Напомним, что Антонина попала в СИЗО «Лефортово» в июле 2018 года (ровно через год туда же «заехал» ее муж – как она считает, потому что следствию не удалось уговорить ее признать вину). Женщину случайно нашли в изоляторе члены ОНК, поднялся шум. По словам отца, следователь ФСБ, которой вел дело, этим фактом был сильно недоволен.
- Он говорил: если бы мы молчали, то Тоня скоро бы вышла на свободу, - рассказывает отец Антонины Константин Зимин. – Якобы они там какого шпиона ловили, а Тоню для отвода глаз закрыли.
В СИЗО с Антониной происходили странности. Сначала ей запретили переписку
«Мне сказали, что любое письмо – только с разрешения следователя, - рассказывала она правозащитникам. - Местный священник и психолог уговаривают меня признать вину, разве это нормально?!»
Поскольку ей долгое время не выдавали расческу, и она расчёсывалась пятерней, Антонина побрилась налысо.
Через какое-то время она заявила, что стала плохо себя чувствовать, просила передать близким образцы ногтей на токсикологическую экспертизу. И, хоть биоматериал не отдали, скоро она стала чувства себя лучше. Но пришла новая напасть – якобы обнаружили опухолевый процесс.
«В медчасти СИЗО, мне сказали, что, возможно, проживу пять-шесть лет, - говорила она. - Врачи гражданской больницы, куда меня вывозили после вмешательства ОНК, дают еще меньше - год-два жизни. — При этом я не знаю точный диагноз, потом что не берут биопсию».
Самое удивительное - последний анализ перед этапированием в Калининград на суд, ничего опасного не обнаружил. «Был ли вообще рак или его придумали?» - спрашивает друг Антонины.
«На всех моих последних меддокументах стоит штамп (он замазан, но на просвет видно): «Ведомственная поликлиника ФСБ», - писала она в своих заявлениях. - То есть теперь все анализы идут туда. Я этой организации права на забор моей крови и т.д. не давала».
В чем же все-таки обвинили Антонину и ее мужа?
Зимина – сотрудница Фонда поддержки публичной дипломатии им. А.М.Горчакова, учреждённого по инициативе Дмитрия Медведева «для вовлечения граждан во внешнеполитический процесс». По роду своей работы постоянно контактировала с представителями стран Прибалтики. По слова отца, была патриоткой, за что ее лишили права въезда в Литву (выступила там с речью, где восхваляла российскую власть).
Наши спецслужбы интересовались родом деятельности Антонины, предлагали сотрудничество, но она отказывалась. Зачем им нужна была Зимина? А затем, что среди ее друзей и знакомых было много латышей, литовцев, причем занимающих не самое последнее положение в своих странах, таких, как, к примеру, экс-депутат Рижской думы, Руслан Панкратов.
В деле, как говорят, два эпизода. Первый связан с фотографией, и «МК» о нем подробно писал. Если в двух словах - речь о раскрытии личности действующего оперативника Калининградского управления ФСБ.
- Он был гостем на их свадьбе, напился, сам со всеми фотографировался, раздавал свои визитки, говорил, что поможет, если нужно, - рассказывает отец.
По второму эпизоду - Антонине и ее мужу вменяется, что они передали некий секретный документ латвийским спецслужбам. Взял его Антонец у себя на работе – он трудился в ту пору юристом в министерстве экономики Калининградского правительства.
Якобы этот документ нашли дома, но тогда как его дочь и зять вывезли на границу? Следствие путалось даже насчет его вида – на флешке он или на бумажном носителе. В суд предоставили некий жесткий диск, который… не открылся, и никто так и не смог понять, что там. Супруг Антонины не имел доступа к гостайне, так же, как и она сама.
В распоряжении «МК» есть два заявления Антонца, где он просит возбудить уголовное дело на двух свидетелей, которые, как он пишет, дали против него заведомо ложные показания (о чем он узнал во время ознакомления с материала дела). Один из них, некий чиновник, сообщил следствию, что Антонец задерживался на работе в министерстве до вечера, садился за его компьютер, имел доступ к его почте.. «За компьютером сотрудника в кабинете №436 не работал, доступа к указанному компьютеру не имел, включая логин и пароль», - пишет Антонец. И просит обратить внимание на тяжесть последствий для него в связи с этими, как он уверяет, ложными показаниями. Другое заявление касается показаний экс-замминистра экономики Калининградской области Нинель Салагаевой. В обоих случаях следствие не стало возбуждать уголовное дело. К слову, другие сотрудники министерства выступили в защиту Антонца.
- Суд постановил уничтожить все доказательства, - говорит Константин Зимин. – Среди вещдоков, к примеру, белый планшет, на котором якобы и была передана фотография со свадьбы. Я всю технику Антонине покупал сам. Никого белого планшета у нее никогда не было. До суда ко мне приходили, просили уговорить Тоню признать хоть часть вины, тогда обещали всего 6 лет. Но я не верю ни виновность дочери, ни в причастность зятя. Отец Антонины говорит, что будет подавать апелляцию на приговор, но в то, что она что-то изменит, не верит.
