Ну вот, например, хорошая вроде бы новость: сотрудники ФСБ разоблачили сеть подпольных казино в Подмосковье, которую крышевали большие начальники из областного ГУВД и прокуратуры.
По идее, такое разоблачение надо приветствовать: наконец-то началась настоящая борьба с коррупцией! А я — нет. Не приветствую. Я думаю, этих начальников решили слить, потому что они не поделились с какими-то другими начальниками. Либо их спихнули конкуренты, которых крышует еще кто-то повыше. Я не вижу здесь никакой борьбы с коррупцией, а вижу дележ криминального рынка, и мне не холодно и не жарко от новостей, поступающих с этого фронта.
Не моя война. Линии обороны и наступления проходят по той территории, где я живу, но война не моя. Они воюют, я прячусь в погребе.
Про меня на этой войне вспоминают, когда воюющим надо пополнить припасы. Тогда ко мне приходят забрать “млеко, яйки”, а вместо них оставляют листовки про светлое будущее, которое меня ожидает после победы. Но я не верю их листовкам. И что война идет за мое светлое будущее — тоже не верю.
Любые перемены, затеянные ради народного блага, мне видятся в первую очередь хитроумным обманом населения. Реформы образования, медицины, страхования, ЖКХ нужны только ради того, чтоб растащить выделенные на них из бюджета деньги. Что касается реформы МВД, то она, на мой взгляд, не сильно отличается от карточных фокусов и не изменит ничего, кроме названий на вывесках и удостоверениях.
Главные милиционеры в телевизоре клянутся, что это не так. Сотрудники, говорят они, пройдут аттестацию, и на службе останутся только самые лучшие.
Я не верю ни секунды. “Лучшие — это какие? — подтруниваю я над ораторами в телевизоре. — Самые толстые? Или наоборот — самые худые?”
Лучшие у них — те, кто хорошо прогибается. Быстро и в правильном направлении. Таких они и отберут своими аттестациями, и можно сколько угодно убеждать меня в обратном, я не изменю свое мнение ни на секунду. И не только я.
Пережидая годами чужую войну, люди перестают верить в искренние поступки и добрые намерения.
Появляется перед ними милая женщина — помощница судьи Данилкина и утверждает, что судья выносил приговор Ходорковскому—Лебедеву под страшным давлением сверху. Люди не удивляются. Никто и не сомневается, что так и было. Тот факт, что на судью оказывалось давление, мало кого изумит в нашей стране. А вот поступок помощницы — он интригует. С чего это она решила защищать Данилкина? Очень честная, что ли?
Когда ты из года в год наблюдаешь из своего погреба подлые схватки за власть и за деньги, невероятно трудно поверить в чью-то порядочность. Гораздо проще верить в продажность. Заплатили помощнице, знамо дело. Олигархи, они всех покупают.
Верить в честность — наивно. Принимать искренность за чистую монету — глупо.
Выживая в чужой войне, люди становятся такими мудрыми, что их уже на мякине не проведешь. Но при всей этой мудрости им отчаянно чего-то не хватает. Как будто витаминов каких-то.
В одном московском театре идет спектакль, где герой по ходу пьесы отказывается брать взятку. Вы бы видели, что при этом творится в зале! Зрители встают и стоя устраивают ему овацию.
Понимают, конечно, что это наивно и глупо. Он же выдуманный, этот герой. Но все равно аплодируют.
Они устали от чужой войны, замучились прятаться в погребах и видеть везде обман. Им, как солнце, нужны витамины. Витамины искренности, честности, порядочности. Если нет настоящих, то хотя бы такие — придуманные, суррогатные.
