“Я сужусь с теми, кто назвал меня криминальным авторитетом. У меня нет судимостей!” — в интервью “МК” заявил Андрей Кашин, директор водоканала города Гусь-Хрустальный.
Именно его фамилия чаще всего всплывает в недавних публикациях о новой “главной криминальной столице России”, его в своем интервью о происходящем в Гусь-Хрустальном называл генпрокурор Чайка.
Ходить по Гусь-Хрустальному сегодня действительно страшно. Скользко очень.
“Разве вы не знаете, в декабре у нас ледяной дождь прошел!” А сейчас что — конец января! Но все, кому положено, занимаются теперь не уборкой улиц, а разборками между собой.
За прошедшее время изучены обстоятельства сотен уголовных дел, приостановленных с 2008 по 2010 год. Вновь возобновлено расследование нескольких десятков дел.
8 сотрудников наркоконтроля, 19 милиционеров и 7 работников прокуратуры привлечены к дисциплинарной ответственности. Снят с должности главный милиционер Гусь-Хрустального и его зам. Строгий выговор объявлен межрайонному прокурору. Были задержаны лица, подозреваемые в связях с бандитами.
И все бы хорошо, но гололед, блин. Пока шла по городу — пять раз упала.
Бедные московские проверяющие…
Памятник рукотворный
“Восьмерки”, “56”, “Эстакадочные” — эти районы города были названы центрами организованных преступных группировок. По описанию прессы, по городу бродят хорошо вооруженные боевики…
“А я родился в Гусь-Хрустальном”, — местный шансонье и по совместительству директор одного из рынков Евгений Шапарев говорит, что назовет так свой следующий музыкальный альбом. Пусть пиар был и черный, зато на всю Россию.
Я же иду в те самые “восьмерки”, чтобы встретиться и поговорить с тем, кого СМИ выбрали “серым кардиналом” города.
Директор водоканала, депутат горсовета, распоряжался городской собственностью — это все Кашин.
Из публикаций о нем в центральной прессе: якобы получил срок за кражу государственной техники. Выйдя на свободу, поставил рядом со своим домом скульптуру женщины — памятник жене, которая его дождалась.
Именно Андрея Кашина привел в пример в своем интервью мэр города Юрий Гришкин, когда заявил, что некоторые представители власти у них тесно связаны с криминалом. Дескать, тот дружил с братьями Муртазиными, один из которых сейчас объявлен в розыск.
Как выясняется, у Кашина тоже есть своя точка зрения на творящееся в городе. Но говорит при этом об этом он крайне неохотно: “Знаете, так надоело все… Может, вы как-нибудь без моего имени про Гусь-Хрустальный напишете? Ну, что к вам на улице подошел какой-нибудь прохожий и все рассказал”.
— Мне кажется, для главного городского авторитета вы как-то излишне застенчивы…
— Просто достали. Пошел этот бред про памятники и про мои тюремные сроки. А получается, я даже ничего в ответ сказать не могу. Потому что никто ничего не хочет слышать. Потому что — криминальный беспредел, это сенсация, а обычный город со своими проблемами никому неинтересен. У нас обычный город. Со своим укладом, своими привычками и сложившимися отношениями.
Просто мы попали под раздачу. Но я не следствие и не оперативный работник, чтобы решать, кому это было выгодно.
— Тогда хотя бы о памятниках расскажите, которые вы в честь жены поставили. Было?
— Было, но совсем по-другому. У нас в Гусь-Хрустальном когда-то ликвидировали детские сады. Они по всей стране тогда не нужны оказались. А во многих садиках при входе скульптуры матерей с детьми на руках стояли. Их разбить были должны… Я их по кускам собрал, покрасил и поставил возле своего дома. Но это давно случилось, может, лет пятнадцать назад. Раньше говорили, что я это в честь новорожденной дочки сделал — теперь в интервью все кому не лень говорят, что для жены поставил, когда из тюрьмы вышел.
— В духе блатной романтики.
— Я вообще никогда не сидел... Хотя история с продажей казенных экскаваторов была. Несколько лет назад я был назначен директором городского водоканала, это муниципальное государственное предприятие. На нашей территории стояла сломанная техника, ржавые экскаваторы, от которых толку не было. Нами было принято решение эту технику продать. Все бумаги официально подавались в городское руководство, была проведена независимая оценка того, сколько этот металлолом может стоить. Все как положено. Факт продажи зафиксировали. Вырученные средства пошли в бюджет организации. Но неожиданно прокуратура начала проверку на предмет того, насколько правильно мы оценили старую технику. Новая экспертиза показала, что был недополучен доход в 400 тысяч рублей. Экскаваторы можно было бы вроде как продать и подороже. Я возместил эту сумму ущерба. На время суда меня отстранили от должности директора предприятия. Когда суд прекратил уголовное дело в отношении меня, на работе восстановили. Сейчас после этого скандала 14 января под надуманным предлогом отстранили опять.
— Кому это могло быть выгодно — раздувать скандал? Как вы думаете?
