И сам студенческий городок, и Опытные поля вокруг него — как заповедник прошлого века в огромном городе. Неудивительно, что каждое подозрительное движение вокруг него воспринимается общественностью очень остро.
Тревога градозащитников базируется на документе, попавшем в распоряжение общественности. Это поручения министра сельского хозяйства России Дмитрия Патрушева от 7 февраля 2020 года по итогам рабочей встречи с ректором Московской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева Владимиром Трухачевым. Среди них — причем под первым же номером — поручение «совместно с заместителем Министра Ходневой С.В. проработать вопрос целесообразности исключения объектов» академии «из Единого государственного реестра объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации с целью их реконструкции». Сделать это нужно до 29 апреля 2020 года.
«Общественное движение «Архнадзор» считает саму постановку подобного вопроса возмутительной, - заявляют представители организации. - Учебное заведение с полуторавековой историей занимает собственный городок — выдающийся ансамбль зданий, возведенных несколькими поколениями архитекторов, от Николая Бенуа до Бориса Иофана, на территории еще более древней усадьбы графов Разумовских, с использованием ее построек XVIII-XIX веков. Постройки, относящиеся к ядру усадьбы, а также усадебный парк давно имеют статус памятников федерального и регионального значения. <...> Решения Департамента культурного наследия Москвы и его Научно-методического совета, позиция государственных экспертов по этим заявкам были единственно верными. Одновременно Академия находится в Государственном своде особо ценных объектов культурного наследия России, в числе всего 16 высших учебных заведений, в одном ряду со всего лишь 36 музеями и музеями-заповедниками, с 8 архивными фондами, всего с четырьмя театрами, двумя научными, двумя художественными организациями и двумя библиотеками. Ни одному из руководителей этих учреждений не приходит в голову мысль о ликвидации охранного статуса зданий, в которых они расположены».
Общественники не могли не связать этот документ с историей 2016 года, когда активно прорабатывалась идея отдать под застройку Опытные поля академии вдоль Большой Академической улицы — напомним, эта попытка тогда не реализовалась, закончившись сменой руководства академии. Против выступили студенты, преподаватели Тимизяревки заодно с широким фронтом общественных движений. «Нельзя исключать, - полагают в «Архнадзоре», - что настоящая цель новой интриги — все та же застройка полей, поскольку лишение зданий охранного статуса автоматически влечет за собой ликвидацию охранной зоны ансамбля, защищающей поля».
- Хотим подчеркнуть, что планируются исключительно ремонтно-реставрационные работы объектов культурного наследия, а не их реконструкция, - рассказали «МК» в пресс-службе Тимирязевской академии. - Исключение объектов культурного наследия, находящихся в оперативном управлении Университета, из Единого государственного реестра объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации не планируется.
В руководстве вуза также пояснили, что Минсельхоз РФ в 2020 году выделил академии средства на реставрацию памятников. Сейчас прорабатывается вопрос о реконструкции тех зданий, которые не являются объектами культурного наследия, чтобы привести их к современным требованиям организации образовательного процесса и исследовательской деятельности. Что касается зданий-памятников — для них заказываются государственные экспертизы, проектная документация, на реставрацию фасадов по Тимирязевской улице (дома 52 и 54) получено согласование департамента культурного наследия.
- Аналогичного масштаба ансамблей, которые при этом выглядят — на наш глаз зрителя XXI века — вполне органично, в России немного, - рассказывает Николай Васильев, генеральный секретарь российской секции DoCoMoMo — международной организации по охране современного архитектурного наследия. - Например, Политехнический институт в Санкт-Петербурге, который стоит на окраине, на Выборгской стороне, в сосновом лесу. Похожий мог бы быть в Лефортово, у Бауманки и институтов, которые сложились на ее базе — ВЭИ, МЭИ, Института связи — но там все промежутки застроили сначала научными институтами, а после и просто жилыми домами. Тимирязевку не застроили, она сохранила свое ландшафтное ядро.
Как замечают в пресс-службе Тимирязевки, в управлении университета находятся 348 объектов недвижимости, в их числе 17 объектов культурного наследия, включая «Усадьбу «Петровско-Разумовское», конец XVIII-XIX вв.». Николай Васильев замечает, что многие здания университетского городка — вполне ценные в архитектурном отношении — до сих пор не стоят на государственной охране. Тем не менее, некоторые корпуса построены с исключительным архитектурным качеством — в том числе некоторые служебные здания позднесоветского стиля.
- Достаточно много вузов всего мира, - продолжает эксперт, - размещаются в исторических зданиях. Очень многие вещи нужно, конечно, модернизировать, поскольку они находятся в плохом — иногда угрожающем — состоянии, вплоть до обрушения перекрытий. Но одно дело — противоаварийные работы, а другое дело — сохранение изначальной функции. Приспособление к современной эксплуатации — распространенная практика. Скажем, Венский университет размещается сейчас не только в новых корпусах, построенных современными ведущими архитекторами, но и в центре города — в историческом здании. Там все сохраняется вплоть до рисунка окон, никаких надстроек снаружи не видно и так далее. Римский университет также сидит в исторических зданиях — скажем, архитектурный факультет помещен в здание римских боен начала ХХ века. Они приспособлены, но в них сохранены рельсы для погрузчиков и даже металлические крюки для туш. Новые перегородки, стеклянные крыши — все это можно сделать.
Чтобы на таком же уровне реставрировать и сделать современнее кампус Тимирязевской академии, требуется для каждого здания подробно прописать предмет охраны, с которым и согласовывать все проекты реставрации. И согласовывать все с органом охраны наследия. А вот когда подготовка к большой реставрации делается наскоком, появляются основания заподозрить неладное, говорит Васильев. Будем надеяться, что дело и впрямь ограничится реставрацией. Но зачем тогда все-таки возникла эта фраза про «реконструкцию» в официальном документе?
