Море всегда завораживало и манило человека своей магической силой... Для тысяч людей, приехавших этим летом на Черноморское побережье в район Новороссийска, ласковое море обернулось чудовищным кошмаром. Разрушительный смерч обрушился на курортную зону и унес десятки человеческих жизней — уже найдено 58 трупов, из них 6 детей. Впрочем, жертв стихии значительно больше — в завалах спасатели продолжают находить все новые тела, по их прогнозам, в ближайшие два-три дня трупы начнут всплывать, и тогда число жертв трагедии вырастет минимум вдвое. Что удивительно, спасшиеся и пережившие кошмар люди продолжают загорать и купаться в море...
От Новороссийска до Широкой Балки — 15 километров. Это урочище на берегу открытого моря славилось своим пляжем и было включено в реестр климатических курортов еще в 1908 году. Многочисленные базы отдыха, расположенные среди густой зелени деревьев, надежно закрывали от ветров высокие нависающие над ущельем горы. Райское место. Было... Сейчас Широкая Балка стала ущельем смерти. Именно отсюда в новороссийский морг привозят больше всего трупов. Вот и еще один — упаковка черного пакета поначалу не вызывает особых ощущений, пока молоденький парнишка в эмчеэсовском оранжевом комбинезоне не выговаривает хмуро: “Девчонка там, лет двадцати. Полчаса назад из воды вытащили”.
...Беда уже стучалась в ворота Широкой Балки, но ее никто не слышал. Первый “звонок” прозвучал еще 5 августа, когда над Новороссийском пронеслась грозовая туча, вывалившая на землю двухмесячную норму осадков. Дождик и дождик, что с того? На вздувшийся до горного потока ручеек никто особого внимания не обратил.
Дожди шли еще два дня — в горах накапливался “водяной снаряд”, готовый обрушиться в низину. Люди продолжали плескаться в море, поглощать шашлыки и пиво, а потом беззаботно шли в свои домики в ущелье — навстречу им с гор уже несся сокрушающий все на своем пути сель.
Первый удар был страшен и ужасен — даже в фантастическом кино такого не снимешь. Вода пребывала катастрофически быстро, с каждой секундой заполняя Широкую Балку мутным потоком, в котором, как спичечные коробки, несло автомобили. Людей в этом месиве воды, глины и деревьев практически не было видно.
— Мы с сыном и женой сразу поднялись на гору, — вспоминает Александр Сафонов из Воронежа, отдыхавший на базе “Ставрополье”. — Увидел, как внизу тащило “Икарус”, — никогда не думал, что такую махину может кувыркать, как щепку...
Сафоновым, можно сказать, повезло — их новенькую “Мазду” вода трижды перебрасывала с места на место метров на двадцать. Но машина уцелела, если не считать помятые бока и залитый глиной двигатель.
— Сейчас прослушаем и попробуем завести, — оптимистично говорит Александр и, уже обращаясь к сыну, пытающемуся оттереть лобовое стекло, добавляет: — Брось ты это дело, еще не завелись...
Сафоновым, как и их коллегам по несчастью, повезло несколько раз. Когда пошел селевой поток, они были на базе и успели уйти в горы. Второй раз, когда с моря пришел смерч, обрушивший тонну воды на уже разоренное ущелье, они снова спаслись на горе. Потом их приютили на турбазе “Горизонт”, которая меньше всего пострадала от стихии. Если починят свою “Мазду” — вообще будут счастливы.
— В море с трупами я купаться не могу. В следующий раз поедем лучше в Сочи, — говорит глава этого семейства.
Повезло не всем. Когда начался ливень, многие люди спрятались в своих автомобилях — их так и унесло в море. Кто-то пытался найти укрытие в бистро “Ручеек” и в соседних кафешках, расположенных у безобидной речушки, которую можно было легко перепрыгнуть, — волна накрыла их с головой. Парень с девушкой возвращались с пляжа — он успел подняться на спасительный метр горы и тащил подругу из воды за руку... Селевой поток вырвал у него девушку и унес вниз. Говорят, ребята хотели пожениться...
Сейчас на берегу сидит молодой парень и безмолвно смотрит в море. Попытки разговорить его бесполезны. Просто сидит и смотрит. Никто не знает его имени-фамилии. Рядом лежит бутылка пива и какая-то еда, но он к ним не притрагивается. Может, тот самый, у которого унесло невесту?
— Тут много таких, очумевших, — вздыхает загорелый до черноты боец из Центроспаса МЧС. — Люди ходят по берегу и ищут своих родных. Кто-то находит...
