— Ольга Александровна, давайте начнем с уходящего года. Каким он был для Мосгорсуда? Чем 2012-й отличается от предыдущих лет?
— Уходящий год ознаменовался для нас внедрением новой инстанции — апелляции. Вы знаете, что вступил в силу закон, в соответствии с которым судьи Московского городского суда начали рассматривать дела в апелляционном порядке. Пока — только гражданские. Москвичи и гости столицы, особенно в последние годы, очень активно отстаивают свои права, поэтому и количество споров, возникающих между ними, составляет только в районных судах более 170 тысяч в год. Обжалуется в среднем каждое четвертое решение. Объемы рассматриваемых дел большие: за 2012 год судьи Московского городского суда рассмотрели более 40 тысяч жалоб на не вступившие в законную силу решения и определения по гражданским делам. Апелляция себя оправдывает. С будущего года у граждан появится возможность пользоваться этим правом и по уголовным делам. Но это уже вопрос перспектив на будущий год…
— Всем известно, что наши суды не щедры на оправдательные приговоры. Два года назад вы говорили, однако, что в Мосгорсуде таким является каждый пятый приговор. Сегодня эта цифра как-то изменилась? Какая часть оправдательных приговоров вынесена профессиональными судьями, какая — судом присяжных?
— Ну вот, опять вы за свое… Оправдательный приговор, равно как и обвинительный, — не является критерием качества работы суда, поймите. Если бы дело от следователя напрямую попадало к судье, как это происходит, например, в ряде зарубежных систем, то, я думаю, мы бы получили совсем иную цифру. У нас же есть дополнительные «фильтры». Так, объективность и обоснованность обвинения сначала проверяется следователем, который вел дело, затем — руководителем следственного органа, который дает письменное согласие на направление дела прокурору. Затем прокурор утверждает обвинительное заключение, а потом проделанная следствием работа оценивается в свою очередь главным прокурором надзорного органа. Только когда все удостоверятся в обоснованности и подкрепленности обвинения — дело ляжет на стол к судье, который также на стадии предварительного слушания может вернуть дело в прокуратуру.
Таким образом, часть дел с недоказанным обвинением просто не доходит до суда.
Второй момент, о котором не раз упоминал и председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, — более 50% дел у нас рассматривается в особом порядке судопроизводства. Здесь законом подразумевается полное признание подсудимым своей вины. Суд в таком случае не исследует доказательства по делу и сразу переходит к прениям. По логике вещей, оправдательный приговор в таком случае невозможен. Таких дел действительно большинство в судах: как правило, это кражи, дела о преступлениях, связанных с хранением, распространением наркотических средств. Именно такие уголовные дела и составляют в основном будничную судебную практику.
Московский городской суд рассматривает дела по более тяжким обвинениям. Таких дел не так много, как в районных судах, но они обладают более высоким уровнем сложности с точки зрения правоприменения, и здесь речь идет о совершении особо тяжких деяний. Именно при рассмотрении таких дел подсудимый имеет право ходатайствовать о рассмотрении дела с участием коллегии присяжных заседателей. На сегодняшний день в Московском городском суде за вот уже почти прошедший год было рассмотрено 132 уголовных дела. Из них 35 — с участием коллегии присяжных заседателей. И в восьми случаях присяжные заседатели выносили полностью оправдательные вердикты, на которых, соответственно, основывались и оправдательные приговоры. По части дел выносились вердикты с частичным оправданием. Как мы видим, далеко не все подсудимые решаются предстать перед «судом народа», который славится, напротив, своим «оправдательным» уклоном.
■ ■ ■
— Вы всегда отстаивали институт присяжных. Что сделано за последнее время для «непрофессиональных» судей? Как к ним относятся в судейской среде? Есть ли у Мосгорсуда проблемы, связанные с присяжными? К чему нужно быть готовым гражданину, получившему приглашение в присяжные?
