Корреспондент «МК» спросил представителей диаспоры, как они относятся к происходящему в Бишкеке и собираются ли в связи с этим вернуться в Кыргызстан.
Площадь перед метро «Отрадное» — в дневное время большая стоянка такси. Если обычно водители спокойно отдыхают в своих машинах, то сейчас многие вышли наружу и, собравшись по нескольку человек, что-то с жаром обсуждают. Это и есть выходцы из Киргизии, и чаще всего ее граждане: страна является членом Евразийского союза, и в их отношении в России действуют максимально либеральные (легче только гражданам Беларуси) правила трудоустройства и признания водительских удостоверений. Разговор идет по-киргизски, так что подслушать, о чем говорят, обычному москвичу не под силу.
— А, это политика, — смущается молодой таксист по имени Алмаз. — У нас там политика происходит. Я не разбираюсь. Это Бишкек, а я не с Бишкека. Маленький город, Сусамыр. На родине мама, две сестры остались. У нас большой дом, сад красивый. Войны не будет, все будет хорошо. Но если вдруг плохо — я привезу их сюда, будем в Москве жить.
— Какая война? — говорит Рашид, на вид лет пятидесяти, тоже таксист. — Война была в перестройку, в девяностом. Вот тогда война была. С тех пор живу здесь. Я не киргиз, а узбек. Из Ошской области. Многих из нас тогда заставили уехать, тысячи семей выгнали из домов. И сейчас обратно не хочу. У меня пока гражданство Кыргызстана, но будет Российская Федерация. Мой дом уже здесь, я тут и бизнес делал, и работаю много, и дети здесь. А там пусть дерутся, меня уже это не волнует.
Грузовой двор большого супермаркета на «Тимирязевской». Здесь постоянно развозные грузовики, некоторые — с киргизскими номерами. Это не только потому, что водители оттуда, но еще и выгодно: для камер эти номера невидимы. Здесь тоже можно найти водителя из Кыргызстана — а до пандемии было много и грузчиков. Сейчас почему-то их меньше.
— Наши многие не могут приехать, на границе пока сложности, — рассказывает 45-летний Тимур, работающий здесь с марта на развозке хлеба. — Вот, наверное, поэтому там такое и происходит. Сколько я помню, каждый раз в Бишкеке революция, когда экономические трудности. Сейчас там людей много, а денег мало: Россия закрыта. Поэтому все обостряется. А вообще порядок был при СССР, а сейчас бардак творится. Уже двадцать лет…
Можно ли уехать в Кыргызстан, если очень нужно (например, если беспорядки разрастутся, и встанет вопрос о спасении и эвакуации близких)? Можно, но «козьими тропами», утверждает Тимур. Граница с Казахстаном открыта только для самолетов, наземный транспорт не ходит. Есть «хитрые» маршрутки, которые проходят закрытую границу прямо по степи, — они работают сугубо нелегально, и проехать удается не каждый раз, говорит водитель.
— Если будут проблемы у отца или у сестры — поеду, а так лучше подожду, — резюмирует Тимур.
Еще одна сфера, где до коронавирусной пандемии было много граждан Кыргызстана, — это парикмахерские. Сейчас, однако, даже в эконом-салонах киргизов найти трудно. Экономический спад плюс все еще «приподзакрытые» границы — добраться трудно. А многие из тех, кто во время первой волны пандемии распробовал работу на выездах, на нее и переключился, рассказала администратор парикмахерской Анжела.
— Энди у нас был, а на самом деле Алтанбек, что ли, — вспоминает администратор. — Вот он очень талантливый оказался, его телефон все спрашивают до сих пор. Работает вроде как на себя теперь, по домам ходит. Многие же до сих пор боятся выходить стричься в парикмахерскую…
— Извините, я о политике не хочу говорить, — резко отвечает по телефону сам парикмахер. — Записываться не надо? Тогда до свиданья!
По ощущениям, киргизских лиц в Москве действительно стало меньше за последние годы. Но это не относится к стоянкам большегрузов, где фуры с киргизскими номерами по-прежнему встречаются часто. Так же, как и развозные грузовики у магазинов.
— Ехать в Кыргызстан? Так я как раз скоро туда и еду, — смеется 27-летний Алик. — Через неделю буду там, и, наверное, как раз все успокоится. А насовсем возвращаться — нет. Очень хочу, наоборот, купить дом в Подмосковье и сюда перевезти семью. У нас очень хорошо, но работы нет. А эти революции достали.
