«Когда я вернусь, я вернусь в тот единственный дом...»
С Альбиной Сергеевной Волчек — женщиной в не по сезону легкой кофточке — мы познакомились в кабинете следователя.
Ее никак нельзя причислить ни к одной из социальных категорий. Пенсионерка вполне бодра, самостоятельна, с ясным и критичным рассудком, до пенсии преподавала английский язык и активно занималась йогой. Физическая и интеллектуальная подтянутость спасла ей жизнь, но пока не помогла вернуть скромную «однушку».
Альбина Сергеевна проживала одна, поэтому от вполне законной помощи соцработника, предложенной районными властями, не отказалась — мало ли что может понадобиться. В доме затопило стояк — и однажды, почему-то в сопровождении участкового, в квартире Волчек появилась некая Марина, якобы соцработник, призванная проследить, как в квартире пенсионера будут делать ремонт. Девушка была вульгарной и пронырливой, но старики ведь рады любому вниманию — и соцработник не был прогнан.
Однажды вместо Марины, которая якобы уехала по делам в Питер, на пороге квартиры возник незнакомец, представившийся сотрудником собеса Константином Силкиным. Он рассказал, что
«Меня повезли в сторону МКАД, и Константин сказал, что там филиал управы, — говорит она. — В машине также находился мужчина по имени Ашот, который меня всю дорогу убалтывал, не давал задавать вопросы и следить за дорогой. Привезли меня в область, в Лыткарино, в садовое товарищество Мячниково. Константин пояснил, что меня привезли к его знакомым, а квартиру будут готовить к ремонту. Я просила вернуть мне паспорт и отвезти домой; документы нашлись в уже украденной квартире много позже».
В Лыткарине пленницу держали под жестким контролем почти 4 месяца, с марта по конец июня 2011 года.
Возможности попросить помощи у соседей не было: за Альбиной Сергеевной следил почти десяток человек, посменно проживающих в доме, молодых женщин и мужчин. Под окрики и тычки учительница готовила на всю эту ораву, стирала, гнулась в огороде.
В июне
«Мои соседи сказали мне, что все имущество из квартиры вывезли в неизвестном направлении, а моя квартира якобы стоит на продаже».
На самом деле квартира уже была продана. На все последующие вопросы следователей СКМ Альбина Сергеевна отвечала четким «нет». Она не подписывала никаких документов, она не посещала Регистрационную палату, она не имела намерения ни менять, ни тем более продавать свое жилье, она не получала никаких денежных сумм, тем более крупных.
Оперативно-следственные мероприятия позволили найти Константина Силкина.
Но после допроса в прокуратуре мошенника почему-то выпустили под подписку о невыезде.
«Закон подобен цепкой лиане: он хватает всякого, и никому от него не уйти»
Старый медведь Балу, пестовавший человеческого детеныша Маугли в дебрях индийских джунглей, увы, не всегда бывал прав. Индию мы тут помянули не случайно: в отличие от учительницы Волчек, совершившей безрадостный вояж по русской провинции, нашего следующего героя воры отправили аж.. на Гоа, не поскупились.
Коренного москвича Валерия Николаевича Карпова, кандидата технических наук и кандидата в мастера спорта, во многом подвели собственная самонадеянность и странная для технаря нелогичность.
Работа вузовского преподавателя была потеряна вместе с женой и дочкой, науки подзабыты, появились новые увлечения, и вместе с ними — новые знакомые, толпами ходившие в терявшую вид квартиру одинокого человека. Вот кто-то из пришлых и убедил москвича не теряться и квартиру частично сдавать. Приблизительно в это же время, в 2005 году, некий Виталий — из тех же случайных знакомцев — предложил бывшему инженеру подкалымить на стройке, и тот согласился. В ноябре
На этом месте стандартная схема отъема жилья у населения действовать перестала: новоявленному обладателю тверских «угодий» предложили слетать в Индию и понаблюдать специфику гостиничного бизнеса там. Валерий Николаевич кинул в спортивную сумку смену белья и бритвенный станок и полетел в компании с коллегой Артуром. Прилетели в индийский штат Гоа, расположились в маленьком отельчике, где Артур вдруг раскапризничался и захотел поискать местечко пофешенебельнее. Отправился искать, прихватив для неясных целей документы и немудрящие денежки компаньона, после чего тот его больше никогда не видел.
