На днях была завершена посмертная экспертиза. Ее заключение дает все основания для возбуждения уголовного дела против должностных лиц, по вине которых произошла трагедия. И возможно, об этом случае вспомнят депутаты, когда будут голосовать за «антиарестный» законопроект.
Случай с Пчелкиным беспрецедентный. И до него, и после заключенные умирали в СИЗО или в больницах. Но такого, чтобы больной арестант скончался прямо в зале суда, на глазах у судьи и прокурора, никто и не припомнит.
Евгению Пчелкину было 47 лет. Москвич с высшим экономическим образованием, учредитель двух небольших фирм.
- Он был такой… одним словом классный, - говорит адвокат Вероника Ларионова. - Очень умный, вежливый, интеллигентный. Трудоголик. Любил свою жену, с которой прожил всю жизнь. Все, что зарабатывал, отдавал ей. И вообще все самое лучшее отдавал близким, а себе по остаточному принципу. Очень любил своих троих детей, постоянно о них говорил.
Пчелкина арестовали два года назад по обвинению в мошенничестве. Речь шла о так называемых «двойных квартирах», которые продавала одна из известных строительных компаний. Вины он не признавал.
В изоляторе Пчлекин заразился короновирусом. Несколько дней провел в больнице при СИЗО № 77/1 с высокой температурой, под кислородной маской. Ковид, как говорят тюремные врачи, сразу дал осложнения на сердце – получаемые медикаментозные средства не усваивались организмом, и начался отек нижних конечностей.
- В декабре 2021 года Пчелкина перевели из ковидного блока тюремной больницы в обычный терапевтический, - рассказывает адвокат. - При этом его поместили в отделение для венерических больных, в одну камеру с больным сифилисом и чесоткой. После чего о нем как будто забыли, никакого лечения по сути не оказывали, о чем он писал мне письмах (имеются в распоряжении редакции – прим. Авт.). А потом ему стало так плохо, что его в критическои состоянии экстренно госпитализировали в ГКБ № 15 им. О.Н. Филатова. Пчелкин сразу же попал в отделение реанимации, где врачи диагностировали 75-процентное поражение легких и дали неблагоприятный прогноз. Со всеми медицинскими документами я обратилась к следователю УВД ЮАО Радчинской с просьбой изменить меры пресечения на домашний арест. Еще я подала заявление в адрес следователя с просьбой направить Пчелкина на освидетельствование на наличии заболевания, препятствующего содержанию под стражей. Такое же заявление я подала начальнику СИЗО «Матросская тишина» Сергею Бобрышеву. И на все это я получила отказы. Дескать, оснований нет.
Из больницы «Матросской тишины», куда его вскоре вернули, Пчелкин писал, что чувствует себя плохо, что кардиологи не дают направления на необходимое лечение в специализированной гражданкой клинике, а в условиях СИЗО оно оказано быть не может. Медикаментозная терапия была неэффективной, ритм восстанавливается только с проведением электроимпульсной терапии.
У Пчелкина из перечня недугов, препятствующих содержанию под стражей два сердечных заболевания (на руках у адвоката есть эпикриз). Однако начальник «Матросской тишины» Бобрышев и второй раз ответил - поводов для направления на освидетельствование нет.
Все это время следователь регулярно обращалась в суд с ходатайством о продлении срока заключения под стражу, прокурор его поддерживал, и судья выносил решение. Так было вплоть до 7 ноября 2022 года.
Заключение посмертной экспертизы — смерть наступила от острой сердечной недостаточности на фоне имевшихся сердечно-сосудистых заболеваний.
Близкие Пчелкина просят Следственный комитет привлечь к ответственности начальника СИЗО и врачей тюремной больницы, следователя, работников прокуратуры и суда. По нашим данным, решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Но не наказания хотят в реальности родные Пчелкина. Они хотят привлечь внимание к проблеме необоснованных арестов. В этом случае смерть Пчелкина на глазах Фемиды была бы не напрасной.
Между тем правозащитники (в их числе автор этих строк) передали в Госдуму законопроект, который запретит заключение под стражу людей, подозреваемых в ненасильственных преступлениях. Исключение составят случаи, когда человек ранее скрывался от следствия, пытался надавить на свидетелей или уничтожать доказательства. Но практика показывает: люди под домашним арестом или подпиской очень ценят возможность оставаться на свободе и к таким методам не прибегают.
