Я прекрасно запомнила этого водителя — он вез меня после открытия фестиваля поздно вечером в отель. Немолодой, судя по всему, опытный, отлично знающий город. Поздний вечер, Ярославль свободен и мы за 10 минут доехали до гостиницы «Баккара».
— Может быть, вас проводить? — спросил Саша, взял мой дорожный чемоданчик и донес его до номера на четвертом этаже.
Сейчас, по прошествии нескольких дней, я вспоминаю одну подробность, которая бросилась мне в глаза. Когда водитель передавал мне чемодан у двери номера, на лице его было смущение, как мне показалось, неловкость. «Отчего?» — подумала я.
Сначала не придала значения, но почему-то запомнила его стеснение и растерянность. Может быть, думала я тогда, он чувствовал неловко себя от того, что пришлось войти в чужой номер? Теперь это не имеет никакого значения — Саши больше нет.
В театре его любили. Как мне рассказал бывший директор театра Айрат Тухватуллин,который сейчас работает директором МХТ имени Чехова, Синицын был добродушным и веселым человеком. «Разговаривал со мной по-татарски, не потому что он татарин, а потому,что служил в Татарстане и неплохо знал язык.
Случившееся объясняют в Волковском театре тем, что водитель впервые сел за руль такой тяжелой машины и, как предполагают, не справился с управлением, когда его занесло на повороте.
Читайте материал «Почему бронированная машина не защитила?»: обстоятельства смерти Сергея Пускепалиса»
