В Новый год, согласно классическому фильму Эльдара Рязанова, есть традиция ходить в баню. Потом оливье и танцы в бороде Деда Мороза на радость детям. К этим утехам я добавляю еще одну — путешествие по компаниям.
Намерено оставаясь трезвыми часа до 4 утра, мы ездим по друзьям, чтобы ввалиться в очередную разгоряченную компанию, испытать новую порцию радости и выслушать тосты.
До нашего приезда уже были подняты бокалы за детей, “присутствующих здесь дам”, за родителей... в общем, перебрали всё. Поэтому наш приезд воспринимается как возможность выпить за что-то возвышенно-государственное. Местный квартирный тамада, разгоряченный от выпитого, поднимает бокал и говорит: “Давайте выпьем за страну, за то, чтобы все в ней было хорошо”.
Давайте и мы с вами поднимем тост за страну и пожелаем ей... и вот тут-то возникает вопрос: а что пожелать?
Понятно, что если пожелать: “Страна, не забывай мне платить зарплату побольше!” — то это пожелание не стране, а самому себе. “Быть красивой” нашей стране тоже желать излишне — она и так прекрасна.
Честно говоря, своей стране чего-то желать трудно, потому что она, страна, состоит из граждан, а у них понятия о счастье часто диаметрально расходятся. Взять, например, какого-нибудь российского миллиардера, меня и рядового жителя Якутска — что между нами общего?
Однако кое-что есть. Есть один тост, который, я уверен, поддержали бы мы все трое. И не только мы, а и все граждане России, “независимо от национальности, достатка и вероисповедания”, как принято говорить.
Для того чтобы было понятно, насколько этот тост объединяющий, придется вспомнить кое-что из событий прошлого года.
Прямо перед новогодними праздниками окончили чтение приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. По второму делу они получили новый срок и должны теперь сидеть еще шесть лет. Так вот, вряд ли найдутся порядочные люди, которые скажут, что им дали срок за какие-то хищения. Достаточно очевидно, что они сидят ровно потому, что этого хочет власть. Однако приговор суда зачитывал не премьер Владимир Путин, его зачитывал судья по фамилии Данилкин. То есть стоял человек в судейской мантии, к которому обращались “высокий суд”. И он зачитал приговор, в котором были учтены все замечания стороны обвинения; но все, что говорила защита, было отметено.
Вот такой “высокий суд”. И у тех, кто хорошо разбирается в российской политике и российской юриспруденции, нет никакого сомнения, что это заказной приговор. Далее события будут развиваться так: будут поданы кассации, но они будут сидеть; потом еще будут кассации, но они будут сидеть; далее дело пойдет в европейские суды, но они будут сидеть. То есть российская судебная машина устроена так, что если власть хочет, чтобы кто-то сидел, то он будет сидеть.
Я бы не вспоминал эти российские очевидности, если бы передо мной как перед гражданином не стоял простой вопрос: а как такое может быть? И как быть другим гражданам, если их вдруг невзлюбит власть?
Вот представьте себе, что вы стали богатым, знаменитым и не понравились власти. И она вас сажает, фабрикуя дело.
Это нормально или вы считаете, что вас это не коснется?
С грустью сообщаю, что, видимо, с нового года это может коснуться каждого, как в советские времена.
Вот шел с правозащитного митинга политик Борис Немцов со своей дочерью. Должен вам заметить, что я хорошо и лично знаю Бориса Немцова — он весьма опытный человек и знает, что власть его не любит. Посему он тщательно выполняет все указания власти на митинге, потому что знает: за ним наблюдают, фиксируют на камеру любой его шаг и арестуют за любое нарушение. Так вот, он идет с дочерью с разрешенного (!) митинга к метро, и там его арестовывают. То есть налицо новая технология — арестовать человека по пути в метро. Но новая технология не только в этом.
Немцова обвинили, что он шел к метро и ругался матом. То есть это, видимо, привычка у Немцова такая — он как с дочерью с митинга к метро идет, то всегда матом ругается, потому что это его дочери особенно нравится.
Тут, конечно, у власти была небольшая проблема, потому что Немцов шел к метро не один, кроме того, его проход снимали на видео обе стороны, поэтому каждый шаг политика от места митинга до момента ареста был зафиксирован.
Но новая технология потому и является новой, что учитывает эти мелочи.
Итак, Немцов предстает перед судьей, которая вначале выслушивает десять (!) свидетелей, которые заявляют, что Немцов вел себя замечательно, а потом двух милиционеров, которые заявляют, что он ругался и им не подчинялся. Далее судье предлагают посмотреть два видео — от защиты и от обвинения. Судья, обратите внимание, отказывается. А далее она в виде “высокого суда” встает и говорит, что гражданин Немцов виновен в “неподчинении законным требованиям милиции”, и приговаривает его к 15 суткам заключения.
Если читатель внимательно еще раз перечитает, как судили Немцова, то он обратит внимание на странности — свидетельства двух милиционеров оказались весомей десяти свидетелей, а видео почему-то решили не смотреть.
Понимаете, тут не нужно быть адвокатом, чтобы понимать: это был не суд, а расправа — предлагаю назвать это действо так. Милиции был дан приказ повязать Немцова — его повязали. Суду было дано указание его посадить — его посадили.
Так вот, когда я за новогодним столом с рюмкой в руке собираюсь что-то пожелать своей стране, то я вначале хочу ее спросить: Россия, где твое правосудие?
Оно еще есть — или с Нового года мы живем в стране, в которой власти можно все?
Можно ли гражданам понимать произошедшее так, что в действие вступила какая-то новая норма Конституции, гласящая, что гражданину, если ему не нравятся существующие порядки, гарантирован абсурдный приговор и сидение в тюрьме столько, сколько власть пожелает?
Трудно ответить. Ясно только одно — власть начинает прибегать к тому, что, казалось бы, давно забыто в нашей стране, что было атрибутом далеких советских времен, — к репрессиям в отношении инакомыслящих.
Это странно. Вроде бы Россия готовится к технологическому прыжку, к Олимпиаде, чемпионату мира по футболу и прочим радостям цивилизованной жизни.
Однако, видимо, в чьих-то головах радости спорта и радости репрессий — это радости одного порядка.
Так о чем пьем? Не знаю, как вы, но я пью за Россию как за правовое государство. Думаю, что единый для всех закон — то главное, что реально объединяет всю нашу страну, а отсутствие этого единого правового поля нас разъединяет.
Даже больше скажу — убивает. Убивает даже не физически, а, что хуже, морально, потому что убивает наши надежды.
Надежды личные и общественные. Надежды гражданина на общие условия для старта, на общие правила для жизни и общие законы для ответственности. Надежды на жизнь в честной стране, где власть прозрачна, а коррупционеры сидят на нарах не только в милицейских сериалах.
Мой тост: “За Россию как за правовое государство!”
Мне кажется, что это единственное, в чем реально нуждается наша страна и за что могут слиться в едином тосте все 140 миллионов ее граждан.
Разобщают не разность национальностей, цвет кожи, география или богатство. Разобщают разные правила игры.
Мой тост я поднимаю с надеждой, но и с тревогой.
Старый год закончился наглым попранием закона.
Этот год начался с того же.
Вам не тревожно?