— Да, действительно, я всегда была двумя руками «за» суд присяжных. Я искренне считаю, что наш народ мудрый и сам способен во всем разобраться. Думать по-иному — значит возвысить себя до уровня некоего небожителя, чего я категорически не приемлю в нашей профессии. В Московском городском суде практически все судьи по уголовным делам первой инстанции имеют опыт рассмотрения дел с присяжными заседателями — это объективная необходимость, и сказать «нет» этой форме судопроизводства только по причине каких-то личных убеждений в ее несостоятельности — это очень высокомерная позиция, такие судьи просто должны уходить из профессии.
Задача суда здесь, конечно, — обеспечить максимальную объективность вердикта. У нас в суде присяжные заседатели никогда не передвигаются поодиночке — только в сопровождении сотрудников специального отдела по работе с присяжными заседателями. Они и обедают даже в отдельном зале. Безусловно, на время участия в процессе гражданин не работает по основному месту работы, но он тем не менее получает денежное вознаграждение. В законе указано, что присяжные заседатели получают половину от оклада судьи пропорционально каждому дню участия в судебном заседании, но не менее среднего заработка, который они имеют по основному месту работы.
Нужно помнить, что работа присяжного — это исполнение гражданского долга, это почетная и непростая обязанность, к которой нужно отнестись с максимальной долей ответственности. Так что, например, задремать во время судебного заседания (а такие случаи бывали) недопустимо: такой заседатель сразу будет отведен из процесса.
Работа адвоката и прокурора в таком процессе — целое искусство. Отдельные выступления достойны театральной сцены, ведь для суда присяжных «канцелярские», специализированные термины — пустой звук. Скажу вам даже более: участники процесса (и это становится очевидным на стадии отбора коллегии) не очень-то жалуют присяжных с юридическим образованием, считая, что это создаст препятствия для их объективности. Но, еще раз повторюсь, народ у нас умный и сам способен разобраться, кто в процессе, так скажем, «переигрывает».
И еще хочу отметить один удивительный, но закономерный момент: работа в коллегии порой удивительно сплачивает ее участников, которые никогда бы в жизни друг с другом, может быть, даже и разговаривать не стали. Многие становятся друзьями, а был случай, когда двое заседателей впоследствии поженились и судью позвали на свадьбу.
Наша работа с судом присяжных со временем только укрепляется и становится проще с практической точки зрения.
— Любой прохожий, оказавшийся на Богородском Валу, может увидеть, как разрастается территория Мосгорсуда. Появились новые корпуса. Расскажите, для чего они построены, что в них есть такого, чего нет в старом корпусе?
— Появился апелляционный корпус, оснащенный всем видеотехническим оборудованием; он вместил в себя не только залы судебных заседаний — один, кстати, просторный, со стеклянным балконом для прессы, оборудованный по последнему слову техники, считается одним из самых вместительных по количеству посетителей… А уж что говорить про его оформление: портреты великих мыслителей — Кони, Плевако и других — на стенах не дают забыть участникам процесса о традициях выступлений в судебном заседании. Конечно, у каждого состава в этом корпусе свой зал, аппарат работает в достойных условиях. Для граждан — своя канцелярия…
Холл этого корпуса украшают образы ангелов с изречениями великих мыслителей; в залах судебных заседаний — символы закона, выраженные в скульптурных композициях.
Сегодня Московский городской суд — это вообще целый комплекс зданий: основной, апелляционный и административный корпуса. Более 100 просторных залов судебного заседания, оснащенных по последнему слову техники. В стенах Московского городского суда располагается также Квалификационная коллегия судей, Совет судей Москвы, Экзаменационная комиссия по приему квалификационного экзамена у кандидатов в судьи. Про конференц-зал для больших совещаний, зимний сад для приема почетных гостей и торжеств, музей, конвойное помещение, внутренние административно-хозяйственные службы, парикмахерскую и тренажерный зал я подробно рассказывать не буду — лучше приходите в гости и посмотрите своими глазами! Территория суда сильно изменилась: посетителей суда встречают купола часовни святителя Николая Чудотворца — защитника всякого страждущего или терпящего нечаянную беду. Он, кстати, почитаем всеми конфессиями. Украшением территории стала скульптурная композиция «Гласность». Автор проекта фонтана — почетный работник культуры г. Москвы Наталья Опиок. Ранее ею были созданы статуя богини Фемиды и «Скамья примирения», установленные в холле основного здания Московского городского суда. Честно говоря, идея установить фонтан-памятник возникла у меня в период строительства апелляционного корпуса. По мнению инициаторов проекта, скульптурная композиция могла бы символизировать один из основополагающих принципов судопроизводства — принцип гласности. Фонтан расположен перед главным входом в основное здание Московского городского суда, недалеко от часовни, которая уже несколько лет украшает его благоустроенную территорию. Скульптурная композиция представляет собой классическую статую: фигура звонящего в колокол и попирающего змия Ангела Господня. Могу, откровенно говоря, долго рассказывать про здание Московского городского суда. Но главное — не здание, а люди, которые здесь работают.
