— Мы как никто другой понимаем боль и страдание людей, которые пострадали в варварской атаке и потеряли своих близких. На протяжении многих лет жили в таком аду, — начал Ахмад Султан. — Судя по видео из «Крокуса», могу сказать, что террористы действовали по методике и сценарию, аналогичным афганским.
В Афганистане создают радикальные медресе, имеются батальоны смертников. Существует рынок, где продаются смертники. Цена одного — 100 тысяч долларов. Раньше такая база находилась в Пакистане, теперь перекинулась на границу Северного Афганистана. Там проходит граница с Таджикистаном, Узбекистаном, откуда и вербуют людей. Контролировать всю границу невозможно, есть дырки.
— Как находят людей для осуществления теракта?
— Полно экстремистских телеграм-каналов. Есть и на русском. Можно говорить о том, что ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России) освоила русский язык.
По разным данным, ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России) возникла в Афганистане в конце 2014 — начале 2015 года. Сейчас правящее в Афганистане движение «Талибан» (террористическая организация, запрещена в России) открестилась от ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России): «Мы боремся с ними».
— Один из террористов говорил, что им заплатили 500 тысяч рублей. Врет?
— Думаю, это ерунда. В Москве они могли устроиться мыть машины и зарабатывать 100 тысяч рублей. Террористы понимали, чем все закончится. Осознавали, что жизнь их и родственников в России и Таджикистане закончена. За 500 тысяч подобное никто не совершает. Да и вряд ли они рассчитывали совершить теракт, получить 500 тысяч и сбежать. Скорее всего, их убедили, что определенную сумму перечислят семьям по каким-то каналам. Обычно так делают в Афганистане.
— По некоторым сведениям, на вербовку ушли месяцы. Такое возможно?
— Вербовка и подготовка к теракту занимают длительное время. В Афганистане на это уходит больше года. С террористами из «Крокуса», скорее всего, долго работали через соцсети, другие каналы связи. Когда исполнителей теракта находят, им не сразу говорят, что они должны совершить.
Сначала им описывают обстановку в мусульманском мире, читают мотивационные лекции, которые начинаются онлайн и приводят к очным занятиям. Очные занятия не всегда необходимы. Но если человек не умеет обращаться с оружием и взрывчатыми веществами, его приглашают куда-нибудь в убежище, чтобы научить. Постепенно подкидывают мысль о теракте. Смотрят, как человек на это реагирует, подводят его к теракту. Необразованным людям легко промыть мозги.
У меня был одноклассник, которого завербовали. Он принимал участие в теракте, где погибло 70 человек. В школе казался обычным парнем, немного хулиганил, особо не учился, любил понтоваться, но не был плохим человеком. После школы наши дороги разошлись, но через год мы встретились. Он по-другому себя вел, говорил про «неверных», про безбожников, что их надо убивать. Я был шокирован, ведь ему всегда было плевать на это, от религии он был далек. Позже я узнал, что он и еще несколько моих знакомых посещали все это время медресе в центре Кабула, где религиозный деятель промывал им мозги. От того момента, как мы окончили школу, и до совершения теракта прошло три года. После этого его семья куда-то исчезла, будто их никогда и не существовало.
Насколько я знаю, в некоторых медресе и мечетях на севере Афганистана проводят проповеди и лекции, ориентированные на аудиторию из Центральной Азии и рабочих-мигрантов из России. Эти медресе и мечети рекламируют на своих сайтах свой номер в Ватсапе и приглашают посетителей к общению. Затем людей, которые проявляют интерес, направляют на различные программы подготовки. Иногда эти мечети и медресе предлагают своим слушателям обратиться к толпе перед пятничной молитвой. Такая возможность создает у вербуемых чувство эйфории, и они продолжают отношения с организаторами обучения. Обычно такие добровольцы рассказывают, как разочарованы светским конституционным правительством дома или с какими трудностями сталкиваются трудящиеся мигранты за рубежом. Чем больше разочарован доброволец, тем более подходящим кандидатом он является для того, чтобы после идеологической обработки стать полноценным террористом.
— Пока нет сведений, что эти террористы были подготовлены в Афганистане. Могли их вербовать в другом месте?
— С ними могли работать в Москве. Не исключаю, что в столице живут вербовщики под прикрытием, которые ходят на работу, занимают какие-то должности. Наверняка правоохранители уже посмотрели, где был зарегистрирован телеграм-канал, через который шла связь. У меня нет сомнений, что эти каналы велись из России. Допускаю, что подготовка данной атаки началась еще в 2022 году, а эти люди проходили обучение в Пакистане и Афганистане, потом вернулись домой, а затем в Россию.
— Двое из них некоторое время жили в Турции. Что они могли там делать?
— Они могли находиться в Турции, Германии, где угодно, лишь бы запутать следы. Так часто делают, в каждой стране есть «свои» люди.
— Террористы, совершившие нападение на «Крокус», находились под воздействием наркотических или психотропных веществ. Это обычное явление?
— Почти все террористы совершают атаки под воздействием запрещенных препаратов. Наркотики принимают на протяжении длительного времени, чтобы был накопительный эффект. В какой-то момент они уже не понимают, что происходит.
— Что скажете по поводу причастности Украины к теракту?
— Все возможно, им могли внушить установку: "враг моего врага — мой друг". Им могли гарантировать бегство через Украину. Еще раз подчеркну: подготовленного террориста можно продать заказчику теракта, который и не собирается брать на себя ответственность за совершенное, таким образом, он останется в тени. Здесь уже должно работать следствие, результаты которого мы все ждем.
— Почему террористы не взорвали себя?
— Не все террористы — смертники. Некоторым удавалось скрыться, чтобы потом совершить еще один теракт. А кто-то засел в Европе или еще где-то и спокойно живет...