Один, в чужой стране, без паспорта и единой рупии, Валерий Николаевич духом не пал. Зарабатывал на еду физическим трудом, помогал индийцам на стройках, намереваясь попасть в Бомбей и искать консульство. Помогали и подкармливали «московского гостя» соотечественники, коих греется в Индии немало. Длилось «хождение за три моря» без малого два месяца.
В январе 2006 года чудом вернулся, пошел домой — замок поменяли, квартира продана, в ней уже делают ремонт и живут другие люди.
К тому времени квартира была продана дважды, причем последняя покупательница вызывает невольное сочувствие даже у Валерия: похоже, та и правда не ведала, что ей подсовывают.
Выяснилось, что впервые квартиру продал якобы сам Карпов еще в далеком 2004 году, о чем тот не имел ни малейшего представления. От его имени был заключен договор купли-продажи жилья, приобретательницей являлась Наталья Первякова. Графологическая экспертиза доказала подлинность подписи Карпова на всех документах, хотя ни продавать, ни обменивать квартиру он никогда не собирался — это его единственное жилье. Зато припомнил, что, устраиваясь на работу прорабом к своим случайным знакомым, подписывал какие-то бланки, якобы нужные для оформления трудового договора.
Несколько долгих лет шла битва за спорную территорию в судах. Валерию Николаевичу повезло, последней, вероятно, добросовестной покупательнице — нет. Оперативно сработали и сотрудники правоохранительных органов, и адвокаты — в 2010 году решением Нагатинского суда квартиру вернули хозяину. При этом никто, кроме женщины, перекупившей жилье у жуликов, не пострадал — особо не искали ни любителя пляжного отдыха Артура, ни бывших работодателей, ни прочих игроков в этой сложной цепочке.
Но подобный относительно благополучный финал скорее исключение из правил.
«И если что-то потерял ты ночью в Сочи...»
Героиню следующей истории — девочку Настю Ермакову (фамилия изменена) —отличала неуемная жажда приключений и вполне извиняемая в силу возраста «немудрость». Впрочем, к началу этой эпопеи Насте уже исполнилось 18, и мама наконец разрешила самостоятельно проживать в двухкомнатной квартире, оставленной любимой дочери отцом. Разрешение это впоследствии изрядно прибавило маме седых волос, но «дите просилось на травку» и самостоятельность-таки обрело.
Пока в квартире резвилась молодежь, а мама подбрасывала деньжат, — Настя вполне радовалась жизни. Но денег стало не хватать, и девушка решилась сдавать одну комнату. И, по уже заведенной традиции, документов у новых жильцов никто не спрашивал. Приезжие, один из них — водитель маршрутки с русифицированным именем Дмитрий, потому как настоящее имя запомнить никак не удавалось. Как только «Дмитрий» появился в квартире — пропал Настин паспорт. Ей предложили оперативно помочь с документом.
У молоденькой Насти появилась сорокалетняя подруга Света, жительница Ростова-на-Дону. Светлана за три дня восстановила паспорт по своим каналам, заодно и оплатила все издержки. На этом благодеяния ростовчанки не закончились — квалифицированный кондитер Настя маялась без работы, и Света подкинула идею: сезон потрудиться в кафе славного города Сочи, отдохнуть и подзаработать.
Было ясно, что мать встанет на дыбы и от идеи, и от компании взрослых людей, — поэтому Настя ей попросту ничего не сказала, наврав, что едет в гости в Электросталь. Покатила вместе со своим молодым человеком Андреем навстречу морю, чурчхеле и южной романтике.
«Уже в Сочи нас разделили, — рассказывает Настя. — Андрей за еду вкалывал на каких-то стройках, где его регулярно избивали». Настю, по счастью, не били, но никто и не торопился выпускать ее на работу в кафе. Девушку перевозили из одной частной гостиницы в другую, денег не давали, ни с кем кроме «своих» она общаться не могла. Мама звонила — ей дочка говорила, что в Подмосковье. Но мама почувствовала неладное, когда дочь попросила съездить и проверить квартиру. Вовсе по наитию женщина зашла в Регистрационную палату и узнала, что квартира дочки... правильно, продана неизвестной гражданке Коржовой.
