— Значится, так, — строго произнесла звеньевая. — Рвать будем отсюда и до того столба.
Обозначенный ориентир маячил где-то на линии горизонта, скрываемый легкими облачками, и выглядел абсолютно недосягаемым.
— Правильно говорят: жизнь прожить — не поле перейти, — философски заметил мой коллега по борозде в линялых оттянутых трениках, со вздохом опускаясь на корточки.
Витиеватая фраза, сквозь зубы брошенная в народ, оказалась понятной трудящимся массам. Все мы, приехавшие в минувшее воскресенье на совхозные плантации убирать урожай, были настроены перейти поле, но добыть себе сладкой ягоды. Во всяком случае мысленно.
Через час интенсивной работы в положении полуприсяда выявились первые слабаки. Они на карачках медленно поползли в тень. Линялые треники вырвались вперед метров на 100 и маячили, точно вымпел социалистического соревнования. Дядя Жора из Бирюлева, как отрекомендовался согражданам передовик, выезжает на сбор земляники восемь сезонов подряд. Нам, новичкам, стандартная норма — 50 кг за смену, которую он решил одолеть, кажется просто чудовищной. Однако глаза боятся, а руки делают. Корзинка для ягоды полнится, и даже — ура! — через край. В конце рабочего дня негнущаяся поясница, скрюченные пальцы и весь надломленный организм поочередно и хором вопят: как жить дальше? Сидя, стоя, лежа?
Сезонные сельхозрабочие существуют во всем цивилизованном мире. Во Франции они убирают виноград, в Испании — апельсины, в Греции — персики. В Подмосковье же собирают садовую землянику, которую в просторечье ласково именуют клубничкой. Сбор ягоды происходит в одном-единственном месте огромной губернии, чья территория равняется трем Голландиям, а потому похож на культовое событие. К нему готовятся, его ждут.
Если раньше практически в каждом аграрном районе Московской области имелись свои колхозные земляничные грядки, то теперь они сохранились только в совхозе им. Ленина. Остальные застроены коттеджами или захвачены рейдерами. Последний из могикан держится, сдаваться не собирается. Ягоду ленинцы выращивают по плану, каждый год устанавливая себе задание собирать не менее 70 тонн с га. В Европе в среднем снимают по 100 тонн. Но в нашем непредсказуемом климате капризная культура находится в зоне рискованного земледелия.
Каждое лето, когда на плантациях начинает созревать урожай, на подмогу трудовому крестьянству устремляются горожане. Сбор сладкой ягоды привлекает людей много больше, чем копка картошки-морковки. И это естественно. Норма выработки известна. Оплата труда — натуральная, 10 процентов от собранной ягоды. В принципе на норму можно вообще забить, ягоду выдадут по-любому. Собрал 5 кг — получи полкило. И так далее. Главное условие — ягоду не топтать и обрывать ее вместе с веточками. Не возбраняется есть немытую с грядки, однако за последствия администрация ответственности не несет.
— В этом сезоне, — рассказывает директор совхоза Павел Грудинин, — из-за аномальной майской жары сбор ягоды начался раньше срока, 12 июня. Причем поспевать сразу стали ранние, среднеспелые и поздние сорта. На грядках вспыхнул так называемый красный пожар.
Обычно страда на земляничных полянах растягивается на 30—35 дней. На этот раз она будет короче. Идет 20-й день сбора, а из запланированных 630 тонн снято с кустов свыше 500 тонн ягоды. В этом году она мелкая, но зато очень сочная, ароматная и — сладчайшая.
Сборщики-волонтеры, приехавшие вместе со мной, первым делом дегустируют выращенную продукцию на вкус.
Устоять невозможно. Так что большая часть идет в рот, чем в корзинку, хотя мы очень стараемся не увлекаться. Сегодня совхозные автобусы, подобравшие рано утром у метро “Домодедовская” добровольных помощников, вывезли в поле полторы тысячи сборщиков. Чтобы навалиться, как говорится, всем миром на “красный пожар”. Все они участвуют в битве за урожай по одной понятной причине — хочется свежей подмосковной клубники, а не опрысканной консервантами импортной. В основном, конечно, стараются пенсионеры. Невольно завидую их семижильности. После сладкой муки на грядке — а смена сезонника длится пять-шесть часов — неутомимые бабушки будут до рассвета дома варить варенье. На исходе суток экологически чистая ягода потечет.
И хотя в совхозе давным-давно подсчитали, что прок от сборщиков-москвичей небольшой и собирают они в среднем по 27 килограммов, волонтерам в хозяйстве все равно рады. Для сравнения. Тренированные узбеки, вкалывая весь световой день, выдают на-гора по 140 кг ягоды. Правда, сладкими глупостями они не интересуются. Как завязавшие алкоголики водкой. “Бакшиш не надо, хозяин! Дэнги давай!”
