Николаев почти сорок лет провел на дипломатической службе. Он был советником посольства СССР во Вьетнаме и на Филиппинах, главой отдела восстановления миссии ОБСЕ в Косово... После развала Союза он пять лет (с 2003 по 2008 годы) являлся генеральным консулом России на Украине. Все последние годы перед уходом на пенсию возглавлял российскую дипмиссию в Бангладеш. Про него говорят: человек не просто не агрессивный, но тонко чувствующий собеседника и умеющий найти подход (успокоить, расположить) к самым сложным персонажам. Так что произошедшее с ним до сих пор не укладывается в голове ни у кого, кто его знает.
А вот что случилось.
17 июня около 19.40 Николаева, лежащего в крови без сознания, нашли прохожие в Конаковском районе Тверской области. Сразу вызвали «скорую помощь».
- У папы в этом районе дача, - рассказывает дочь Ксения. - В тот день он проводил маму на электричку до Москвы и пошел от станции домой. По пути заглянул в магазин за продуктами. Сразу замечу, что он был трезв. И это не только со слов мамы. Я нашла свидетеля, который с ним говорил по телефону за несколько минут до трагедии. В сумке у отца лежали только помидоры и мороженое. Около магазина к нему подошел мужчина, который нанес несколько ударов. За что? Почему? Мы можем только гадать. Папа до сих пор в коме.
Экс-посла доставили сначала в приемное отделение Конаковской ЦРБ, куда на следующий день приехала супруга Марина Станиславовна и дочь. Обе женщины уверяют, что он был весь в крови, в гематомах и синяках, без аппарата ИВЛ не мог дышать.
Из районной больницы экс-посла экстренно перевели в отделение нейрохирургии Тверской областной больницы. И там, и там в медицинских документах почему-то написали, что травмы он получил из-за падения с высоты собственного роста (в одной справок указали, что произошло это якобы дома).
- Когда я приехала в Конаковскую ЦРБ, то попросила представить какие-либо медицинские документы с описанием телесных повреждений, - рассказывает Ксения. - Но получила отказ от дежурного врача-хирурга Романова. На вопрос: «Сообщили ли в полицию, в каком состоянии доставлен отец?», он ответил: «Всё, что надо, сделали». В Тверской областной больнице мне также не представили медицинских документов, содержащих сведения о количестве и местах телесных повреждений у отца. А два дня спустя я узнала, что и оттуда сообщении в полицию не поступало.
Как получилось, что тверские медики вопреки инструкции и закону не стали оповещать полицию — вопрос. Первыми, кто сообщил о травмах в правоохранительный органы, стали врачи НИИ Склифософского (Николаева туда доставили через трое суток). Они же предоставили перечень всех повреждений (почти на страницу).
19 июня Ксения обратилась в ОМВД России по Конаковскому району с письменным заявлением о преступлении против ее отца. Девушка к тому времени провела и собственное расследование, опросив местных жителей. И выходило, что искать следует некоего Александра Конопелько, основателя Конаковсокго хуторского казачьего общества. Местные говорят, что он друг начальника полиции, что тот часто привлекал его казаков для охраны общественного порядка.
Конопелько опросили. Он уверяет, что встретил незнакомца, произошел конфликт. Конопелько толкнул его, а тот упал. И якобы на этом все. Но дело в том, что оба мужчины хорошо знали друг друга, общались. Так зачем говорить о «незнакомце»? И почему не вызывал «скорую», увидев, что упавший человек не подает признаков жизни?
Как бы то ни было уголовное дело до сих пор не возбуждено. Ксения обратилась в прокуратуру, попросила провести предварительную экспертизу повреждений отца, проверку тверских больниц на предмет халатности. Ей ответили, что передали обращение по месту инцидента — в Конаковский район. Обычное дело, надо сказать. Отписка.
Если так расследуют нападение на экс-посла, то что говорить про потерпевших из «числа простых смертных»? Николаев до сих пор не пришел в сознание, так что рассказать о случившемся не может. А Конопелько на наши вопросы не ответил. К счастью, Министерства иностранных дел пообещали взять эту историю на особый контроль.
