Первый вопрос, который многие себе задают: почему был выбран именно мюзикл “Норд-Ост”, а не какой-либо другой из разрекламированных с участием популярных звезд эстрады?
Объясняется это довольно просто. Во-первых, все остальные мюзиклы идут в залах, расположенных в центре Москвы, где террористам гораздо сложнее контролировать ситуацию, да и сами залы устроены сложнее.
“Норд-Ост” привлекателен еще и потому, что это первый российский мюзикл, который к тому же именно сейчас раскручивается по второму разу — прошел год со дня премьеры. В спектакле участвует огромное количество детей, что тоже весьма выгодно с психологической точки зрения. Много детей и среди зрителей — на спектакль охотно приходят целыми семьями и классами. Все видели, как “эффектно” смотрится на телеэкране ребенок, мать которого осталась в руках террористов, а его отпустили. Шок, слезы, испуг в глазах.
А еще — на этот мюзикл регулярно ходят иностранцы. Ведь французу незачем идти в Москве на “Нотр-Дам де Пари”, а американцу — на “Чикаго”.
По какой же схеме могут развиваться дальнейшие события? Мы попросили прокомментировать ситуацию одного из специалистов антитеррористического подразделения ФСБ:
В первые минуты все обсуждали возможность штурма силами “Альфы”. Действительно, штурм и был возможен именно в самом начале. Террористы еще не успели обвязать несущие колонны зала взрывчаткой, не контролировали все здание. А зрители еще не впали в ступор от усталости и страха, еще были способны на активное противодействие.
На тот момент “Альфы” возле ДК не было. Да и не пошла бы она на операцию без рекогносцировки местности. Хотя по всем канонам жанра имела на это право.
Однако не обошлось бы без большого числа жертв среди заложников. Но это — классика для большинства антитеррористических структур мира. Особенно здесь выделяется Израиль, который никогда не идет на переговоры с террористами. Кстати, Израиль предлагал свою помощь России. Однако наши службы уже ответили отказом.
Второй раз штурм был возможен примерно в три часа ночи. Именно в это время у любого человека притупляется внимание. Это физиологическая особенность организма. К тому же свою роль могла сыграть эйфория после отказа от переговоров с депутатом Аслахановым. Террористы расслабились и начали не совсем неадекватно воспринимать действительность.
Специалисты утверждают, что реальные возможности внезапного штурма были утрачены еще и... из-за тележурналистов. В частности, корреспондент 1-го канала Сомов фактически предупредил террористов о таком развитии событий — он почти насильно заставил Александра Цекало в прямом эфире рассказать о том, как и какими путями “Альфа” может штурмовать здание.
Естественно, боевики все видели по телевизору и отреагировали моментально. Как раз в это время они заявили о возможном начале расстрела заложников. Тогда же пошли телефонные звонки от заложников с мольбами отказаться от штурма, хорошо отрежиссированные террористами. Да и все гримерки немедленно взяли под контроль.
Возможны ли были другие способы нейтрализации террористов? Теоретически да.
Как вариант упоминается газовая атака с усыпляющим или парализующим газом. Однако особенности помещения таковы, что и в этом случае без большого количества жертв обойтись невозможно.
Можно было бы передать еду со снотворным или отравляющим веществом. Но террористы обязательно проверили бы продукты на заложниках. Поэтому-то они до сих пор и отказываются от продуктов и воды. Видимо, у них есть с собой заранее заготовленные продукты. Да и стимуляторы наверняка тоже с собой — что поможет им продержаться в форме довольно долго.
Таким образом, на данном этапе возможен только один сценарий — длительные мирные переговоры. Тем более что пока никаких конкретных требований, кроме прекращения боевых действий и вывода войск из Чечни в течение недели, боевики и не выдвигают. Хотя вчера утром наметился некий перелом: они стали искать кандидатуры для переговоров, менять их...
Что делают оперативники ФСБ?
Сейчас идет этап накопления оперативной информации. Выясняются личности захватчиков (этому активно способствует чеченская диаспора в Москве), круг их интересов и общения, выявляются люди, к которым террористы относятся с уважением или хотя бы способны их выслушать. Выискиваются слабые стороны и факты биографии, через которые на боевиков можно воздействовать, наиболее уязвимые в психологическом плане участники теракта.
Все это идет нелегко. Ведь неизвестно даже точное количество террористов. Особенно опасно то, что многие из них находились в зале с самого начала и могут оставаться под видом зрителей до самого конца. В этом случае, даже при ликвидации всей группы, один невыявленный смертник способен уничтожить и зрителей, и группу захвата. И торопиться в данном случае нельзя ни в коем случае. И с точки зрения предотвращения утечки информации террористы ведут себя очень профессионально...
