Напомним, 6 марта в акватории Оби в районе Нижневартовска произошел пожар. Как следует из официальных сообщений, кратковременное возгорание возникло на подводном переходе через реку Обь газопродуктопровода Нижневартовский ГПЗ – Южно-Балыкский ГПЗ. Через него перекачивают продукты переработки попутного нефтяного газа, который ранее сжигался на факелах. Это такие вещества как пропан и бутан, используемые в быту и как газомоторное топливо.
Северо-Уральское управление Ростехнадзора в числе возможных причин аварии называет дефекты мест соединений участков трубопровода, коррозию металла или внешние повреждения, вызванные окружающей средой. Конкретную причину пожара определит комиссия, в которую вошли специалисты Ростехнадзора, СИБУРа, СОГАЗа, МЧС и Росприроднадзора.
Власти Югры сообщали, что возгорание на месте порыва подводного продуктопровода «СибурТюменьГаза» было ликвидировано на следующий день. Тогда же проводилась утилизация остатков углеводородов, откачать удалось почти 90% газов. Остальное сгорело на открытом пространстве, осталось ли что-то в реке – еще предстоит выяснить.
На место происшествия сразу прибыли специалисты предприятия, а также представители регионального управления Росприроднадзора. Эксперты надзорных органов взяли пробы воздуха, поверхностных вод, грунта, а также провели ихтиологические и гидробиологические исследования, чтобы оценить возможный ущерб экологии. По данным Ханты-Мансийского центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, в воздухе на месте происшествия не зарегистрировано превышений предельно допустимых концентраций (ПДК) вредных веществ.
Проверка регионального Роспотребнадзора показала: авария на продуктопроводе не повлияла на качество питьевой воды в населенных пунктах Югры, расположенных ниже по течению реки Обь от места происшествия. «Источниками питьевого водоснабжения там являются артезианские скважины из межпластовых вод Атлым-Новомихайловские и Тавдинские водоносных горизонтов. Такие водоисточники относятся к защищенным», сообщили в ведомстве. Иными словами водозабор на участке от Нижневартовска и до Сургута (почти 200 км по течению) производится не из Оби, а лишь из источников чистой, пригодной для питья воды, находящейся в естественной изоляции.
Газ – это не нефть, поэтому экологические последствия от его утечки несравнимо меньше, считают эксперты. Тем не менее, представители Сургутского подразделения рыбоохраны отреагировали на появившееся в соцсетях видео с рыбой, которая словно пытается «продышаться» через естественный разлом на льду Оби. Специалисты вместе с местным жителем, снявшим ролик, посетили место событий, взяли воду и саму рыбу на анализ. Эксперты предварительно говорят, что по всем признакам – это естественный сезонный замор рыбы от кислородного голодания, характерного, в том числе для обской воды. Ледяной покров в этих широтах стоит до восьми месяцев в году, и к весне содержание кислорода в отдельных частях водоемов падает до критически низких значений.
«Обычно заморы на Оби происходят в зимний период, – пояснял ранее доктор биологических наук Александр Серафимович. – Причина их, во-первых, в том, что обская вода очень богата органикой (до 42 мг/л), на разложение которой и расходуется кислород. Второй фактор – это закись железа, которая попадает в Обь с водой притоков, текущих с обширных болот, и которая также поглощает растворенный в воде кислород».
Экоактивисты в Нижневартовском районе предлагают бороться с зимним мором рыбы через бурение лунок.
По словам исполняющего обязанности начальника отдела госконтроля, надзора, охраны водных биологических ресурсов и среды их обитания ХМАО Владислава Михайленко, других сообщений по заморам на Оби после аварии не поступало.
Также, как сообщает ряд местных СМИ, эксперты не выявили высокой концентрации загрязняющих веществ после аварии и в воздухе городов региона. По их словам, дожиг легких углеводородов, находившихся в продуктопроводе, – намного безобиднее сжигания попутного нефтяного газа на факелах.
«Нас – жителей Сургута, который расположен в 200 км ниже по течению от места аварии, разумеется, очень взволновали эти события, и мне пришлось тщательно изучить вопрос, – говорит инженер-эколог, кандидат наук Елена Балдеску. – По сообщениям из официальных источников, утечка составила 60-70 тонн пропана и бутана, это объем порядка 1,5-2 железнодорожных цистерн, что в принципе, несопоставимо с масштабными ЧП, когда в экосистему попадают десятки тысяч тонн загрязняющих веществ».
По словам эколога, пропан и бутан, формирующие большую часть объема газа, в естественных условиях полностью улетучиваются. «Думаю уже сейчас можно сказать, что эта утечка газообразной субстанции, скорее всего, не нанесет серьезного ущерба биому реки Обь и людям, которые ловят рыбу и живут ниже по течению», – подытоживает Балдеску.
«Пока сложно сказать, был ли нанесен ущерб окружающей среде, необходимо взять на анализ воду и донные отложения, учесть наличие естественных углеводородов, скорость течения, наличие притоков и другие критерии. А по ним уже делать модель и прогнозировать. Конечно, когда мы слышим о тысячах кубометров газа, это впечатляет, но с учетом полноводности реки – это не такой большой объем загрязнений», – отметил руководитель НИЦ «Экология» СО РАН Николай Юркевич.
Однако если по результатам проведенных исследований будет установлено, что какой-то ущерб окружающей среде от аварии на трубопроводе все-таки нанесен, СИБУР «готов к его возмещению в полном объеме в установленном законом порядке», сообщают в компании.
Вместе с тем, эксперты подчеркивают, что небольшие объемы легких фракций углеводородов улетучиваются в атмосферу и при горении «на факеле», и даже без горения. Это постоянно происходит в нефтегазодобывающих регионах. Поводом для тревоги является не любая утечка, а превышение ПДК различных веществ в атмосфере, почве или воде. И пока все данные по замерам после аварии в ХМАО находятся в пределах нормы, делать выводы о каком-то вреде для окружающей среды преждевременно.
