— Все произошло во время пересменки, первой и третьей смены, — говорит житель Белова Леонид. — Брат как раз спускался в шахту. Ребята из их звена, которые успели спуститься на первой машине (монорельсовый подвесной локомотив, который шахтеры именуют дизелем. – Авт.), все там и остались, не вернулись. Полегла половина смены.
Брат был на второй машине, когда они были на 140 метрах, датчик показал «три девятки» — давление по метану, то есть ситуация была особо опасная. Дальше они спускаться не стали.
Первый взрыв произошел 25 ноября утром. На глубине 250 метров взорвался метан, после чего загорелась угольная пыль. Половина горняков в это время находилась на отметке 400 метров. Всего в шахте было 285 человек.
Шахтеры напоминают, что каждый, кто заступает на смену, получает личный табельный опознавательный номер, ему выдается самоспасатель (изолирующий дыхательный аппарат разового применения с химически связанным кислородом и маятниковой схемой дыхания. – Авт.). Шахтер расписывается в журнале. Этот аппарат, который горняки называют «банкой» и «термосом», по технике безопасности должен носить на ремне в шахте каждый специалист.
В день аварии, как говорят шахтеры, примерно 30%, а по некоторым данным и все 50% самоспасателей не сработали.
— У меня все родственники работают на «Листвяжной», — говорит Леонид. — С их слов, самоспасатели не сработали у 50% горняков. Они попросту были неисправны. Скорее всего, был заводской брак. А может быть, сказались и условия их хранения.
Эти аппараты одноразовые. Там нужно было сорвать замок, отправить загубник в рот, надеть носовой зажим и выдохнуть в самоспасатель. Под подбородком уже будет большой дыхательный мешок, при вдохе газовая смесь будет проходить через регенеративный патрон с фильтром.
По идее, выборочно должны были проверять каждую партию самоспасателей. Брат рассказывал, что парень из его звена выбрался на поверхность с чужим самоспасателем. У него дыхательный аппарат не сработал. Он снял самоспасатель у другого человека, который уже лежал мертвый, не подавал признаков жизни. Кислорода в аппарате хватает, если подниматься, максимум на полтора часа, если сидеть и не двигаться — на 4-5 часов.
Сразу несколько источников рассказали нам, что превышение концентрации метана наблюдалось уже в течение недели. Но горняков все равно заставляли выходить на смену.
— У нас на «Листвяжной» творился настоящий беспредел, — говорит шахтер Николай. — Газовало очень сильно. Начальство пыталось вентиляцию и в одно, и в другое положение запускать. Что только не делали, но метан все равно сильно шел. Недавно пришли в забой, видим, по датчикам газ зашкаливает, но начальник участка говорит: «Запускайтесь», мы ему: «Метан — 7%». Он в ответ: «Кому не нравится — может идти домой». Между тем, норма в тупиковой выработке — не больше 2%, а там восходящая выработка была, концентрация метана не должна превышать 0,75%.
Главное было — сделать норму. Ты хоть сдохни, а сделай все, чтобы шахта дала в сутки 18 тысяч тонн угля. Начальству нужны были заработки.
Бригады нередко работали сверхурочно, чтобы выполнить план. Руководство не могло терять деньги. Например, начальники участков зарабатывают у нас по 200 тысяч на рыло, что уж говорить о директоре и его замах. Бывало, если лава вставала, случалась какая-то поломка, тогда все «стояли на ушах». Объявлялся аврал. Мат буквально висел в воздухе. Все перемещались только бегом.
Николай говорит, что чудом оказался в другой смене. Внизу, в шахте, у него осталось 7 друзей. Почти всем было не более 40 лет. У всех — семьи, дети. У его друга Валеры осталось трое, самому младшему — полтора года. Горняки ездили на работу со всей области.
— Брат рассказывал, что еще до аварии, когда он спускался в шахту, у него датчик показывал 7 «очей» газа метана, — говорит, в свою очередь, Леонид. — При таких показаниях нужно было приостанавливать все работы в шахте. Но им начальство говорило: «Или спускайтесь, или увольняйтесь». Руководству все было известно. Оно поощряло нарушение техники безопасности. В результате погибли и простые работяги, и мастера звеньев. У меня внизу остался родственник, машинист горно-выемочных машин.
Горняки рассказали, что в шахте недавно уже было возгорание. Огонь тогда удалось потушить своими силами. Роспотребнадзор должен был все проверить досконально. Но работы так и не приостановили. И вот 25 ноября рвануло…
В тот день около пяти часов вечера на шахте произошел второй взрыв. Хлопок слышали все, чьи дома стоят рядом с шахтой. Погибли пять из шести горноспасателей. Одному, 51-летнему помощнику командира взвода Александру Заковряшину, чудом удалось 26 ноября самому выйти из шахты.
Погиб 51 человек. Страшные цифры. «Шахтеры, которые хотят прокормить свои семьи, стали расходным материалом», — говорят жители Белова. Многих удивляет, ведь показания с датчиков онлайн должны видеть в инспекции, более того, в ведомство каждое утро приходит суточный отчет о всех превышениях. Почему они не забили тревогу?
Вопросов возникает много. Следователям предстоит кропотливая работа. Против двух сотрудников Ростехнадзора, которые проводили проверки на «Листвяжной», возбудили уголовное дело. Вчера были задержаны директор шахты, первый его заместитель и начальник участка.
Читайте материал «Дочь погибшего шахтера «Листвяжной»: «Папа говорил, мы скоро взорвемся»
