Согласно реконструкции, самолет без особых проблем разогнался, оторвался от взлетной полосы, стал набирать высоту — пилоты даже успели включить автопилот. Проблемы начались через пять секунд после того, когда командир воздушного судна (КВС) Сергей Анцин перевел закрылки из взлетного в полетное положение.
Наледь на крыльях нарушила геометрию потока, самолет начало трясти. Второй пилот (2П) Никита Чехлов удивленно восклицает: «Ух-х ты!». КВС отключает автопилот и берет управление на себя. По всей видимости, пытаясь понять, в чем причина тряски, и стабилизировать самолет, он немного отклоняет штурвал. Из-за наледи на стабилизаторах это действие приводит к резкому, на 35 градусов, крену вправо.
2П: Тихо! Что такое?
КВС: Доложи ему.
Речевой информатор: Don’t sink.
Второй пилот явно удивлен происходящим. Но командир лишь отдает приказ доложить на землю о проблемах, сам тем временем отклоняет штурвал в другую сторону, пытаясь выровнять машину. Эффект тот же — самолет не удерживается в горизонтальном положении и уходит в обратную сторону, влево с еще большим креном — в 50 градусов. Автоматика беснуется, предупреждая о недопустимом снижении.
2П: Что доложить-то, бл**ь?! Что за отказ?
РИ: Don’t sink.
КВС: Не понял я.
2П: Ё... твою мать!!
КВС: ЮТР,
Это последние слова в расшифровке, в эфир они не попали, так как пытавшийся спасти самолет Анцин не нажал кнопку радио.
Хотя причина крушения была ясна в первый же день, теперь о ней можно говорить с большей уверенностью. Остается открытым вопрос: кто же принял решение о том, чтобы не обрабатывать самолет антиобледенительной жидкостью? Впрочем, наверняка это было почти сразу установлено по документации аэропорта, но по какой-то причине следствие предпочитает держать это в тайне.
