Перед городом и специалистами 2000-х стояла дилемма: кропотливая, дорогая и непрактичная реставрация-музеефикация — или полная замена дома, чреватая потерей исторического облика. Оптимальный путь решения этой проблемы был найден в 2010-х и стал магистральным для столицы.
— С 2011 года по решению мэра Москвы в столице была развернута масштабная программа реставрации, — отмечает первый замглавы Департамента культурного наследия, главный археолог Москвы Леонид Кондрашев. — В этом году пройден знаковый рубеж: 2000 отреставрированных объектов культурного наследия. Традиционно лучших мы отмечаем и награждаем в рамках конкурса правительства Москвы «Московская реставрация». В этом году он прошел в тринадцатый раз. Но, вопреки распространенному суеверию, конкурс отличался большим размахом и высоким уровнем профессионализма участников. Мы проводим его, чтобы развить традицию московской реставрации, популяризировать и привлекать интерес к памятникам истории и культуры со стороны жителей столицы.
По словам Кондрашева, за 2011–2022 годы в соревнованиях приняли участие почти 900 компаний и проектных организаций, а также главных архитекторов проектов, реставраторов и других участников и организаторов реставрационных работ. Лауреатами стали 453 специалиста и организации. В этом году в конкурс поступили 83 заявки по 52 объектам.
— Лауреатами конкурса в 2023 году стали 28 участников по 23 объектам культурного наследия, — продолжает первый замглавы ДКН. — Среди них такие памятники, как павильон №1 «Центральный» ВДНХ, Театр эстрады, ансамбль зданий Рязанского трамвайного парка, дом архитектора Иванова на улице Земляной Вал, доходный дом Натальи Тюляевой на улице Забелина, Козина палата в ансамбле Рогожской старообрядческой общины. Кроме того, на этой церемонии наградили победителей реставрационного конкурса, проходившего в рамках 6-го молодежного форума «Наследие». Традиционно победителя в одной из номинаций определяют москвичи: в этом году лучшим отреставрированным объектом, по мнению активных граждан, стал павильон №1 ВДНХ.
Доходный дом Натальи Тюляевой — это богато декорированная эклектичная трехэтажка в начале улицы Забелина (д. 3, стр. 1). Для 1900 года, когда дом был построен, это было в целом консервативное здание, украшенное модными деталями в стиле модерн (ар нуво). Там находились большие квартиры — по одной «барской» жилплощади на этаж, с парадными залами и многочисленными приватными покоями. Сейчас дом уже нежилой — его отреставрировали для фонда Николая Расторгуева, поддерживающего культурных деятелей и проекты.
— Мы можем гордиться тем, как получилось вписать в исторический облик здания современные инженерные системы, — рассказывает главный архитектор компании-подрядчика Мария Залевская. — Вообще же работа получилась весьма объемная, пришлось тщательно работать с подземным пространством, заменять часть подгнивших срубов. Удалось раскрыть потолочный декор, а двери и окна, которые находились в плохом состоянии, мы копировали по оригинальным профилям, так что они идентичны тем, что были здесь установлены более века назад.
Из исторических элементов вернулась когда-то существовавшая металлическая калитка с фасада — многие годы этот главный вход был заделан. А на металлической скатной кровле появилась оригинальная балюстрадка — еще один предмет гордости реставраторов. Все работы по реставрации заняли около года.
А еще один проект — лауреат «Московской реставрации-2023» — родовую усыпальницу Кнопов на Введенском кладбище — реставрировали целых три года. Здесь нужно пояснить: Введенское кладбище в Лефортове — это некрополь знаменитой Немецкой слободы, и церковь кладбищенская здесь лютеранская. А Кнопы — богатейшие и знаменитые промышленники второй половины XIX века в России (конечно же, немецкого происхождения). Говорили: «Что ни церковь, то поп, что ни фабрика, то Кноп» — уровень понятен. Стало быть, и фамильный склеп на Немецком кладбище был под стать семейству.
Даже на общем весьма ухоженном фоне Введенского кладбища (оно — одно из престижных, подобно Донскому или Ваганьковскому) усыпальница Кнопов издали смотрится как новенькая шкатулка с драгоценностями эпохи все того же ар нуво. Стены переливаются чешуей новых стеклоблоков шестиугольной формы — они-то и есть призмы Фальконье и Люксфера. Когда-то в Москве таких было много, но времена и вандалы «приговорили» большинство дореволюционных призм. А здесь теперь появились реплики — значит, при желании такое можно восстановить и в других местах!
— Специалисты укрепили конструкции памятника, отреставрировали фасады и интерьеры, включая лестницу, ведущую в подземную часть склепа захоронения, а также восстановили утраченные архитектурные элементы, окна и двери, стеклоблоки Фальконье и призмы «Люксфер», — перечисляют в ДКН. — Последние по сохранившимся образцам и аналогам восстанавливали в мастерской. В погребальных камерах склепа расчистили историческую метлахскую плитку. Восстановили все утраченные декоративные символические элементы ограды — факелы и погребальные урны, террасу.
Следующий объект — лауреат «Московской реставрации» тоже связан с не слишком типичной, но влиятельной религиозной общиной старой Москвы: Козина палата (она же детский приют) входит в ансамбль Рогожской старообрядческой общины XIX — начала XX века. Те, кто бывал на Рогожке еще несколько лет назад, согласятся — здание выглядело весьма печально. Сейчас, под стать остальным зданиям старообрядческой «слободы», Козина палата сверкает. Пожалуй, таким этот дом ныне живущие москвичи еще не видели. Но одно визуальное исключение, оно же константа, все-таки есть, и тем, кто бывал раньше в Доме ребенка, оно знакомо. На парадной лестнице — все то же огромное зеркало, по преданию, пожертвованное самим купцом Козиным. На этом — то есть на подлинных элементах, остающихся на своих местах, — и держится реставрация. Будь она музейная или, как в большинстве случаев, — «прагматичная», имеющая целью подарить дому еще век или больше хорошей насыщенной биографии.