Работе ребят из МЧС в Широкой Балке не позавидуешь. Разгребая завалы, они достают и трупы. Рядом лежит большая упаковка черных пакетов, чуть в стороне — большой термос с чаем и хлеб...
— Первыми сюда пришли наши отряды из Краснодара, Ставрополья и Адыгеи, потом и мы подтянулись, — рассказывает бородатый эмчеэсовец из подмосковного Нахабина. — Вчера особенно тяжелый день был, много трупов достали, а сегодня только два. Землячку нашли из Орехово-Зуева, она тут работала на базе. Калинаускас фамилия, а как звать, не запомнил.
Среди погибших много неопознанных.
— 23 справки о смерти выдала, — рассказывает заведующая новороссийским моргом Валентина Жигулина. — Некоторых, как Елену Ружечка и Анжелину Григорян, опознали, но за ними пока никто не приходит.
В морге стоит сладковатый запах смерти — такой знакомый по войне и совершенно непригодный для южного курортного города. Трупы лежат на полу, как дрова. В кабинете Валентины Михайловны запах ничуть не лучше, чем в самом морге, — через полчаса начинает неудержимо мутить. Понимаешь, что, если не махнуть стакан водки, этой картины не выдержать.
— Выйди продышись, — советует врач судебной экспертизы Сергей Кобцев, — а спиртное на жаре не помогает, лучше потом, поверь...
В новороссийском морге нет холодильника, и трупы более трех суток хранить нельзя — тех, кого не заберут родственники, будут хоронить за казенный счет. Кто-то так и останется безымянным...
На выходе из морга сталкиваюсь с очередной страшной находкой — привезли 15-летнюю девочку Наташу Соколову, тело которой только что достали из воды. Она из Новороссийска, поехала с бабушкой в Широкую Балку отдохнуть на недельку. Где сейчас бабушка — никто не знает. Наташу полосуют скальпелем вдоль живота — легкие забиты глиной.
— У всех найденных трупов так, — комментирует невозмутимый судмедэксперт Кобцев. — Люди попали в селевой поток, в панике открыли рот и сразу погибли. Большинство тел — женские. Они слабее и потому не успели удрать от стихии. После гибели “Нахимова” в 86-м году я не помню такого количества погибших.
— Вот познакомьтесь с погибшей, — показывает врач медпункта новороссийского железнодорожного вокзала Елена Савина на женщину в спортивной майке. — Они из Сухой щели, до последнего времени числились в мертвом списке — 24 человека их там было.
Татьяна Ивановна из Санкт-Петербурга отдыхала в Сухой щели с тремя детьми — это палаточный городок “дикарей” неподалеку от Абрау-Дюрсо. Когда с гор пошел сель, она подхватила ребят и сумела добраться до спасительной вершины. Палатку, все вещи и продукты унесло в море, Татьяна Ивановна успела схватить только кошелек и документы. На ее глазах унесло в море женщину, которая умудрилась уцепиться за бревно, — 8 часов ее болтало в море, пока не сумели подойти спасатели на надувной лодке.
— Через двое суток мы добрались до базы “Голубая волна”, — рассказывает Татьяна, — а там говорят: “Вы не наши, идите пешком”. Даже не накормили. В Сухой щели еще много людей осталось. С нами рядом жили две семьи из Омска, у них унесло машины, без денег и документов остались. Как им теперь?
— Всех будем отправлять, — раздраженно твердит начальник железнодорожного вокзала Новороссийска Юрий Кравченко. — График движения поездов практически восстановлен. Новые составы запланированы. В беде никого не оставим.
Железнодорожники и впрямь проявили себя профессионалами. Движение поездов восстановлено на всех разрушенных стихией участках. Несмотря на скопление людей на вокзале, их стараются разместить для ночлега в специальных вагонах. ДОР (ресторан, который снабжает вагоны-рестораны) бесплатно кормит детей из детских лагерей и санаториев. Беда сплачивает людей...
— Вообще-то я врач-педиатр, — улыбается Елена Савина. — И должна была в другом месте работать. Но когда узнала о трагедии, то сразу сюда прибежала. Самой большой проблемой оказалось переохлаждение — шел дождь, дети промокли и простыли.
С детьми, по словам педиатра Савиной, было проще. А вот взрослые, особенно мужики, настоящие истерики закатывали — постстрессовый синдром.
...Сегодня над Новороссийском и Широкой Балкой безмятежно светит солнце. Море по-прежнему манит прохладой отдыхающих, и внешне ничто не напоминает о трагедии. Разве что по некоторым улицам города еще идут потоки воды с гор.