К этому моменту раскололась и испуганная Настя, сказавшая матери, что она в Сочи, но совершенно не знает адреса, могла только описать свое последнее жилище и хозяина. Мать рванула в Краснодарский край. Дальше идет совершенно уж детективная история с прочесыванием города, сотрудничеством с сочинской милицией, намотанными километрами. Подоспела мама вовремя: Настю уже вместе с Андреем заперли в пустом павильоне на закрытом рынке, где ребята уж вовсе каким-то чудом откопали коробку с разрозненными поломанными мобильниками и кучей зарядных устройств. Им удалось сделать звонок, мать уже была в городе, и по деталям, которые могли видеть пленники через стекло, определили место их заточения.
Настя благополучно вернулась с мамой в Москву, в квартире мамы она сейчас и проживает. На ее собственную квартиру наложен арест — сколько будет длиться расследование, непонятно: покупательница Коржова настаивает, что девушка сама продала ей квартиру и демонстрирует расписки и завизированные документы.
Ростовчанка Светлана находится в СИЗО, проверяют ее причастность к другим аналогичным эпизодам. Настя улыбчива и жизнерадостна до одури — по все видимости, ценности утраченного и ущерба, нанесенного собственной семье, новое поколение осознать пока не в состоянии. Мама Насти горстями пьет таблетки и готовится к очередному заседанию суда и визиту адвоката.
Все три истории показательны тем, что пострадавшие если и относятся к тем самым «группам риска», то лишь частично. Карпов не находился в «измененном сознании», подписывая чистые бланки, протянутые «другом», — и его квартиру чудом отбили адвокат и полицейские.
Настя Ермакова не являлась глубокой старухой с признаками marasmus senilis — и с доверчивостью привела в квартиру чужих людей, с готовностью отправилась к черту на рога. Сейчас она побаивается находиться на улице одна, и бесконечные визиты в УВД тоже не слишком радуют девушку. Но, думаю, все пустяк по сравнению с турецким борделем или перспективой упокоиться на дне Черного моря.
Это не самые печальные истории, и финалы их могли быть куда трагичнее. Существуют еще и те пострадавшие, которые потерянный собственный кров уже не оплакивают и за него не борются. Потому как их вполне устраивают три метра земли над головой.
Комментарии члена Межрегиональной коллегии адвокатов Леонида АЛЬПЕРОВИЧА:
— Почему же так легко лишить квартиры собственников жилья? Основная причина — упрощение процедуры сделок с недвижимостью, которая последовательно проводится на законодательном уровне депутатами Госдумы. В настоящее время для перехода права собственности достаточно составить договор в простой письменной форме, то есть на одном листе бумаги распечатать текст договора, который подписывают стороны, после чего необходимо зарегистрировать его в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по субъекту Федерации (г. Москве). При этом добровольность волеизъявления при подписании договора никто не проверяет, а при «своем» человеке в указанной службе лишение жертвы квартиры сводится к получению любым путем подписи или ее подделки, а дальнейшая регистрация договора по поддельным документам, без желания продавца ее продать, становится делом техники. Ранее проверка добровольности волеизъявления при продаже недвижимости проверялась нотариусами, так как была необходима нотариальная форма сделки. Нотариус подтверждал законность сделки, волеизъявление и присутствие обоих сторон. Однако под предлогом сокращения расходов на переоформление недвижимости нотариусы были исключены из данного процесса, что к удешевлению процедуры не привело, но уровень преступности повысило в разы.
Помог бы бороться с ростом преступности в сфере оборота недвижимости и запрет на наличный расчет при продаже недвижимости, превышающий по сумме, например, 500 000 рублей. В Москве за эти деньги не купишь и комнаты, так как класть на счет жертве живые деньги участники преступных групп не стали бы.
И если потерять квартиру очень легко, то вернуть ее очень сложно. Так, в милиции с неохотой расследуют такие дела, ссылаясь на гражданско-правовые отношения даже при всей очевидности мошеннических действий покупателей. А обращение в гражданский суд с иском о признании сделки недействительным требует специальных познаний или обращения к профессиональным юристам, услуги которых не все могут себе позволить. А при том, что тебя лишили всего имущества, такая защита становится практически недоступна. Бремя доказывания в гражданском процессе лежит на лице, которого с такой легкостью лишили права собственности. А участников таких группировок отпускают под подписку о невыезде, что делает борьбу за свою собственность просто опасной для жизни".
Материалы по теме:
