Продолжение. Начало здесь
Лицо этого человека от нас скрыто. Не мерцающими телеквадратиками, через которые можно разглядеть хотя бы очертания, нет — черной непроницаемой тенью. В деле об убийстве Димы этого человека называют просто: Источник.
Всего через десять дней после Диминой смерти, 25 октября 1994 года, Источник, сотрудничавший с ГУОП МВД — главком по борьбе с оргпреступностью, — выдал курировавшим его людям информацию. После этого он встречался с кураторами еще два раза.
Вот что он рассказал.
По его сведениям, командир особого отряда спецназначения 45-го полка ВДВ Владимир Морозов был “непосредственным исполнителем акции против Дмитрия Холодова”. Он сделал взрывное устройство, которое сработало в руках Димы.
Морозов и до этого выполнял в Москве и области заказные убийства. Источнику известны подробности одного такого случая: Владимир Морозов “по заданию руководства одного из банков” при помощи еще двух офицеров своего батальона расстрелял из автомата коммерсанта, директора какой-то фирмы, и его охранника-водителя. Коммерсант зашел в “старого образца сетчатый лифт”, и в этот момент с ним покончили.
Морозов и его сослуживцы, поведал Источник, охраняют коммерческие структуры. Деньги, мягко говоря, странным для кадрового военного образом зарабатывает и глава разведотдела штаба ВДВ Павел Поповских . На “его жену записана фирма”, но фактически это — охранная ассоциация, которой руководят Поповских и замначальника ГУОП МВД Батурин. Охранников туда набирают из офицеров ГРУ и ВДВ. Фирма “делает крышу” коммерсантам.
Гуоповец Батурин знает лично и Морозова, поддерживает с ним тесные отношения. У десантника Морозова были удостоверение сотрудника МУРа и спецталон на автомашину, выданный в ГУОП. А у его “коллег” по особому отряду — паспорта на чужие фамилии, которые они использовали в коммерческой деятельности.
В одном из отделений милиции Москвы хранится оружие роты Морозова — 12 стволов. Для какой цели — неизвестно...
Журналист “МК” Дмитрий Холодов, как узнал Источник, побывал в Чучковской бригаде ГРУ и установил, что там “проходят подготовку лица из числа охранников коммерческих и криминальных структур” — под видом экс-военнослужащих ВДВ и спецназа. Боевики направляются в Чучково через московские военкоматы, которым за это платят деньги. Помощь в направлении таких лиц оказывает председатель Союза ветеранов Афганистана Котенев.
К подготовке боевиков на полигоне бригады непосредственное отношение имеет также Владимир Морозов.
В Чучкове Холодов встречался с Морозовым — Источник видел это своими глазами. Холодов бывал и в Сокольниках, где находился штаб ВДВ, базировался 45-й полк ВДВ и отряд Морозова.
“Раскопки” Димы в Чучкове и в 45-м полку, считал Источник, стали одним из мотивов его убийства...
Два сотрудника из среднего звена ГУОП, которые вели оперативное сопровождение дела Холодова и работали с Источником, не раскрыли его имени ни на следствии, ни на суде. Единственное, что они сказали: этот человек хорошо знал членов особого отряда спецназа ВДВ и имел отношение к военной контрразведке...
Причина такой секретности проста: Источник категорически отказался дать официальные показания, потому что боялся за свою жизнь. “Я знал, что последствия для него могут быть, если бы его имя стало известным — не сразу, но через год, через пять лет”, — сказал в суде один из гуоповцев.
Информацию Источника начали проверять. О том, как проверяли, — расскажу чуть дальше. Пока хочу лишь обратить ваше внимание на один факт: Источник немало сказал о руководстве ГУОП МВД и его связи с Поповских и Морозовым. И кто же занимался проверкой этих сведений? Все тот же ГУОП...
Об Источнике мы, потерпевшие, узнали лишь несколько лет спустя — в суде. Но второй человек, который указал следователям на особый отряд спецназа 45-го полка ВДВ, некоторым моим коллегам был известен...
После смерти Димы наша газета обратилась ко всем, кто мог знать хоть что-то о его убийцах и помочь следствию. Мы напечатали телефоны для связи. И пообещали заплатить за действительно ценные сведения денежное вознаграждение.
Звонков сначала было море. Но звонили в большинстве своем либо просто сочувствующие нашему горю, либо люди с психическими отклонениями. Либо — откровенные мошенники.
Один из таких получил срок — после проверки Генпрокуратуры его отправили за решетку. На “гонорар” за вранье он хотел купить себе машину...
Заместитель главного редактора “МК” Наталья Ефимова, которая встречалась с “кандидатами в информаторы”, говорила: “Мы уже не ждали, что кто-то появится с чем-нибудь серьезным”.
Но он появился.
1 декабря 1994 года в отделе, где работал Дима, раздался звонок. К телефону подошла моя коллега Лена Короткова. Звонивший представился Петром и сказал, что у него есть сведения по делу Холодова. Петр очень нервничал — он связывался с “МК” из автомата, говорил, у него осталось сорок секунд. Иначе беседу могут засечь...
Лена Короткова рассказала о звонке руководству газеты. Об этом поставили в известность и следственную бригаду.
