“Утюг. Материал: чугун и дерево (ручка). Применялся для глажения белья. Сверху на утюге есть крышка, которая открывается с помощью рычажка. Открывая ее, в утюг клали раскаленные угли и гладили белье, пока угли не остывали. Конец XIX — начало XX века”...
Это — описание одного из экспонатов “негосударственного Музея древнего быта”, который год назад создал 10-летний москвич Коля Быховский в сарае дедушкиного дома в городе Кимры, что в Тверской области.
Конкуренцию не зря называют “двигателем прогресса”: организовать музей Коля решил “в пику” старшему брату Мише — тот “выставил” свою коллекцию минералов и окаменелостей, назвав все это “Музеем древностей”. А чем Коля хуже? Так появился “Музей древнего быта”. Тем более что на этот самый “древний быт” в почти столетнем доме он натыкался буквально на каждом шагу: телефон с круглым диском, печка, которую не сломали даже после того, как провели газовое отопление, пишущая машинка... А уж если полазить по чуланам и чердакам...
Дедушка выделил для музея небольшое помещение в садовом сарае, где раньше жила собака. Земляной пол Коля сам выложил кирпичом — красиво, как плиткой. На дверь прибил настоящую подкову. Первыми экспонатами стали телефонные аппараты 60—90-х годов прошлого века, радиоприемники 30—70-х годов прошлого века и найденные на сеновале коромысла — большое и маленькое, детское.
Сначала вход в музей был платным — 2,5 рубля, о чем извещало напечатанное на пишущей машинке объявление. Но желающих платить оказалось мало, и вход скоро стал бесплатным. Впрочем, спонсорская помощь приветствовалась. Соседка принесла целый ящик ключей разной степени древности, два венских стула и хомут — ее дед в начале прошлого века держал лошадей и занимался извозом. От нее же в музей попали красноармейская фуражка (того самого деда) и матросская бескозырка 50-х годов (ее носил сын того самого деда). Тетя подарила деревянные приспособления для прядения (они все равно без дела пылились у нее на шкафу). Бабушка пожертвовала деревянный ковш и маленькое деревянное же корыто, в котором, по преданию, рубили мясо для холодца. Дедушка же поставлял экспонаты один за другим: от него, к примеру, поступил письменный прибор прадедушки-писателя, а деревянную ручку с металлическим пером Коля где-то нашел сам. В саду у забора был обнаружен (по наводке мамы) заржавевший столик от швейной машинки “Зингер”, его пришлось долго чистить, а потом покрывать лаком. Вскоре нашлась и сам машинка — в плачевном, правда, состоянии. Так росла коллекция. Самому Коле больше всего нравятся серп и молот — на полке они лежат так же, как на советском гербе, крест-накрест, и оба орудия в рабочем состоянии.
Но тут вдруг случилась потрясшая всех кража ценностей в Эрмитаже. Коля ахнул, ведь в его музее и система безопасности, и учет поставлены не лучше, чем в главном музее страны! А может быть, даже и хуже... Срочно был куплен замок и начато составление подробной описи экспонатов (к сожалению, еще не завершенное): “Лампа керосиновая. Материал: сталь, стекло. Предназначалась для освещения жилья. Куплена в конце 80-х годов в связи с перебоями в снабжении электричеством в г. Кимры в период крушения социализма”...
Когда в доме появляются гости (а летом это случается довольно часто), музей распахивает свои двери. Коля достает книгу отзывов, прицепляет на грудь бейджик “Директор музея Быховский Н.Д.” и выкладывает часть экспонатов на улице — потому что в музее и одному-то очень тесно. В этом году он хочет завершить составление описи, а также заняться ремонтом (крыша протекает). И опять ждет гостей.
Вот чем можно занять себя в старом дедушкином доме, даже если рядом нет ровесников, с которыми можно поиграть.
