Не совсем понятно: как это все случилось, что вполне успешная московская семья (Александр Владимирович — инженер, а его супруга — экономист) вдруг дала крутой разворот и уехала в деревню? Что произошло, где, как говорится, замкнуло?
Об этом спрашиваю их дочь Катю.
— Я не считаю, что мои родители прямо стали аграриями, — отвечает она. — Ведь это инновационное сельское хозяйство. Установку замкнутого водоснабжения без обширных знаний в разных областях науки не освоишь. Папа оканчивал Бауманку, кандидат технических наук, вся автоматика на нем. Мама — специалист по экономике, знает, куда эффективнее вложить инвестиции.
Саму Катю Петрову в деревне Астапово я застал, можно сказать, случайно. Она здесь на каникулах, вот и помогает по хозяйству. А вообще, приехала в Луховицкий район из… Америки, из знаменитого Гарвардского университета!
Свои университеты Катя прошла еще в Москве, где благополучно защитила кандидатскую диссертацию. А в Гарварде учится ее муж, после завершения учебы оба вернутся домой, в Россию.
Спрашиваю: как там за морем житье — не худо?
— Не худо, — отвечает она, — но очень дорого. Мы снимаем маленькую двухкомнатную квартирку в пригороде Бостона, в месяц платим 2000 долларов. Это еще дешево, нам повезло, так как часть денег за мужа доплачивает Гарвард.
— А говорят, что самое дорогое жилье в Москве…
— И питание там недешевое, — продолжает она. — Продукты в московских магазинах мне кажутся более вкусными.
— Ты нашла работу? Все-таки кандидат экономических наук.
— Увы, — вздыхает Катя, — для тамошних работодателей все приезжие, которые возвращаются обратно, совсем не интересны. Стараемся экономить в большом и в малом, не зря же мы с мужем экономисты.
Но вернемся в наше фермерское хозяйство. Являясь опытным специалистом в финансах, Инна Владимировна пару лет назад поняла, что в последние годы акцент в инвестициях государство сместило на село, где есть рост и реальная отдача.
Чтобы начать собственное дело, ей с супругом оставалось только выбрать направление. Что развивать, чтобы не особенно зависеть от климата и не ждать прибыли годами?
Ответ, казалось бы, прост, тут и анализировать ничего. Птицеводство и свиноводство дают высокую рентабельность уже через год-два. Но рынок этот давно схвачен серьезными игроками, и в нем мелкому производителю делать нечего.
Так пришли к достаточно молодой в России аквакультуре, благо в Минсельхозе Московской области есть даже специальная программа по развитию этой отрасли. Выбор Петровых пал на благородную и популярную в странах Западной Европы рыбу африканский кларий.
«В 2015 году составили бизнес-план, — вспоминают супруги, — с ним поехали в подмосковный минсельхоз. Опасались, что начнется волынка, хождение по кабинетам. Ничего подобного! Идея наша понравилась, нам посоветовали это место в Луховицком районе, 2,5 гектара. Мы первые в Подмосковье, кто получил грант от регионального правительства на участие в программе аквакультуры. Дальше было уже дело техники».
Кстати, о технике. Она здесь действительно впечатляет. Практически все процессы замкнуты и автоматизированы. Назову лишь одну маленькую деталь: вода, в которой выращивается рыба, поступает в бассейны из обычной артезианской скважины. И должна иметь высокую степень очистки. За один час проходит 5 степеней фильтрации, которые дают эту самую степень с точностью до четвертого знака после запятой! Попробуй поддержать такой режим не в колбе, а в реальном производстве, да еще и в сельской глубинке!
Здесь домашние едины во мнении: «Это все наш папа, на монтаже многие узлы он унифицирует, совершенствует. Что бы сделали мы, слабые женщины?!»
В свое время папа работал и на «почтовых ящиках», и в разных иностранных компаниях, стоял у истоков того, что сегодня мы называем цифровыми технологиями.
В общем, системы автоматического управления — его родная стихия, здесь он, можно сказать, как рыба в воде.
Надеваю специальный халат и бахилы. Производство очень чистое, посторонним сюда вход запрещен, но Петровы сделали исключение для «МК» и решили провести экскурсию.
Хозяйство представляет собой здание на стальном каркасе с толстыми теплоизоляционными стенами. В нем же комната, где живет семейство, — о квартире в Москве можно забыть. Каких-то особых удобств для себя не планируют. Клариев нужно кормить 10 раз в сутки, через каждые два часа, поэтому и жить предстоит рядом с бассейнами. Служба дни и ночи.
