Оказывается, среднестатистический подмосковный крестьянин еще как может потягаться с городским блогером.
— Мы, конечно, не в стороне от прогресса, — говорит Василий Сергеевич. — Начну с того, что современные трактора сегодня пашут поля с использованием системы Глонасс, обрабатывают массивы с точностью до сантиметров. Это что касается производственных процессов. Буквально вся переработка сельхозпродукции в сыры, колбасы, йогурты и прочее производится по программам. На глазок или по наитию работают, может, в самых глухих деревнях.
— Помню, еще лет 5 назад вас заедала отчетность, которую необходимо ежеквартально сдавать в статорганы, в Пенсионный фонд, налоговую, соцстрах. Это были многодневные поездки в райцентр и стояния в очередях. С бумаготворчеством что-то упростилось или воз и ныне там?
— Да, раньше от бумажной карусели мы криком кричали, не было у нас времени сидеть в очередях к чиновникам! Не потому что мы такие темные, а просто требования к мелким фермерам были такие же, как к агрохолдингам. Чтобы не нарушить букву закона, приходилось чуть ли не отдельно держать штат бухгалтеров и юристов. Легче было вспахать поле, чем отчитаться по какой-то позиции.
По этой причине многие фермерские хозяйства просто уходили в тень, нигде не показывали своих оборотов, не светились. Сегодня все как на ладони.
Практически у каждого фермера заведен «Личный кабинет», откуда, не выходя из своей избы, можно заполнить любые бухгалтерские и прочие документы, отправить их в надзорные структуры.
Без преувеличения экономим вагоны времени.
— Неужто все так хорошо?
— Бывает, что с цифровизацией даже перебарщивают.
— Пример?
— Из собственного опыта. Есть у нас такая цифровая система — очень нужная и хорошо работающая. По ней отслеживается вся животноводческая продукция в регионе — от фермы или забойного цеха до прилавка. Молоко, сыры, мясо — все должно пройти ветеринарный контроль и получить допуск к продаже.
У меня пасека, пчелы. Пчелы, кто не знает, считаются животными, и перед выездом с медом на какую-нибудь ярмарку я подаю заявку в ветслужбу: сколько меда, в какой таре и на какую ярмарку везу. Через 15 минут мне приходит сообщение, что могу торговать, на таком-то торговом месте.
Весь мед однажды продать не удалось, несколько баночек повез обратно в Луховицы. Об этом должен сообщить в систему: сколько и каких банок вернулось в мое фермерское хозяйство.
На мой взгляд, это излишний контроль.
Хотя прекрасно понимаю, что государству необходимо бороться с контрафактом, черным налом. И система ему здесь верный союзник.
Но нет и худа без добра, зато теперь государство точно знает, например, сколько в торговле пальмового масла и прочих ингредиентов, которые не делают чести сельхозпроизводителю.
— Наверное, знает, но ничего с ним не делает. Где еще крестьян поставили на цифру?
— Начну издалека — как цифровизация вообще вошла в нашу жизнь. Несколько лет назад федеральное правительство решило промаркировать продажу шуб. Дело в том, что концы с концами не сходились. Объемы продаж, а соответственно, и налоги в казну были мизерные, хотя на самом деле они были в разы больше.
Каждую шубку промаркировали, и продажи выросли в десятки раз. Потом так же поступили и с обувью.
Сегодня и от фермеров требуют маркировку продукции. На каждом помидоре или огурце клеймо не поставишь. Но то, что продается в упаковке, расфасовано по пакетам или банкам, — будь добр. Как раз этим я сейчас и занимаюсь. У меня сотни банок с разными соленьями. По контракту с торговлей должен их поставить в определенные сроки. Но теперь уже с маркировкой, чтобы все было прозрачно.
— Многие земледельцы, не в обиду, не очень-то дружат с компьютерами и всем, что с ними связано. Как они успевают за прогрессом?
— Жизнь заставляет. Иначе ни на какую ярмарку не попадешь, литра молока не продашь. Окажешься на обочине.
— Придется торговать с ведром картошки на трассе?
— В лучшем случае, и до первого полицейского патруля. Такая торговля запрещена, штраф 5 тысяч рублей.
На самом деле цифровизация приходит плавно, не в один день. Та же система, к которой подключены фермеры, существует уже года полтора, и, как правило, ей все успешно пользуются. Осваивать современные цифровые технологии крестьянам помогают дети и внуки, они по этой части продвинутые.
Если уж совсем плохо, можно заключить контракт с какой-нибудь посреднической фирмой, которая на себя возьмет загрузку программ, обмен сообщениями с разными структурами.
Крестьянину останется только пару клавиш нажать.
— Какое-то время назад у вас в МКС появилась новая опция: продажа продукции на онлайн-платформе. Особенно актуальна она сегодня, когда то карантин, то самоограничение. Система работает или так, для галочки?
— В условиях пандемии без нее нам вообще не выжить. Чтобы организовать свои поставки, необходимо участвовать в аукционах и конкурсах. Заявки принимаются только по Интернету. Если у крестьянина нет доступа, значит он пролетает мимо.
— Нет, давайте конкретно. Вот вы хоть один килограмм онлайн продали?
— Скажу больше: эта форма у меня — и не только у меня — сегодня, возможно, на первом месте. Помогают активные интернет-сообщества в крупных подмосковных городах: в Мытищах, Красногорске, Химках, Домодедове и др. Они дают объявления на своих ресурсах, что у меня или любого другого фермера есть определенный набор продуктов с указанием цены по каждой позиции. И дают ссылку на мою страницу в Фейсбуке. Покупатели мне уже пишут, сколько и в каких количествах хотят у меня приобрести. Администратор группы, мой помощник, формирует заказ, и мы отправляем свой транспорт. Транспортная доставка в последние месяцы заметно увеличилась.
По цифровым продажам предложений очень много, как пасечник добавлю: нужно только жалом крутить.
— Получается, что премьер-министр зря упрекал главу ведомства в недостаточном применении цифровых технологий?
— Вот этого я не знаю. У нас в Московской области крестьяне идут в ногу со временем. Но страна-то огромная, наверняка в некоторых субъектах Федерации даже вышек сотовой связи нет. Тем более широкополосного Интернета.