■ ■ ■
— Если сравнить работу судов с нашей, то можно сказать, что Мосгорсуд — это редактор, который исправляет ошибки своих подчиненных. Пару лет назад вы провели серьезную редакторскую работу чуть ли не в прямом смысле слова, потребовав от судей, чтобы тексты приговоров были понятны тем, кто их читает, и не содержали грамматических ошибок. Какими ошибками они еще грешат сегодня?
— Мы приняли решение делать все итоговые совещания публичными. На них мы как раз и обсуждаем, какие суды и как сработали в отчетном периоде, какие практические недостатки выявлены. Требований предъявляется все больше. Так, у нас на одной из научных конференций выступала доктор филологических наук, профессор, завкафедрой русского языка одного из вузов, которая разъясняла многие важные вещи, вплоть до каких-то мелочей в оформлении решения. Это важно и нужно: неряшливо оформленный судебный акт, будь он хоть бесспорно верным с точки зрения закона, не вызовет доверия и уж тем более уважения ни у кого. Судья должен не только правильно применить закон в своем решении, но и оформить его правильно, а главное — понятно гражданам. Вот сейчас мы выпустили даже специальный сборник «Методика написания судебных постановлений», в котором все эти важные и нужные вещи разъяснены детально.
— В России несколько изменилась политика назначения меры пресечения в сторону гуманизации. Как часто Мосгорсуду приходится смягчать эти меры, назначенные нижестоящими судами?
— Да у нас и районные суды все чаще применяют альтернативные меры пресечения. Вот, например, посмотрите: за девять месяцев прошедшего года столичные районные суды в 63 случаях применили домашний арест в качестве меры пресечения. Что касается залога, то он был избран при рассмотрении 4 материалов, и в 17 случаях мера пресечения изменялась районными судами на залог. Кассационная инстанция, безусловно, при наличии оснований также отправляла на новое рассмотрение материалы об избрании меры пресечения либо ее продлении: таких случаев 90.
— Вы вели достаточно жесткую борьбу с теми судьями, на которых вам поступало много жалоб от граждан. Буквально устраивали им публичную выволочку, приглашая журналистов для участия в заседаниях Квалифколлегии. Это принесло плоды?
— Да, с этого я начинала свою работу на посту председателя Московского городского суда. Меня никто не знал в лицо, я приходила в судебные заседания в канцелярии судов, наблюдала, проводила ревизии. Такой метод в свое время помог раскрыть и преступную группировку, в которой участвовали судьи Бабушкинского и Бутырского судов. Я и сейчас могу внезапно нагрянуть в суд (самое интересное, что до сих пор меня не всегда узнают) и просто пройтись у залов судебных заседаний, посмотреть, во сколько судьи приходят на работу, вовремя ли начинают рассматривать дела… Иногда с подобными проверками ездят по судам и мои помощники. Они, к примеру, заходят в канцелярии под видом граждан, приходят на прием к судье. Если обнаруживаются недостатки в работе судьи — волокита из-за элементарной лени или неорганизованности, хамство, небрежность, — то я ждать не стану и после тщательной проверки обращусь в Квалификационную коллегию судей с представлением. А присутствие журналистов на таких заседаниях только усиливает «воспитательный» эффект: судья навсегда запомнит и другим неповадно будет. Правда, надо сказать, в этом году Коллегия даже не успевает рассмотреть мои представления по причине того, что недобросовестные судьи сами пишут заявления об отставке: понимают, что совершили проступок и должны будут ответить.