Восемь огромных бассейнов, где рыба разных возрастов выращивается до товарного вида. Поскольку сама рыба изначально африканская, то вода должна быть не ниже плюс 26 градусов. И днем, и ночью, и зимой, и летом.
— Оборудование, — поясняет Александр Владимирович, — в основном отечественное. Есть только отдельные агрегаты и высокоточные приборы, которые мы закупали у зарубежных поставщиков.
Теперь о самом угревидном кларии. В России о нем почти ничего не известно, хотя на Западе он уже давно стал хитом продаж.
Что мне о нем запомнилось? Мальков весом 7 граммов Петровы запустили в сентябре прошлого года. А за рыбой (весом до 5–6 килограммов) уже едут покупатели, сюда не зарастает народная тропа. Сарафанное радио. Кто-то купил, попробовал, потом уже купил несколько штук, потом для друзей и родственников... Стоит она 300 рублей за килограмм, почти как карп, хотя эта рыба благородная, совсем другого класса.
Кларий — пресноводный и необычный: голова как у сома, с длинными усами, а тело как у угря. Он совсем бескостный, жарится в течение 6 минут, по три минуты с каждой стороны. Я попробовал кусочек — объедение! Мясо очень вкусное и нежное, главное — без костей. Обычно даже в филе мне попадаются кости, здесь их нет по определению.
Возможно, по той причине, что в суровой Африке кларию приходилось несладко, он эволюционировал и стал двоякодышащим, у него жабры и легкие, без воды может жить несколько часов. Говорят, в Африке, если высыхал водоем, эти рыбы стаями по земле «чесали» в другие водоемы, где поглубже.
А уже здесь, в России, один частник из Рязани запустил этих рыб, чтобы они почистили его пруд. Пришел на следующее утро к воде — все лягушки в ряд сидят на берегу. Он их в воду, а они куда угодно, только не в пруд!
Такие это рыбы. Очень вкусные, с нежнейшим мясом и давно популярные в странах Западной Европы. Если раньше угри в основном шли на продажу в живом виде, то сейчас 75% перерабатывается, их используют в роллах и суши.
Но как в Подмосковье можно выращивать африканского клария? (В скобках заметим, что сегодня кроме Московской области и Африки он еще водится в странах Юго-Восточной Азии.)
Специальные, без антибиотиков, корма в Луховицкий район Петровым доставляют из Белгородской области, а самих мальков — из питомника под Питером. Все отечественное.
Запуск новых поколений идет в среднем раз в два месяца. Петровы на кормах стараются не экономить. При этом молодые особи едят больше взрослых, они ведь растут. А растут очень быстро, до товарного вида 7–8 месяцев. В природных условиях, чтобы нагулять 4–5 килограммов, требуется в разы дольше.
И хотя москвичи к делу подошли основательно, просчитав до мелочей всю экономику, прибыли от проекта пока не имеют, даже не знают, состоится ли он вообще. На бумаге все получается гладко. А в жизни...
На сегодняшний день они вырастили около 3 тонн рыбы. Куда ее реализовывать? Пытались заключить договора с супермаркетами. Вкус у клария (это все признают) как у осетрины, но цена-то в три раза ниже! За такие поставки среди торгашей должна быть драчка. Однако торговые сети от контрактов воздерживаются, говорят, спроса не будет, в России эту рыбу пока не знают.
От отчаяния Петровы прямо на дороге поставили объявление. Удивительно, но первым делом их поддержало местное население.
— И мы поверили в свои силы, — говорит Инна Владимировна. — И пешие и конные к нам пошли. Из трех тонн тонну мы продали местным жителям! Поняли, что на правильном пути. Сейчас возим на пробу в рестораны — в Коломну, Ступино, Зарайск, Воскресенск, Бронницы. Активно сотрудничаем с рыбокомбинатами по переработке клария в деликатесы — охлажденное филе, шашлык, прочее.
Поддержка региональных властей тоже имеет значение. Область возместила фермерам 20% от стоимости капитальных затрат на строительство объекта. Без этих денег бассейны до сих пор стояли бы пустыми. А так появились оборотные средства на покупку мальков, корма, оплату электроэнергии. Корм дорогой, 80 рублей за килограмм. 20% от стоимости также субсидируется из бюджета области.
В общем, их бизнес-план изначально предусматривал две очереди общей мощностью 120 тонн товара в год. Сегодня так далеко вперед Петровы не заглядывают, предстоит решить еще много проблем.
Но когда есть поддержка местного населения и властей, это дорогого стоит.
