— Михаил Дмитриевич, как вам удалось собрать подписи муниципальных депутатов, ведь считается, что муниципальный фильтр очень жесткий? И почему Мосгоризбирком не зарегистрировал вас сразу?
— Понимаете, я хорошо знаю многих муниципальных депутатов, особенно в своем избирательном округе, по которому я избирался депутатом Московской городской думы. Я с 2014 года участвую в деятельности депутатского объединения Троицкого и Новомосковского административных округов города Москвы в качестве эксперта. Поэтому да, подписи собрать было непросто, но не невозможно.
Что касается решения избирательной комиссии, то я уверен, что оно было продиктовано не правовыми причинами, что и подтвердил суд, а исключительно боязнью допустить меня до выборов. Я для многих оказался неожиданной фигурой. Даже Жириновский написал письмо Собянину с просьбой оказать содействие в отказе в регистрации меня в качестве кандидата на должность мэра.
Понятно, что мое участие в предвыборной гонке для многих стало неприятным сюрпризом.
— Вы упомянули проблему мусора. Она сейчас волнует многих.
— Знаете, я еще в 2007 году планировал создать совместное предприятие с немцами по переработке мусора. В Европе это супервыгодный бизнес. Они ничего не захоранивают, большую часть перерабатывают и зарабатывают на этом хорошие деньги. К сожалению, кризис 2008 года не дал мне реализовать тот проект, но я уверен, что при грамотной стимулирующей политике городских властей эту индустрию можно создать в достаточно короткие сроки.
Я вообще за то, чтобы в ЖКХ было больше частных компаний, была конкуренция. То, что сегодня большую часть домов в Москве обслуживают «жилищники», — это ошибка. Городская власть не должна заниматься уборкой дворов и подъездов, она должна следить за тем, чтобы права жителей в этой сфере не нарушались.
— Многие с недоверием относятся к бизнесу, особенно в такой болезненной сфере, как ЖКХ.
— Слушайте, мы же покупаем хлеб у бизнеса, и выпекают его тоже частные предприятия. Никто же не требует хлебной госмонополии или госмонополии на торговлю продуктами питания. А это еще более чувствительные сферы. Так что тут нет никаких рисков, если грамотно организован контроль и со стороны граждан, и со стороны власти.
— Вы подняли тему компенсаций владельцам и арендаторам снесенных ларьков, которые стояли у станций метро. Почему?
— Потому что неправильно, когда город ликвидирует бизнес, а люди лишились бизнеса и доходов, и не платит справедливой компенсации. Да, там не всегда все было оформлено как полагается, но эти объекты существовали годами, они платили налоги, платили аренду за землю. И просто взять и сказать, что все — теперь мы это снесем, это не правильно. Львиная доля доходов городского бюджета — это потребительский рынок. Тот самый малый бизнес, о котором все говорят, но никто не поддерживает.
— Они же совсем немного налогов платили…
— Я встречал оценку, что 2 млрд рублей налоговых поступлений город лишился. Для Москвы это немного, но курочка по зернышку клюет. Это та самая налогооблагаемая база, которая создавалась при Юрии Лужкове и благодаря которой Москва сегодня себя так хорошо чувствует. Нельзя так разбазаривать доходы города. Я не согласен и с решением убрать наружную рекламу. Она же тоже приносила доходы. Да и не закрывала она так вид, как об этом говорят.
— С доходами понятно, а что вы думаете о транспортной сети?
— Москве необходима полная реконструкция транспортной сети. Это мое профессиональное мнение. Я сам участвовал в строительстве Третьего транспортного кольца, но тогда мы совершенно не ожидали, что будет такой взрывной рост числа автомобилей. То, что делается сейчас, недостаточно. Это локальные меры, которые не устраняют проблемы пробок глобально. Нужен другой масштаб.
Опять же, организация дорожного движения. В свое время, я помню, обсуждался проект безсветофорного Садового кольца с односторонним движением, безсветофорного Ленинского проспекта. А вместо этого понатыкали на Садовом светофоры и замкнули его.
То, что в Москве нет земли под эти дороги — это миф. Только в кварталах под реновацию можно построить 60 млн квадратных метров жилья. Плюс промзоны, коммунальные зоны и тому подобное. Земли полно. Ее хватит и на жилищное строительство, и на дороги, и на деловые центры.
— Деловые центры? Их разве не хватает?
— Сейчас хватает, но надо думать о развитии. Чтобы бизнес приходил в город, ему нужно создавать условия. И офисы — это одно из важнейших условий. Ни одна серьезная компания не будет открывать здесь штаб-квартиру без возможности въехать в современный офис. Посмотрите на «Газпром». Когда он решил переехать в Питер, там просто не оказалось подходящего здания, и «Газпром» начал строить для себя небоскреб.
— Тогда Москва превратится в сплошной офисный центр…
— А чем это плохо? Большинство жителей будет работать поблизости от дома. Кроме того, это сейчас Москва превращается в торгово-офисный центр. Теряет промышленность, а с ней и кадры, и рабочие места. Я как раз считаю, что помимо создания условий для строительства офисов и торговых центров надо создавать условия для возвращения промышленных предприятий. Вот мы сохранили производство автомобилей на «Автофрамосе», но не сохранили многие другие предприятия. Карачаровский завод хотят застраивать, косметическую фабрику «Свобода».
— Но люди не хотят жить среди небоскребов и заводов…
— Люди хотят иметь работу и доходы. Тот, кто хочет жить в деревне или маленьком городке, не едет в мегаполис. Мегаполис — это место, где много работы, высокие зарплаты, но да, высокая плотность населения и бизнеса. Именно благодаря этой плотности московская экономика столь эффективна.
— И все же, расскажите нашим читателям, как вам удалось выиграть в суде?
— Суд обязал зарегистрировать меня кандидатом на пост мэра Москвы. Я благодарен суду за принятое решение, с самого начала было понятно, что нет оснований для отказа мне в регистрации. Попытка давления на депутатов и снятия меня с предвыборной гонки не увенчалась успехом.
Эдуард ГОВОРОВ.
