Центр содействия семейному воспитанию – это одна из форм приюта для детей-сирот. В центре «Полярная звезда» на севере-востоке Москвы живут дети от 3 до 18 лет. Дом обустроен по типу многоквартирного учреждения. У воспитанников свои квартиры-группы с отдельной кухней, на которой они могут сами готовить, приучаясь к самостоятельности и дальнейшей социализации. Отзывы о центре самые добрые и положительные. Детям предоставлена практически полная свобода.
Но год назад приют стал участником проекта по реабилитации подростков, имеющих различные формы зависимостей. Тех самых, которых в обиходе называют «трудными». Вот с трудными подростками центр справляется, уж простите за невольную тавтологию, с большим трудом. Эксперты признают, что совмещать жизнь детей-сирот с несовершеннолетними наркоманами, алкоголиками и судимыми преступниками – это как скрестить ужа с ежом. Задача плохо выполнимая как с технической, так и с воспитательной точки зрения.
Кадры с выкручиванием рук и привязыванием к кровати были сняты в приемном отделении центра. Помещение выглядит вполне ухоженно. Небольшая чистая комната. Стул, шкаф, кровать. На окнах – решетки. Скручивают 17-летнего парня три сотрудника. Все это с легким матерком и угрозами, но без особой жести. О съемке не подозревают, поэтому на камеру явно не играют.
Позже педагоги объяснили, что прибегают к насилию в исключительных случаях. Парень каким-то образом добыл алкоголь, напился, подрался с сотрудниками, затем пытался сбежать. Его поймали и водворили назад подобным способом: привязав ноги и спину к кровати, а руки скрутив скотчем.
«Подросток был дважды судим и лечился от наркотической зависимости. Сбегал из центра он уже не первый раз», – рассказали в центре.
При последней попытке подросток оказал сопротивление: сотруднице сломал зуб, а сотруднику – нос.
У воспитанников учреждения – другая версия. Подростки утверждают, что на них орут, оскорбляют за малейшие провинности, применяются насильственные методы. Могут лишать личных вещей и не отпускать на учебу.
– К одной девочке в день рождения не пустили родственников, у нее началась истерика, за это ее хлопали по лицу, якобы чтобы привести в чувство. У нас нет никакого личного пространства, воспитатели заставляют спать с открытыми дверями и следят за нами даже ночью, – рассказывает воспитанник центра.
Постоянный контроль в центре объясняют статусом подростков. Они проходят реабилитацию от алкогольной и, что значительно серьезней, от наркотической зависимости.. В острый период пытаются бежать. Выламывают окна и срывают датчики сигнализации.
Те, кто хоть немного знаком с темой наркомании и рехабов, в которых проходит реабилитацию зависимые взрослые, хорошо себе представляют первую фазу отказа от веществ. Это острый период ломки, которая лишь слегка снимается препаратами. Чтобы избежать агрессии и неадекватного поведения, больных пристегивают к кроватями наручниками. Рядом ставят еду, питье и «утку». И это не из-за жестокого обращения, а по взаимному согласию. И врачи, и пациенты понимают, что только так можно пережить ломку.
Как снимается острая фаза в подростковом центре? Сотрудники учреждения отказались комментировать «МК» ситуацию с трудными подростками. Очевидно одно: гармонично этот процесс точно не происходит. Тогда как же быть? Применять к детям взрослый протокол снятия ломки? Или же закрывать глаза на их срывы? Где грань между необходимой твердостью и жестоким обращением? На эти вопросы для «МК» ответил правозащитник Никита Сорокин, много лет занимающийся работой по выявлению фактов жестокости и агрессии по отношению к детям в сиротских учреждениях.
– У нас есть Уголовный кодекс, где четко сказано о недопустимости ограничения свободы. Понятно, что во время реабилитации случается острое психофизическое состояние, называемое ломкой. Особенность в том, что это происходит с детьми, которые еще полностью не сформировались в ментальном плане. Они ведут себя иначе, чем взрослые и чем другие дети-сироты. И поэтому с ними должен работать подготовленный персонал, а не сотрудники обычного сиротского учреждения. Помещение, где находятся зависимые подростки, должно быть оборудовано соответствующим образом. Из него нельзя просто сбежать. Нужно предусмотреть серьезный КПП, с охраной, с Росгвардией. Не надо давать им свободу. Второй вопрос: как в помещение попал алкоголь? Это значит, его пронесли при попустительстве персонала. Так же туда могут попасть и наркотики.
Кроме этого, за подобными учреждениями должен быть пристальный прокурорский надзор. Они должны быть на постоянном контроле у уполномоченного по правам ребенка. И при любом случае насилия или жестокого обращения, подросток должен иметь возможность связаться с уполномоченным. Обращение через соцсети – это рабочий метод, но это уже крайний случай, – считает Никита Сорокин.
Сейчас в центре идет служебная проверка. Дело также взяла на личный контроль уполномоченный по правам ребенка в Москве Ольга Ярославская.
