27 лет он возглавлял отдел науки и техники газеты «Известия». Работал в журнале «Наука и жизнь». Подготовил к печати десятки научно-популярных книг: что-то написал сам, что-то перевел с английского. Стал дважды кавалером ордена «Знак почета», награжден медалями «За трудовую доблесть», «Ветеран труда», бесчисленным количеством грамот и благодарностей от научных обществ и организаций. Но что же кроется за этими сухими словами о наградах и регалиях?
Впервые имя Бронислава Колтового (родился в 1924 году) промелькнуло в широкой печати в 1948 году в журнале «Советское студенчество», там он был упомянут в числе прочих сталинских стипендиатов как учащийся МВТУ им. Баумана. Уникальность той заметки не в том, что на развороте журнала была опубликована фотография Бронислава. Дело в том, что эта статья была, пожалуй, единственной в которой Колтовой был действующим лицом. Во всех остальных публикациях эта фамилия всегда шла в конце, последней строчкой выровненной по правому краю.
Сталинская стипендия была вполне закономерным признанием незаурядных качеств молодого Бронислава Колтового. И дело не только в отличной успеваемости, каждый его год учебы в средней школе был отмечен похвальной грамотой. Бронислав был не по-русски аккуратен, внимателен к мелочам, всегда добирался до сути вещей, и ко всему этому был еще и прекрасным руководителем. В училище он активист комсомольского движения и ответственный секретарь многотиражки «Бауманец». Именно студенческая газета отняла у страны отличного инженера, а может даже и будущего конструктора Колтового. Закончив с отличием МВТУ в 1952 году, Бронислав еще какое-то время занимался общественной деятельностью. В 1958 году в составе делегации студенческой печати СССР он посетил ФРГ, где на него обратили внимание и позже пригласили в «Известия». С 1959 года Бронислав Колтовой работает заместителем редактора «Известий» по науке и технике.
Начало 1960-х было настоящим триумфом советской науки. Первые победы в космосе, открытия в физике и математике, химии и биологии. Все это требовало, соответствующего освещения. И здесь как нельзя кстати пришелся главный талант Бронислава Колтового - умение простым языком объяснять самые сложные вещи. Отчасти, благодаря работе его отдела в «Известиях», отечественная наука имела такой престиж.
Его собеседниками были Лев Ландау, Петр Капица и многие другие выдающиеся деятели науки не только нашей страны, но и мира.
Главной страстью Бронислава было освоение космоса. Этой теме он посвятил особенно много сил. Специально для космонавтов на орбите малыми тиражами делались спецвыпуски «Известий», а для широкого читателя на земле корреспонденты отыскивали самые интересные новости и комментарии. Беспрецедентной можно назвать работу отдела во время совместного советско-американского полета Союз-Аполон. Прямые репортажи с Байконура, из советского ЦУПа в Крыму, и американского ЦУПа в Хьюстоне ежедневно появлялись на первых полосах «Известий». И «Известия» тогда действительно были первыми.
Более тридцати лет Бронислав Колтовой посвятил освещению советской науки. С ее закатом в 1991 он покинул «Известия». Однако литературный талант не был заброшен, и несколько лет Бронислав Иванович проработал автором в «Крестьянских ведомостях», отдаваясь своему старому увлечению - земледелию. Причем и земледелие по Колтовому было академическим. Проверенные на собственной даче теории подробнейшим образом описывались в постоянной рубрике «Записки деда Гардея» (прим. Гардей Александрович Колтовой дед Бронислава Ивановича) и пользовались большой популярностью у читателей.
Но, даже уйдя из науки, Бронислав Иванович оставался ей верен. Последней книгой, которую он неоднократно перечитывал, стала «Под знаком кванта» Леонида Пономарева. Далеко не каждый в свои 84 будет читать что-то подобное. А он читал и перечитывал. И даже настоятельно советовал прочитать ее и мне.
Сегодня эта книга лежит на столе передо мной. На первом развороте автограф «Брониславу Ивановичу Колтовому от меньшого брата по автоматическому перу - с уважением и благодарностью. Леонид Пономарев»...
...Вообще ему очень повезло работать в годы подъема советской науки и техники. Тем и событий в научном мире происходило множество, а значит работы у отдела хватало. Мне сейчас сложно судить, потому что я застал своего деда в газете лишь будучи ребенком. Но сегодня, читая отзывы его сотрудников, я понимаю, что он был высочайшим профессионалом. По своей журналисткой работе я нередко сталкивался с людьми, которые помнили деда, причем исключительно с хорошей стороны, отмечает внук журналиста. Мало того, безмерно уважаемые мною люди, которых я бы мог называть своими учителями, проходили свои студенческие практики и стажировки в "Известиях" именно у Бронислава Колтового".
Бронислав Иванович был человеком огромной трудоспособности и силы воли. Есть забавный эпизод из его детства, который стал семейным приданием. Как-то юный Бронислав захотел стать поэтом. Непонятно с чего, он решил, что у всех поэтов должен быть неразборчивый почерк. И он начал работу над собой, а точнее над почерком. Спустя несколько месяцев его перестали понимать учителя в школе, они просто отказывались проверять его работы. Бронислав решил, что теперь готов стать поэтом. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не пробел в познаниях географии, который отразился в строчке "Поезд мчит на всех порах от Москвы до Сан-Франциско". Пристыженный незнанием основ этой науки, дед решил изучить ее и завязать со стихосложением. Но почерк уже был испорчен до неузнаваемости, и чтобы вернуться к нормальной жизни, дед за свои летние каникулы переписал "Трех мушкетеров" от корки до корки. Как результат – каллиграфический почерк!
