В августе 1991 года победило то, что называлось в те времена “демократической революцией”. Власть перешла к той части советской номенклатуры, которую было принято считать “прорыночной” и которая понимала: крах советского способа производства и распределения очевиден. Чтобы выжить, надо переходить к капитализму, что означало приватизацию госимущества. Чтобы развиваться, надо было не просто приватизировать имущество, стоившее в РСФСР 6000 триллионов советских рублей, но и сделать это так, чтобы собственность стала работать эффективно.
...Сотрудник Института мировой экономики и соавтор программы “500 дней” Леонид Григорьев вошел весной 1992 года в первое гайдаровское правительство и готовил программу приватизации. В ней был учтен опыт приватизации Тэтчер и немецкого агентства Treuhand-Anstalt, приватизировавшего имущество ГДР после воссоединения двух Германий. Как и в Германии, план предусматривал продажу собственности по максимальной цене эффективному владельцу — и необязательно гражданину России. Лишь бы деньги вложил, смазал проржавевшие шестерни и колесики производства и запустил его на полную мощь. Так, как это сделало немецкое агентство, после чего кризис в восточных землях был преодолен за 3 года, а люди стали прилично зарабатывать, приближаясь к общегерманскому уровню жизни.
Однако делиться с кем-либо советская номенклатура не собиралась. Приватизацию решили провести среди своих. Государственная собственность перетекала в руки уполномоченных коммерсантов, иностранцев с их капиталами в страну попросту не пустили, а народ пообещали взять в долю, выдав т.н. приватизационные чеки, цена которым сегодня известна.
В сторону пролетарских масс был сделан и еще один широкий жест: Верховный Совет дал льготы трудовым коллективам на выкуп имущества предприятий. Но льготы эти ничего не значили: директора, которые при нормальном раскладе не могли бы купить своих заводов, партсекретари, у которых были лишь связи, но не деньги, — все они знали, что работяги, прижатые к стене гиперинфляцией и нищетой, за сущие гроши сдадут свои акции начальству. И собственность останется в руках советской номенклатуры...
Расчет номенклатуры полностью оправдался: Ельцин, убоявшись сражения за настоящую приватизацию, пошел на ваучерную, раздавая собственность в руки начальников практически бесплатно. Леонид Григорьев вышел из правительства и возмутился, однако голоса протеста в то время тонули в общем хоре желающих обогатиться масс.
Выпущенные летом 1992 года и розданные даже младенцам чеки номиналом в 10 тысяч рублей большей частью населения были немедленно проданы — иногда даже за бутылку водки в ближайшем ларьке. Те же чеки, что попали в чековые фонды, неожиданно “пропали”. Потом “пропали” и сами ЧИФы — вместе с организаторами, акциями “вкусных” предприятий и деньгами, а держатели чифовских бумажек остались, как и следовало ожидать, с ушами от мертвого осла. Причем 200 фондов просто испарилось без следа, а 314 — превратилось в АО и слилось с другими юридическими лицами. Вместе с имуществом, естественно.
Летом 1993 года чековая приватизация была практически закончена. 50 тысяч АО, образовавшихся в результате бесплатной раздачи собственности фактически всей номенклатуре ЦК КПСС, не начали действовать эффективно. Бюджетное воровство, перевод огромных “нефтегазовых денег” на Запад и неумелое управление доставшейся собственностью “трясет” российскую экономику до сих пор. Следующий этап приватизации — денежный — принес бюджету и экономике больше пользы, чем ваучерный, однако стал символом коррупции и разграбления страны. Государственные чиновники выставили на кон самые жирные куски — “нефтянку”, связь, энергетику и т.д.
Не так давно Счетная палата проводила проверку законности приватизации нескольких крупных компаний. В результате установлено — есть все основания признать заключение приватизационных сделок ничтожным. А следовательно, они могут быть расторгнуты без всякой денежной компенсации. В чем заключаются нарушения? Их множество, начиная с того, что продажи были ориентированы на конкретного участника, т.е. налицо факт сговора продавца-государства с покупателем, и кончая сокрытием документов об источниках происхождения денег. При этом даже установлен размер ущерба, который понесло государство в ходе данных сделок. По самым скромным оценкам, он исчисляется десятками миллиардов долларов...
Сегодня мы наблюдаем третий передел собственности: выжившие после дефолта и набравшие силу при Путине олигархи лихорадочно сколачивают холдинги и на корню скупают все более-менее жизнеспособные предприятия. Они понимают: не сегодня-завтра Россия вступит в ВТО, и тогда начнется четвертый передел, самый серьезный, с участием зарубежного капитала. Иностранцы сильнее, у них больше денег, и наши олигархи заранее готовы продаться, но только... подороже.
Понятно, что за всеми этими страстями вокруг собственности никто и не помышляет о серьезных реформах и благосостоянии рядовых граждан. Цинизм нашего переходного периода в том, что народу уже ничего и не обещают. Ваучеры кончились, иллюзии — тоже.
