судебном заседании ситуацию?
Я задала этот вопрос Александру Романову — человеку, который несколько десятков лет своей жизни отдал оперативно-следственной деятельности, работая в правоохранительной системе.
Александр Сергеевич также внимательно следит за новостями из здания Зарайского городского суда и попытался сделать свой прогноз развития ситуации:
— То, что происходит с Андреем Григорьевым, может случиться и с каждым из нас. И дело здесь не в конкретном случае, а в нашей давно заржавевшей правоохранительной системе, причем преимущественно карательной направленности. Уже нет ничего удивительного в том, что решение следствия о направлении дела в суд на 99% влечет обвинительный приговор. А в нашем случае следствие вообще имело “заказной” характер. Далее в ходе судебного процесса разыгрывается спектакль на тему “По какой статье привлечь?” и “Условно или реально?”. И делается все не ради торжества истины, а ради соблюдения корпоративной солидарности. То есть судья становится заложником обвинительного приговора. Даже если он прекрасно видит нарушения, допускаемые оперативно-следственными сотрудниками, то скорее всего закроет на все это глаза. Потому что до сих пор прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям, как и вынесение оправдательного приговора, считается браком. Но это ложное представление о качестве работы.
Пусть смелая и независимая позиция судьи вызовет негативные нарекания со стороны руководства подразделений СКП, пусть “полетят погоны”! Это ничто по сравнению с торжеством истины! Если б вы знали, сколько человеческих судеб было искалечено в угоду существующему плану СК по уголовным делам! В угоду статистике следователи СКП натягивают человеку заведомо более тяжкий состав преступления, чем он совершил в действительности. И все это происходит на фоне низкого профессионального уровня оперативно-следственных сотрудников. А суды по большей части штампуют следственные решения, порой откровенно безграмотные и циничные. Потому что эти две структуры работают по принципу сообщающихся сосудов.
Все это будет продолжаться до тех пор, пока в стране не будет сломана существующая правоохранительная система. Пока Евсюков не расстрелял людей в супермаркете, реформировать МВД никто и не собирался. Что же должно произойти, чтобы власти обратили внимание на деятельность СКП и судов? Вот я не удивлюсь, если в нашей стране расстреляют по ошибке невиновного человека. Быть может, тогда кто-то зашевелится…