— Готов ли Мосгорсуд исполнять требования Пленума ВС об открытости судов, где, в частности, говорится, что на любой процесс, если он не закрыт, суды обязаны пускать всех желающих граждан, а если им не хватит места в зале, следует найти более вместительный или организовать видеотрансляцию? Насколько Мосгорсуд готов к тому, чтобы фиксировать при помощи технических устройств каждое заседание?
— На этот уровень открытости судопроизводства мы вышли уже где-то полгода назад: по видеотрансляции шли процессы по нескольким делам — в случаях, когда общественный интерес «зашкаливал». А в случае, если зал не был способен вместить всех желающих (а их порой столько, что и самого большого зала недостаточно), мы выводили «картинку» из зала суда на плазменные панели, установленные в холле здания, где каждый желающий мог заседание и посмотреть и вслух обсудить.
Московские суды, где рассматривается большинство резонансных дел страны, просто не могут себе позволить не заниматься вопросом открытости. Это объективное требование времени, и я призываю всех судей и сотрудников судов активно включаться в этот процесс.
— Были ли случаи, когда судьи подавали в отставку или хотели это сделать по причине опасений за жизнь свою или близких? Что было сделано для того, чтобы им работалось спокойнее?
— В среднем где-то десяти судьям в год выделяется государственная охрана. К сожалению, нам продолжают угрожать, но надо отдать должное — органы МВД очень оперативно реагируют на наши сигналы. Так, например, недавно одна из наших судей уехала на отдых в свой родной город — областной центр, и тут поступила информация, что ее разыскивает освободившийся осужденный, дело которого она рассматривала, работая еще в областном суде. Так вот, наши правоохранительные органы за два часа после поступления такого сигнала организовали охрану судье там, в области.
■ ■ ■
— Если бы сегодня вам пришлось полностью поменять сферу деятельности, кем бы вы хотели стать?
— Не представляю для себя никакой другой работы. Я когда-то говорила в одном из своих интервью: «Кроме суда, в моей жизни ничего не было». Я пришла в эту систему совсем девочкой и до сих пор чувствую в себе силы оставаться в профессии.
— Вы руководите Мосгорсудом с 2001 года. О вас уже можно говорить, как об Алле Пугачевой: президенты меняются, а она остается. Не устали от своей должности? Если будете уходить, то чем хотели бы заняться?
— А вот с Аллой Пугачевой меня еще никто не сравнивал! (Смеется.) Нет-нет-нет, я не устала! Сделано многое, есть результаты — и, главное, есть куда двигаться и к чему стремиться.
— Можете составить рейтинг самых громких дел этого года? Насколько профессионально, по-вашему, в этих процессах вели себя судьи?
— Может, вас и расстроит мой ответ, но для меня все дела одинаковые — уголовные, гражданские и об административных правонарушениях. Это для вас они громкие, а судьи просто видят больше публики, чем обычно. Но категория дела от этого не меняется. Вам это удивительно, но это так. Хотя несколько заседаний я наблюдала по трансляции в сети Интернет. По поводу профессионализма скажу так: такого рода вопросы зачастую возникают у общественности от незнания техники ведения процесса, правил написания судебного акта, других юридических нюансов. Мы стараемся сделать работу судьи открытой, а логику принятия решения — понятной.
— Напоследок — вопрос, который очень активно обсуждается в последнее время: есть ли, по-вашему, смысл переводить Верховный и Высший арбитражный суды в Санкт-Петербург? В чем плюсы и минусы такого решения?
— Как-то в судейской среде не принято комментировать принятые законы или обсуждаемые законодательные инициативы. Мы — правоприменители, и для нас закон, если он вступил в силу, — должен быть исполнен.
— Ну что же, спасибо за интервью. С наступающим вас Новым годом! Успехов вам и всему вашему коллективу!
— Я тоже хочу поздравить всех читателей «МК» и коллектив вашей редакции с наступающим Новым годом и Рождеством Христовым! Желаю крепкого здоровья, добра и счастья, мудрых и взвешенных решений, любви и семейного уюта!