Для поддержания боевого духа и установления полного контроля над заложниками с ними могут перестать церемониться. Возможен даже показательный расстрел, способный привести к окончательному подавлению психики жертв. А там наступит и знаменитый “стокгольмский синдром”, когда заложники фактически братаются с террористами и защищают их перед настоящими освободителями.
Скорее всего террористы и дальше будут отпускать заложников. До тех пор, пока число оставшихся не достигнет 50—60. Это оптимальное количество, которое они способны долго удерживать под контролем. Но, естественно, отпускать будут не за так, а в обмен на определенные льготы. На что? Можно только догадываться. Вода, деньги, оружие, транспорт... А затем начнется серьезный разговор, когда и будут выдвинуты настоящие требования. Но это будет через несколько дней.
И конечно, все это — лишь при условии, что в ближайшее время не состоятся новые теракты. А именно такую возможность высказывают многие аналитики. Причем местом действия могут стать все крупные города России.
Стоит вспомнить и о том, что 28 октября должен начаться Всемирный конгресс чеченского народа в Копенгагене. В нем предполагается участие Масхадова. Там планируется принятие резолюции о создании независимого исламского чеченского государства.
Налицо попытка спровоцировать мировое сообщество надавить на Россию в связи со сложившейся ситуацией. Впрочем, захват заложников-иностранцев может сыграть с боевиками злую шутку и, наоборот, настроить крупные державы мира против “свободной Ичкерии”.
Вчера утром мы связались с депутатом Госдумы Геннадием Гудковым, который работал в оперативном штабе на месте событий. Он рассказал нам о том, что происходило ночью, и о возможных сценариях дальнейшего развития событий. Свою версию развития ситуации нам изложил и ветеран группы “Альфа” полковник Сергей Гончаров.
Геннадий ГУДКОВ:
— Технически продовольствие было завезено к зданию еще ночью, но, что касается доставки по назначению, то просто не смогли договориться с террористами о процедуре передачи этих коробок внутрь здания. Не было как такового переговорного процесса, были только отрывочные разговоры, на, грубо говоря, “абстрактные темы”, и договариваться о конкретных вещах просто не было возможности. Террористы надавали целую кучу мобильных телефонов, по которым с ними можно было связаться, а оказалось, что телефоны эти не отвечают. Потом, после часов 2—3 ночи, они, судя по всему, сами (большая их часть) улеглись отдыхать, и только утром какой-то диалог, похоже, возобновился...
Самый лучший сценарий в такой ситуации, на который лично я очень рассчитываю, это переход от, так сказать, пиар–акции (требования вывода войск — то есть невозможного, по крайней мере, за 7 дней) к реальным требованиям. Нам нужно, чтобы они захотели уйти. Пусть уходят — нам сейчас нужно спасти несколько сотен людей. И если все дальше будет развиваться по этому сценарию (то есть террористы начнут обговаривать процедуру своего отступления), то дальше, дай Бог, все пойдет по наезженному плану. Лучший для нас вариант — договориться об их отступлении, гарантировать им безопасность. Уже потом будем разбираться со всем остальным.
Разработать процедуру отступления из Москвы этих боевиков — главная задача, над этим и работал ночью оперативный штаб, ни о каком штурме речи не было.
Сергей ГОНЧАРОВ:
— Сценарий один: пока уполномоченные органы спецслужб не вступят в контакт с этими отморозками, до тех пор, пока не узнают конкретно, сколько их (нужно знать совершенно точно, информация для СМИ — то ли их 30, то ли 40 — в данном случае не годится), чем именно они вооружены, что они собираются делать и, самое главное, каковы их требования, до этого никаких движений, в том числе со стороны “Альфы”, совершено не будет.
После того как это станет известно, начнется переговорный процесс, по моим прогнозам, достаточно длительный. Длительный потому, что для террористов самое главное (после самого действия) — это получить как можно больше пиара, посветиться по телевизору, заявить на весь мир о своих требованиях и т.д. После того как отморозки все это получат сполна, они начнут выдвигать какие-то реальные условия. Потому что пока то, о чем они говорят (вывести войска), — не условия, а рекламный слоган. Это тоже стандартное поведение террористов — выдвигать невыполнимые условия, потому что, повторяю, для них главное — погромче о себе заявить. Договариваться с ними будут только об одном — каковы их условия освобождения заложников. Второе (в том случае если террористы не складывают оружие и не предлагают условий), что будут предпринимать спецслужбы, — пытаться выдвинуть самим какие-то условия, предложить пойти на уступки...
