— Вон он, хостел! — Татьяна Ивановна, старшая по подъезду одной из пятиэтажек в районе Щукино, показывает на окна первого этажа, по традиции забранные решеткой. Через окно видно: в комнате горит свет, вдоль стен стоят двухэтажные кровати. Лампочка накаливания без абажура, на голом проводе, — как на старых картинах. Нижняя половина окна забрана ситцевой занавесочкой — кажется, это простыня, оставшаяся от предыдущих жителей квартиры…
— Жила тут женщина, Ниной ее звали, — вспоминает Татьяна Ивановна. — Лет тридцать из квартиры не выходила. Сидела вот тут у окошка часами, махала всем рукой… Дети с ней не жили, приезжали кормить-помогать. Вот умерла пару лет назад. А квартиру сдали этим… ну, нерусским.
— У нас тут хостел, — подтверждает входящий в квартиру рабочий. Его зовут Рашид, и без хозяйки квартиры он, как говорит, не имеет права впускать чужих. Хозяйка, которую зовут Еленой, впрочем, соглашается поговорить по телефону. По ее словам, система выглядит так: кто именно и в каком количестве живет в ее квартире, она не знает, всем этим занимается контактное лицо, он же смотрящий. Который вносит ей арендную плату, а порядок на вверенной территории обеспечивает своими силами.
— Один раз пришлось поменять этого человека, — рассказывает Елена. — Сначала был мужчина молодой, Нурали его звали. Хорошо, мой муж с ним по понятиям договорился: первый приход полиции, первый скандал — и без обид, расходимся. Где-то полгода назад такой случай как раз произошел: молодые парни перепились и начали приставать к девушкам, которые живут в другой комнате. Крики, драка, соседи вызвали полицию… Кстати, кто вызывал — мы так и не узнали. Сейчас смотрящий другой — солидный мужчина, у него пока все спокойно.
Под хостел — этим словом в данном случае называется простая общага — квартиру Елена сдает по простой причине: так выгоднее. Квартира после бабушки — изрядно «убитая» и без ремонта к сдаче обычным людям непригодна. А работяги — народ неприхотливый. И доход с квартиры без ремонта получается ровно такой же, как если бы ремонт был сделан. Налицо экономия — как минимум на стоимость ремонта квартиры, а это примерно полмиллиона рублей.
Но по факту, по закону — это вовсе не хостел, а обычная квартира, которую обычные предприимчивые люди сдают рабочим. Формально борьба вот с такими квартирами и есть причина, по которой депутаты «вооружились» против хостелов. Якобы это закон против трудовых мигрантов, которые вдесятером снимают квартиру и спят на полу, матрас к матрасу. Но ведь необязательно быть хостельером, чтобы прописать у себя пятьсот приезжих? Наш опыт это и показывает.
— Квартирными средствами размещения в Москве пользуются 10 млн человека каждый год, — рассказывает член правления «Лиги хостелов» Евгений Насонов. — Получается, по 35 тысяч человек в день. Пока не будет ответа, куда поедут эти люди: если хостелы закроются, то последние все равно будут существовать в том или ином виде…
Понятно, что эти места отношения к нормальным хостелам и гостиницам отношения не имеют. И вряд ли даже почувствуют на себе действие свежеиспеченного закона. Только что делать владельцам легальных заведений?
Например, в соседней пятиэтажке — тоже в Щукине — хостел совсем другой, он даже зарегистрирован на известнейшем ресурсе по бронированию гостиниц. Ремонт в трехкомнатной квартире — скромный, но свежий: обои под покраску, новые металлические (трудно сломать) кровати, дешевая, но современная кухня. Вкладываться в дорогую отделку бессмысленно — хрущевка уходит под реновацию через пару лет, — но совсем без ремонта не получается, поясняет хостельер Алексей.
— Интересно, что будет раньше — хостелы все-таки запретят или наш теремок снесут, — смеется хозяин. Ему квартира тоже досталась по наследству, сам он живет в Ясеневе и для обслуживания хостела привлекает наемный персонал.
— Сами судите: квартира — на четвертом этаже, в нежилой фонд перевести ее никто не даст, — рассказывает Алексей. — Так что нечего и «суетиться под клиентом». Пошлют — пойду, а пока дают работать — будем работать. Одно скажу: соседи не жалуются, если какие-то проблемы, мой телефон у всех бабушек тут есть, все по-человечески решаем…
В прошлом году из-за чемпионата по футболу Алексей свел бюджет с приличной прибылью: «Где-то на пол-«Мерседеса» заработал», — смеется хостельер. Если его хостел все-таки запретят, он попробует сдать квартиру задешево «до сноса» — а потом будет сдавать кому-нибудь уже новую, реновационную жилплощадь.
