Вот идет старушка — не пожилая дама, а именно старушка, в оренбургском пуховом платке мышиного цвета. Держится за этот импровизированный поручень. А что, удобно. За ней — долговязый мужчина средних лет в ярко-красном пуховике. Очень торопится, хочет обогнать — но куда там, не протиснешься в узкий коридор. Дорожка сама — меньше двух метров шириной, а с разделителем приходится идти «в колонну по одному». Мужчина волнуется, шипит что-то неприличное, наконец, отодвигает старушку и уносится вдаль.
— Поставили его больше года назад, — говорит женщина. Она регулярно ходит по этой дорожке от метро на Преображенское кладбище. — Поручень удобный, но есть два «но». Во-первых, трудно обогнать таких, как я, — люди злятся. А во-вторых, раньше трактором — раз, и прочистили, сейчас только вручную. Поэтому здесь теперь часто гололед: дворников не хватает.
Пролезть под рассекателем ребенку или акробату будет просто, а вот обычному человеку не очень. Перешагнуть, чтобы выйти на «встречку» — чуть проще, но тоже не так чтобы удобно. Сомнительного качества получилась «урбанистика». Теперь бы выяснить, зачем она нужна. Неужели в час пик здесь настолько плотное движение, что это актуально?
— Сделали, чтобы на этой дорожке не торговали с рук, — рассказали «МК» в «Жилищнике» района Преображенское, который и обслуживает «народную тропу».
Действительно, еще пару лет назад эта дорожка была импровизированным блошиным рынком: люди (чаще всего пенсионеры, но бывало, что и бездомные) торговали старой утварью, вязаными носками, иногда домашними соленьями. Местные власти с этим, как и положено, боролись, но с переменным успехом. А недавно, стало быть, решили проблему радикально. Действительно, теперь сесть на обочине дорожки и чем-то торговать просто невозможно: мимо сидящего или стоящего человека не протиснешься.
— Дело в том, что для управы каждого московского района вопрос борьбы с незаконной торговлей достаточно важен, — пояснил «МК» урбанист Петр Иванов. — Это один из главных критериев оценки районных властей на вышестоящих уровнях. А коммуникация с полицией у глав управ не всегда хорошая: во многих районах полиция слишком загружена, кое-где коррумпирована. А если оставить торговцев как есть — будет разнос в префектуре. Ну вот и импровизируют с помощью доступных средств.
По словам Иванова, причин бороться с торговлей с рук у властей несколько: это и формальные (санитария, вопросы налогов и регистрации торговцев), и психологическая (стихийные рынки ассоциируются с кризисными временами начала 1990-х годов). «Многие люди действительно ассоциируют торговлю с рук с экономическим и социальным неблагополучием, — утверждает Иванов. — К тому же у любой власти есть желание контролировать торговлю, товарооборот. Моральная паника любого рода — и по поводу неказистого внешнего вида, и по поводу опасных для жизни товаров — только в помощь администрации. Представление же о порядке там однозначное: торговля должна быть контролируемой».
Напомним, что за последние месяцы в Москве сделано несколько важных шагов по «переформатированию» торговли старыми вещами. В частности, закрыт рынок «Левша» в Новоподрезкове, одновременно торговля винтажем открыта на нескольких более удобных площадках. Они функционируют в более цивилизованном и менее стихийном формате. Куда при этом деваться желающим продать собственные подержанные вещи — кроме сайтов объявлений, доступ к которым имеют не все, — непонятно.