На следующий день Петр снова вышел на связь. Договорились встретиться с ним вечером в кафе у Белорусского вокзала. Условия встречи Петр обставил так, что журналистам показалось — он мог иметь отношение к спецслужбам или каким-нибудь специальным подразделениям.
Но к Белорусскому вокзалу Петр не пришел. Как в воду канул.
Лишь месяцы спустя выяснилось: днем в отряде, где служил этот человек, неожиданно объявили полную боеготовность, и вечером отряд вылетел в Чечню. Там он пробыл почти два месяца.
А 31 января Петр нашелся — сделал еще один звонок в “Комсомолец”. Его настойчивость и конспиративность заставили следователей отнестись к Петру серьезно.
И в редакции появился сотрудник ФСК. В следственной бригаде решили, что именно он под видом журналиста нашей газеты должен “пойти на свидание” с Петром.
ФСКшнику сделали удостоверение корреспондента на имя Игоря Зимина. Ему подробно рассказали, какая у редакции структура, как она работает. Чтобы “Зимин”, не дай бог, не произвел на Петра впечатление постороннего, не спугнул его.
В довершение картины “Зимину” выдали наш фирменный рюкзак с большими буквами “МК” на кармане.
И он пошел на встречу с Петром.
Дальше “Зимин” расскажет сам.
“К 19.00 я выехал на место. Стоял с правой стороны Центрального телеграфа. Сзади была закрытая дверь. Видя, что время проходит, я стал посматривать на часы, чтобы подстегнуть фигуранта.
Встреча состоялась минут через 45. Мужчина подошел к закрытой двери и стал рассматривать меня через отражение. Я спросил, не он ли встречается с корреспондентом “МК”.
Человек открыл ладони, показал мне брелок с головой волка и спросил: “Что это?” Потом он объяснил, что это знак “серых волков”, связанный с подразделением, где он проходил службу...
Человек сказал, что у него есть информация по делу, и предложил с ним проехать. Я ответил: у меня свидание, мне еще надо купить цветы, времени мало, и вообще — редакция на встречу не самого храброго человека послала, и я боюсь идти с таким здоровым. Под предлогом покупки цветов мы вышли под фонари на Тверскую. Мужчина занервничал.
В итоге я согласился с ним пойти — в “Ла Кантину”. Меня насторожило, что он профессионально сел за стол — так, чтобы был виден вход. Напряжение у него спало, когда я разделся и открыл спину — он, может быть, думал, что я “под аппаратурой”.
Потом пошла беседа.
С его слов, он был военнослужащим спецподразделения, на карте показал, где их часть. Рассказал, что часть необычная. Они проходили подготовку на наружное наблюдение, выявление, переодевания, по заданию командования части ходили на митинги, шествия, делали фото людей и вели их до дома, а потом писали отчеты...
Меня поразило, что он назначил встречу с элементами проверки — это уже слежка, контрразведка. Поразило, что их этому учили”.
Петр рассказал “Игорю” еще многое...
После первой встречи с “Зиминым” состоялась еще одна — на этот раз в “Макдоналдсе” на Тверской. На ней кроме “Зимина” присутствовала моя бывшая коллега, Наташа Ефимова. Она предложила Петру побеседовать со следователем — пока он не подтвердит важность информации, денег не получит. Речь шла о двух тысячах долларов.
И Петр, крепко подумав, в конце концов согласился пойти на контакт с Владимиром Казаковым, возглавлявшим оперативно-следственную группу по делу Холодова.
Казаков после долгого разговора с “фигурантом” сказал Ефимовой: “Информация очень серьезная. Можете ему заплатить”.
“Петр Романов” — значилось в расписке, которую дал ей “фигурант”...
Почему следователь Казаков признал информацию “фигуранта” заслуживающей внимания?
Да потому, что “фигурант” (а беседы с ним все-таки писались на пленку, все-таки под аппаратурой — очень хорошо спрятанной — был “Зимин”) поведал:
— Он сам видел, как незадолго до смерти Дмитрия Холодова в подразделении монтировалась мина-“дипломат”. (Петр рассказал детали — например, как была расположена взрывчатка в “дипломате”.) Делал дипломат-“ловушку” Владимир Морозов. И выносил его из отряда в день убийства Димы.
— Кейсы такого же типа хранятся и сейчас в бытовке подразделения.
— Служащие подразделения работают “крышами” в коммерческих структурах.
Это вкратце.
На самом деле “Петра Романова” звали Александром Маркеловым. Он, как очень быстро установили следователи, служил ефрейтором-контрактником в том самом особом отряде специального назначения 45-го полка ВДВ, на который раньше указал Источник.
Так же, как Источник, ефрейтор очень боялся за свою жизнь.
“Маркелов мне сказал, что если о нашей встрече кто-либо узнает, то наши тела будут плавать в реке вместе”, — объяснил потом “Зимин”.
Опасаться было чего.
Когда следователи начали вплотную интересоваться 45-м полком спецназа ВДВ и его особым отрядом, они ахнули. Многие детали выяснились, конечно, не в первые дни, а гораздо, гораздо позже. Многие подробности потом всплыли на допросах свидетелей-военных и самих обвиняемых.
А в целом картина получалась такая.
