— Способен ли коронавирус переломить общемировой тренд на сосредоточение населения в мегаполисах? Еще недавно большинство экспертов были уверены, что ни сельская местность, ни малые города не могут составить конкуренцию сверхконцентрированному проживанию, и тому есть целый ряд фундаментальных причин. Например, дороговизна современной инфраструктуры для качественной жизни — в том числе рабочих мест, учреждений здравоохранения, образования, дорожной сети, связи. Однако коронавирусный карантин показал, что многие профессии допускают удаленную работу, а вот разница между самоизоляцией в четырех стенах и на даже небольшом, но своем участке земли разительна...
— Действительно, я думаю, что поклонников больших агломераций после коронавируса должно поубавиться. Вирус выявил слабости глобальных городов, причем даже тех, где имеются высокоразвитые системы здравоохранения. Например, в агломерациях дорогая недвижимость. Следовательно, становятся популярными аренда по комнатам (по сути, те же коммуналки, только хипстерского вида) и неформальная аренда койко-мест. Сдаются чердаки, подвалы, гаражи, где спят вповалку, и зарегулировать этот процесс практически невозможно. В результате естественный рассадник эпидемии — что для Москвы, что для Нью-Йорка или Лондона. Не способствует эпидемиологическому благополучию и битком набитый общественный транспорт, в котором миллионы людей ежедневно ездят на работу.
Я думаю, в обозримом будущем этот тренд должен пойти в обратную сторону, то есть структура урбанизации изменится. Но это потребует усилий от бизнеса — впрочем, во многом эти усилия уже поневоле сделаны во время эпидемии. Если хотя бы четверть офисных сотрудников сможет работать удаленно, у нас получится перейти к более адекватным системам расселения, а не скапливать всех в 10–15 агломерациях. Ведь очевидно, что трудно наслаждаться прелестями большого города и бургерами с крабом, если ты 4 часа в сутки тратишь на поездку до работы и обратно, а квартира представляет собой «евродвушку без балкона» с видом в окно соседа.
— В рамках собственно большого города сейчас действуют два тренда. Первый, который задавался много лет до этого, условно можно назвать «уличным театром» — это ключевая роль общественных мест, понимание города как места соприкосновения далеких людей, постоянно работающего «плавильного котла»... Второй, обусловленный технологическими новшествами и получивший мощный импульс к развитию во время коронавируса, — это «город капсул», где люди общаются друг с другом только по крайней необходимости, а большинство повседневных практик выполняют в удаленном режиме. Какая тенденция сильнее, на ваш взгляд? Возможен ли синтез обеих?
— Лично я к идее улицы как «городского театра» всегда относился скептически. Ее истоки следует искать во французской литературе XIX века, где один из ключевых культурных героев — фланер, то есть гуляка, любитель праздных прогулок. Таких героев мы найдем у многих тогдашних авторов, от Бальзака до Бодлера. Очарованность французскими бульварами, глазение на витрины — это стало своего рода эталоном культурной городской жизни. Однако в XXI веке такой тип поведения подходит не всем. Может быть, на Патриарших прудах что-то похожее сложилось — и то подобный «театр», как мы видим, вызывает непонимание местных жителей. А в обычных спальных районах люди и подавно склонны к социопатичным моделям. Есть хорошая книга Роберта Патнэма «Боулинг в одиночку». Там он отмечает общую тенденцию городских районов — ослабление социальных связей, незначительное участие жителей в общественных делах. Думаю, это лишь усилится после коронавируса.
Эпидемия на глазах меняет наше отношение к общественным пространствам. Люди, травмированные новой реальностью, при которой любой человек даже без симптомов ОРВИ может заразить всех вокруг, не хотят бродить в толпе по огромным паркам. Многие избегают метро, лифтов, опенспейсов и вообще всех аспектов коммунальной жизни.
Альтернатива — это именно «капсульный» тренд. Мы перейдем к микропространствам, где можно посидеть со своим кофе и книгой. Скверы, микропарки по соседству. Непрерывная сеть мелких зеленых зон для разных возрастов. Как говорит канадский урбанист Гильермо Пеньялоса, «городам нужна зелень в размерах S, M, L и XL, иначе экосистема будет неполной». Я видел интересный проект парка-лабиринта (Parc de la Distance) от австрийской архитектурной студии: там вы можете гулять, соблюдая социальную дистанцию, так как маршруты разделены изгородями.
Так это будет или нет — покажет время. Сейчас, однако, уже появился специальный инструмент для оценки рисков заражения. Можно и нужно публично и в режиме реального времени показывать индексы загруженности парков, торговых центров, отделений банков, пешеходных зон, по аналогии с автомобильными пробками.