…Владельцы одного из хостелов в районе Зюзино также никак не смогут обойти законные ограничения: помещение находится на пятом этаже жилого дома, и сделать отдельный выход из него не получится никак. Хозяина заведения на месте не оказалось, поговорить с «МК» решился менеджер. При этом в прихожей хостела никаких следов скорого съезда: на вешалках — куртки, на полках — ботинки. Кульков с пожитками не видать.
— Да нет, съезжать еще рано, — говорит управляющий. — Пока примут окончательно, потом, надеемся, дадут какое-то время. Закон же не завтра вступает в силу, так что еще работаем.
При этом и сам мужчина, и другой персонал заведения все-таки обеспокоены грядущими переменами.
— У нас уже уволилась одна уборщица, — продолжил мужчина. — Мы пока ждем. Хотя владелец уже точно сказал, что хостел закроется, никаких шансов уцелеть при новом законе нет. Вроде бы он говорил, что будет сдавать комнаты в аренду или сразу всю квартиру, если это будет законно. Конечно, прибыль уменьшится, но вот аренду квартир Госдума еще не запретила. Если он найдет другое место и снова легально откроется, может, и позовет работать… А так — не знаю. Думаю, конкуренция среди управляющих после принятия закона вырастет неимоверно: столько людей останется без работы! «Придется переквалифицироваться в управдомы»…
40% всех объектов размещения в столице находится именно в жилом фонде. И если к чемпионату мира некоторые недобросовестные предприниматели спешили открыть хоть подвал, хоть комнатенку с матрасами, чтобы заработать на фанатах, то теперь закрыться придется даже добросовестным, отработавшим в сфере не один год.
— Закон принят в таком формате, что он позволяет качественным средствам размещения, которые хотят продолжить работу в жилом фонде, при определенных условиях это сделать, — разъясняет Насонов. — Возможно, после переформатирования. Были запрещены гостиничные услуги в жилом фонде: законодатель решил, что гостиницы со звездами будут только в нежилом фонде, а некоторое туристическое жилье — куда попадают и южный частный сектор, и посуточные квартиры — может продолжить работу в жилом фонде, так как не оказывает гостиничных услуг и не попадает под положение о классификации. Это не лазейка — это компромисс, это сознательное решение законодателей. Пока закон толком не подписан, непонятна его окончательная форма.
Эксперт разъяснил, что хостельеров интересует следующий вопрос: допустим, есть хостел в квартире на первом этаже. То есть существует теоретический шанс перевести его в нежилой фонд. Допустим, президент подписывает закон 10 апреля (условно говоря). Значит ли это, что легальный до этого момента бизнес с 11 апреля становится незаконным?
— Любой здравомыслящий человек понимает, что перевод квартиры в нежилой фонд — это некий процесс, — продолжает Насонов. — Владелец хостела должен провести общее собрание и получить согласие соседей, должен подготовить проект отдельного входа — это некие архитектурные и чертежные работы. Этот проект надо согласовать в органах власти, а потом провести сами строительные работы. Учитывая неспешность нашего государственного механизма, весь процесс перевода может занять год. Предположим, на каком-то этапе государство отказало владельцу в переводе хостела в нежилое помещение. Он имеет право пойти в суд, который может еще затянуться. В любом случае, 11 апреля, когда закон условно может быть подписан, даже те владельцы, которые захотят его соблюсти, не смогут этого сделать. Должен быть переходный период. Были разговоры о том, что этот период займет год.
По словам Насонова, первый заместитель Галины Хованской в Комитете Госдумы по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству Сергей Пахомов говорил, что для давно работающих объектов, которые не смогут перевестись в нежилой фонд, будет сделано послабление. В этом есть логика, ведь закон не имеет обратной силы. Почему «в тени» окажутся предприниматели, абсолютно легально открывавшие хостелы, к примеру, в 2015 году?
— Можно сказать, что да, давайте запретим открывать новые хостелы, — рассуждает Насонов. — Мы отработали чемпионат мира по футболу в 2018 году, мы были всегда законны. В любом случае остается возможность работать в качестве туристического жилья или изменить формат и стать апартаментами, то есть сдавать тем же туристам уже квартиру или комнату.
13 марта Совет Федерации отклонил законопроект о хостелах, который Госдума приняла в третьем чтении неделей ранее. Документ не одобрили сразу несколько комитетов СФ — конституционный, бюджетный, социальный и экономический. Наибольшие нарекания вызвал слишком малый срок до вступления закона в силу — 10 суток со дня подписания. Сенаторы предлагают перенести начало действия закона до конца 2019 года. Напомним, законопроект, находившийся на рассмотрении нижней палаты с 2015 года, предусматривает запрет размещения хостелов и мини-отелей в жилом фонде — то есть в обычных квартирах. Квартира, переведенная в нежилой фонд (с недавних пор это сделать весьма сложно), но не имеющая отдельного входа, также не подойдет для хостела. Это автоматически означает запрет на подобные заведения выше первого этажа.
