На данный момент науке известно около шести тысяч вирусов — при том, что всего их в природе существует около ста миллионов. Время от времени в человеческую популяцию интродуцируется — внедряется — новый патоген: как это происходит сейчас, в эпоху авиации, мы можем наблюдать в реальном времени. Иногда — как в случае с давно известным вирусом гепатита С — против возбудителя удается создать надежно работающие лекарства, иногда — как в случае ВИЧ — это не получается сделать на протяжении десятков лет.
Причина чаще всего кроется в механизмах внедрения вируса: по словам профессора факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ им. Ломоносова Леонида Марголиса, главная сложность с ВИЧ состоит в том, что вирус иммунодефицита быстро внедряется в хромосому, и поэтому потом всю жизнь есть опасность, что он «выскочит». Коронавирус такой особенностью не обладает — но его, по словам ученых, роднит с ВИЧ мощный социальный и медийный резонанс, вызывающий к жизни такое понятие, как «вакцинное диссидентство».
Медиавирус страшнее «короны»
— К излечению от ВИЧ, наверное, наиболее близко подошло открытие, за которое на днях дали Нобелевскую премию, — отмечает вирусолог. — Это технология, дающая возможность вырезать и редактировать геном. Я надеюсь, что будет разработана методика вырезания генома ВИЧ из человеческой хромосомы, и тогда мы решим проблему излечения от этого недуга.
Что делать с сопровождающим обе пандемии — ВИЧ и COVID-19 — «вакцинным диссидентством», ученые, однако, пока не придумали. При том, что это явление далеко не новое, и наиболее ярко до 2020 года оно проявлялось именно в случае с ВИЧ.
— Есть довольно много людей, которые отрицают ВИЧ и вообще СПИД как факт, — это так называемые ВИЧ-диссиденты, среди которых есть даже люди с учеными степенями, — описывает проблему главный внештатный специалист по ВИЧ-инфекции Министерства здравоохранения России и Департамента здравоохранения Москвы, руководитель Московского городского центра профилактики и борьбы со СПИДом и Международного центра вирусологии Медицинского института РУДН, доктор медицинских наук Алексей Мазус. — Представляется, что в случае с COVID-вакциной это уже более медийная история, в которой то, что Россия сама сделала вакцину, уже является большим событием. А в западном нарративе все, что делает Россия, по определению плохо. Сейчас мы видим достаточно активное противодействие, фактически атаку на российских ученых, на принцип быстрого создания вакцин в целом, на необходимость быстрого вывода вакцин на рынок. Хотя на самом деле абсолютно неважно, кто ее сделал. Имеет значение лишь то, чтобы она после проверки на безопасность и эффективность быстро вышла на рынок и пришла к людям. Мы видим последствия этой новой инфекции и понимаем, что справиться можно только при помощи вакцины. Поэтому такое противодействие, которое возникло по поводу нашей вакцины, да и вообще по поводу вакцин, совершенно удивительно.
На данный момент главный вопрос заключается в том, как сделать вакцинацию возможно более массовой. «Принятие вакцины обществом должно быть настолько хорошим, — поясняет Владимир Гущин, заведующий лабораторией Центра им. Гамалеи, — чтобы можно было создать тот пресловутый коллективный иммунитет, о котором много говорят в последнее время, и таким образом защитить тех, у кого, возможно, не будет вырабатываться эффективный иммунитет». А в условиях массированного медиапротиводействия шансы на это снижаются.
Вакцины как технология
Создатели вакцин в последнее столетие оказываются безвестными героями — хотя именно в ХХ и начале XXI века, в отличие от времен Коха и Пастера, изготовление вакцины удалось превратить из почти алхимического процесса в технологию.
Проверка всех новых препаратов на себе остается обязательным элементом работы их создателей. Как пояснил заведующий лабораторией и заместитель директора по научной работе Центра им. Гамалеи, доктор биологических наук Денис Логунов, «все разработчики обязательно проверяют препараты на себе. И в этом нет геройства».
Но для снятия настороженности и борьбы с «диссидентством» этого мало: необходимы повышенная прозрачность исследований, максимальная открытость и все то, что кратко называется грамотным пиаром. Тогда останется преодолеть только технические препятствия — такие, как те, что мешают создать эффективную вакцину от ВИЧ. На данный момент в мире уже более 300 ее вариаций, но абсолютная клиническая эффективность не доказана ни для одного из них. Правда, за последние годы были сделаны новые открытия — и, по словам Алексея Мазуса, в горизонте 25 лет обязательно должен случиться прорыв в этом направлении.
— Думаю, что это будут мультивакцины, которые станут содержать достаточно большой набор «противовирусных боеголовок», эффективно и долго защищающий от целого спектра вирусных инфекций, — отметил вирусолог.
Подвел черту под экспертной дискуссией Симон Мацкеплишвили, заместитель директора по научной работе Медицинского научно-образовательного центра МГУ им. Ломоносова, профессор, доктор биологических наук. Он привел в пример цитату папы римского: «Мы должны строить сейчас не стены между странами. Мы должны строить мосты». И выразил уверенность, что «по итогам этой пандемии все-таки мостов будет больше, чем стен».
В конечном итоге главное — чтобы появилась эффективная вакцина, которая защитит людей по всему миру. Именно за это сейчас и идет борьба.
Напомним, что форсайт-сессия была проведена в рамках Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Междисциплинарные аспекты современных подходов к лечению ВИЧ-инфекции», которая прошла с 8 по 9 октября в Москве. Мероприятие организовано Минздравом России, Департаментом здравоохранения г. Москвы, Московским городским центром профилактики и борьбы со СПИДом и Национальной вирусологической ассоциацией при поддержке Агентства стратегических инициатив (АСИ).