Хорошим средством адаптации к новой реальности может стать так называемый «тактический» урбанизм. Он помогает быстрой переконфигурации общественных пространств. Например, в выходные дни можно на некоторое время перекрывать те или иные улицы, делая их пешеходными. Скажем, на два часа в обед или вечером. Либо возможно превращать парковки в места для неформальной трапезы на свежем воздухе и детских игр, делать временные пляжные зоны. Трансформация, конечно, принесет поначалу некоторые неудобства, но затем станет привычной.
Изменения, на мой взгляд, ждут и спортивную инфраструктуру. Планирование спортивных сооружений будет уходить от командных и контактных видов спорта к индивидуальным. Вместо футбольных полей появляется потребность в новых местах для личных тренировок, новых беговых дорожках и веломаршрутах.
Сложнее с культурной инфраструктурой — если не брать в расчет онлайн-доступ к контенту, она тесно связана с материальными носителями (картинами в музеях, книгами в библиотеках). От этого никуда не деться — хотя можно наращивать сеть библиотек, например за счет так называемых книгомобилей. Отдохнуть на свежем воздухе, не покидая дома, — тоже потребность нынешней эпохи и вызов для планировщиков. В связи с этим замечу, что у нас все еще недоиспользуется потенциал крыш как садов и мест для отдыха. И еще мне нравится, что возвращается идея автомобильных кинотеатров под открытым небом. В Москве когда-то были «Кинодром» в Крылатском и «Кинопаркинг», но быстро закрылись; сейчас подобный проект организован в Новой Москве. А идея отличная.
— Какие профессии, отрасли хозяйства сейчас могут «вымереть» из-за эпидемиологических правил и сдвига общественного поведения? А какие, наоборот, появятся?
— В первую очередь масштабная трансформация ждет розничную торговлю. Даже не ждет, а уже началась. Во время пандемии целый ряд ведущих мировых торговых домов сделал ставку на развитие онлайн-торговли и сократил сеть традиционных магазинов — этот тренд будет продолжаться. Под стать ему меняются и привычки потребителей — уходит в прошлое еженедельный ритуал похода за покупками, а доставка становится стандартом торговли. В России эти изменения тормозятся из-за того, что капитал ретейлеров в значительной части вложен в крупные торговые центры — так что инерция традиционной модели велика. И все-таки прогресс не остановить.
Другой вопрос, что и онлайн-торговля должна выйти на новый качественный уровень — а этого пока нет. Например, многие интернет-магазины одежды поступают так: покупатель оплачивает все сразу, а если ему что-то не подойдет, он должен идти на почту, стоять там в очереди, все упаковать и отправить обратно. Либо забирать товары самовывозом из нескольких магазинов в разных районах. Извините, но это не онлайн-ретейл, а дикая торговля по каталогам в духе 1960-х — кстати, еще и эпидемиологически небезопасная.
По понятным причинам должен вырасти интерес к медицине — это поле, где в ближайшие годы будет бурное развитие. А еще в числе зон развития, думаю, архитектура. Обществу сейчас будут нужны новые типы офисных пространств и рабочих мест, «гибкие» многофункциональные здания, переосмысление концепции дома — работа найдется всем интеллектуалам этой специальности.
Особый вопрос — о «третьем секторе». Хочется, чтобы не спадал объем благотворительности, волонтерства, который мы видим сейчас. Возможно, и «в мирной жизни» пригодится практика продовольственных банков — с их помощью можно снабжать продуктами питания тех жителей, кто в этом нуждается. Может быть, имеет смысл подумать о развитии локальных ассоциаций сбережений и займов на уровне района — своеобразных касс некоммерческой взаимопомощи.
И конечно — мы уже это наблюдаем, — поднимается спрос на психологию и психотерапию. Исследования Высшей школы экономики показали, что во время коронавируса у людей вырос уровень негативных эмоций, тревожности, депрессии, беспокойства («психологический дистресс»), и это влечет активность на рынке таких онлайн-консультаций. Но я вижу, что также возрос положительный интерес человека к осмыслению происходящего, своего места в мире, жизненного пути и окружения. Это похоже на приложения для изучения иностранных языков, только вы будете «прокачивать» свое психическое состояние. Думаю, это очень перспективный рынок для больших городов.
— Посоветовали бы вы сейчас бежать из Москвы в малые города? Может быть, пора?
— Мне кажется, пока рано куда-либо спешить. В отличие от США российские города еще не сталкивались с «бегством от плотности». Там они проходили через него в 1960-х гг., когда средний класс перемещался в пригороды. Но для такого процесса нужны не только вирусные «предпочтения», но и предложение на рынке жилья. Если региональные девелоперы смогут нарисовать для жителей крупных городов привлекательные образы жизни нового типа, скажем, более спокойной и комфортной, то это вполне может сработать.
