Закат эпохи традиционных книжных магазинов предрекали еще пару десятилетий назад — когда на смену им пришли сначала мегасети книжных супермаркетов, а потом и онлайн-торговля. Однако с годами оказалось, что у бумажных книг есть своя — правда, более узкая, чем во второй половине ХХ века, — ниша, и различные фирмы с разных сторон ее успешно нащупывают. Всем знакомый научный книжный магазин в научном — вокруг множество академических домов и институтов — районе должен был нащупать такую нишу. Но вместо этого закрывается. Как такое возможно?..
— Мы, конечно, все умрем, и бумажные книги тоже, но есть вещи, которые просто нельзя делать никогда, — отмечает издатель и автор множества книжных проектов Борис Куприянов. — В частности, нельзя отказываться от собственных символов. У издательства Академии наук таких символов было два: этот магазин на Вавилова и здание издательства в Санкт-Петербурге. От обоих этих зданий владельцы отказались — они не понимают, что есть ценности не только финансовые, но и символические.
В чертежах дома 55 по улице Вавилова, которые сохранились в архивах, видно: еще до его постройки было известно, что первый этаж займет магазин научной книги. Это был 1958 год. «В бытность президентом АН СССР академика Сергея Вавилова, — рассказывает Борис Куприянов, — он придумал историю с сетью магазинов «Академкнига». И магазин, и издательство не были государственными — они подчинялись только академии, а это другой уровень свободы, другой план, другие бюджеты и модель работы. Соответственно, и книги там были другого качества».
— Это был центральный магазин нашего микрорайона, где жили работники Академии наук, — рассказывает историк Ирина Пушкарева, с 1958 года живущая в одном из соседних домов. — Был наш дом — кооператив Академии наук, напротив тоже дом работников АН СССР; жили членкоры, академики. И «Академкнига» естественным образом стала центром районной жизни. Где не только покупали книги, но и обменивались ими, вели общение.
При советской власти в сети «Академкнига» существовала своеобразная система заказа, вспоминает дочь ученой, профессор Наталья Пушкарева. Издательства рассылали по магазинам информацию о том, что та или иная книга скоро выйдет в свет. В зависимости от количества «предзаказов» формировался тираж. Напечатанные книги поступали прежде всего в магазины «Академкниги» по Москве. Поэтому, если кто-то мечтал получить книгу, ему нужно было зайти на Вавилова заранее и спросить: уже поступила? Договаривались со знакомыми продавцами, которые работали в «Академкниге» годами, чтобы они «придержали».
— Когда началась перестройка, «Академкнига» стала центром книгообмена и скупки букинистической литературы, — рассказывает Наталья Пушкарева. — Например, меняли дефицитных Мориса Дрюона или Жюля Верна на монографии Юрия Лотмана, Михаила Бахтина, Арона Гуревича — литературу, которая очень нужна и востребована в гуманитарном научном сообществе. Даже сейчас, когда книжный рынок перегрет, я регулярно захожу туда, потому что есть книги, которые очень трудно достать: они не выложены в Интернет. Я захожу и смотрю — не сдал ли кто-то интересные издания, которые могли бы быть мне важны. И несколько раз мне везло, я ловила такие редкие книги. Никакой другой магазин такую литературу не продавал — тем более так недорого.
Как отмечает Ирина Пушкарева, за 60 лет существования магазина его клиентами стало уже третье поколение ученых — и часто в букинистическом отделе встречались редкие книги, купленные здесь же полвека назад.
— В «Академкниге» я впервые побывал году в 1988-м, — рассказывает житель Академического района, доцент РГГУ Никита Бондарев. — Правда, детско-юношеских книг там почти не было, зато были канцтовары. В магазине пахло, как в обычных советских книжных: к запаху книжной бумаги примешивается еще запах оберточной бумаги, который из нашей жизни сейчас практически исчез.
В начале 1990-х годов в магазине можно было встретить весьма экзотическую литературу и столь же необычных клиентов. «Помню, как покупал в 93–94-м году жуткую книжку Эриха Фромма «Адольф Гитлер как типичный случай некрофилии», — вспоминает Бондарев. — За мной в очереди стоял пожилой священник в плаще поверх рясы и с большим интересом на мою покупку смотрел. Еще помню, в том же 92–93-м году, как за мной там в очереди стояли два интеллигентных гея и довольно громко друг с другом обсуждали меня: похож я на молодого Гумилёва или не похож. Было очень неприятно».
- «Академкнигу» я помню с начала 90-х, то есть, с раннешкольных времен, - рассказывает Ирина Дворецкая. - Подарок за окончание первого полугодия первого класса - «Мифологический словарь» - мне купили именно там. Тогда магазин выглядел довольно торжественно: пустой, с запахом книжного клея, но не дешевого, а какого-то удивительно аккуратного, интеллигентного, с книгами, напечатанными на гладкой белой бумаге, про удивительное: неведомые страны, неведомые языки. Потом был короткий период времени, когда на первые заработанные деньги я купила несколько собраний сочинений: Куприна, Мамина-Сибиряка и Вересаева. Я помню, как шла по Дмитрия Ульянова с книгами в руках и предвкушала этот момент, когда переворачиваешь первую страницу, и тебя уносит.
Подобный интеллектуальный и камерный формат магазина — книжного клуба — вполне востребован и сегодня, уверен Борис Куприянов. Таких магазинов по миру много — в том числе при университетах. Даже гиганты онлайн-книготорговли начали открывать офлайновые книжные магазины в научных кварталах и кампусах. То, что сейчас отечественное академическое книгоиздание оказалось в таком катастрофическом положении, — огромная ошибка его менеджеров, и вряд ли исправимая.