— Тем, кто занимается в нашем городе серьезно бизнесом, это не нужно. Мы все завязаны на Гусь-Хрустальном. В нашем городе живут 60 тысяч человек, и все друг друга знают. Кто чего стоит, кто в городе в авторитете. Не в плохом смысле. Здесь очень мало новых лиц, которые остаются надолго. Все — давно свои, притерлись. “Восьмерочники” — тот район в Гусе, где я живу, он всегда самый нищий был. (“Помоечный”, — бросает реплику шансонье Шапарев). Он так называется, потому что сначала там восемь бараков от хрустального завода поставили, в них рабочих поселили. Мальчишки, их дети, мы то есть, вместе ватагой носились, семьи бедняцкие, некоторые, рассказывали, еловые шишки с голодухи ели, я лично не ел (“А я ел”, — снова подтверждает шансонье), но голубей жарил.
— Все друг за друга держались, — продолжает Кашин. — У меня были друзья — братья Муртазины. Я с детства с ними общался и с другими общался, раз мы по соседству жили… Кем они потом стали, кто бандитом, кто кем, я не спрашивал. Я на Север уехал шофером, там же заработал и первоначальный капитал. Потом уже вернулся домой, занялся бизнесом, открыл палатку.
Вот вы сейчас мне не поверите, но даже в 90-е годы кровавых разборок у нас было не больше, чем в целом по стране. Везде выживали, и мы выживали.
Вчерашние ларечники Гусь-Хрустального стали крупными местными предпринимателями.
Рэкетиры сели. Беспредельщики переехали на кладбище. Те, кто, занимаясь бизнесом, ходил когда-то на тонкой ниточке между законом и беззаконием, — а назовите хоть один российским капитал, сколоченный абсолютно честным путем? — стали респектабельными господами на “БМВ Х-5”. Дети бывших “помоечников” учились за границей. Почтенным горожанам больше всего на свете хотелось бы сохранить статус-кво.
Нет, были здесь, конечно, и обычные люди, каких большинство. Они стояли на станции Вековка, встречая и провожая поезда с хрустальными фужерами, чтобы прокормить свои семьи. “У нас в городе семь миллиардов рублей оборота незаконного”, — откровенно заявил в интервью “МК” мэр Гусь-Хрустального.
Эти с фужерами, которые и занимались, видимо, “незаконным оборотом хрусталя”, пострадали сильнее всего — репутация города сегодня основательно подмочена.
Время кровавых перестрелок ушло. Все, как и везде, было поделено, договоренности соблюдались подчас даже тщательнее, чем в Москве. Потому что Москва — проходной двор.
А здесь всем жить.
Мэрская должность
…В 2010 году в городе вдруг начались поджоги.
Нет, сначала сюда приехал новый мэр, настоящий офицер Юрий Гришкин.
С приходом нового руководителя сложившийся уклад жизни обрушился на глазах. Новая власть решила навести свои порядки. В силовые структуры тоже пришли новые люди — согласно военным терминам это называется “зачистка”.
В мирной жизни это вроде бы называют переделом сфер влияния.
Когда убирают что-то старое, для того чтобы освободить место для чего-то нового. Чиновников, кстати, зачистить проще всего.
С частной собственностью и предпринимателями разобраться обычно гораздо сложнее…
О Гришкине Андрей Кашин говорить отказывается. Поэтому приходится выяснять все самостоятельно.
Действительно, больше всего интервью о разгуле мафии в Гусь-Хрустальном давал именно новый мэр.
Казалось бы, зачем человеку ругать вверенный ему город?
Оказывается, это не его родина. Он в Гусь-Хрустальном никогда прежде не жил. Большую часть жизни провел в Мурманске.
Там Юрий Гришкин слыл властным и всегда добивающимся поставленной цели политиком. Работал заместителем мэра. Причем целых два раза.
Первый раз его уволили в марте 2003 года. Со скандалом.
Пресс-центр администрации Мурманска проинформировал, что постановлением администрации г. Мурманска за неоднократное неисполнение трудовых обязанностей без уважительных причин, с учетом имеющегося дисциплинарного взыскания, с занимаемой должности с 25 марта 2003 года заместитель главы администрации Мурманска Юрий Гришкин был уволен.
Тогдашний и.о. главы администрации города Мурманска Владимир Гноевский так прокомментировал громкое увольнение своего зама: “Существующее законодательство однозначно указывает на недопустимость и ответственность за действия, подобные тем, что позволил себе заместитель главы администрации Ю.В.Гришкин. (…) Ю.В.Гришкин фактически нанес ущерб городскому бюджету. Тому самому бюджету, в котором и без того не хватает средств порой на самое необходимое: поддержку ветеранов и малоимущих, ремонт городских кровель и дорог, выплату заработной платы врачам и педагогам”.
Через некоторое время, уже при следующем мэре, Юрия Гришкина снова приняли на работу заместителем градоначальника. Но вскоре его опять “ушли”. Как писал уже “Московский комсомолец-Заполярье” в 2006 году: “Причины ухода первого заместителя мэра Мурманска, видимо, так и останутся загадкой для мурманчан. Обнародованная версия увольнения — работа над диссертацией — вряд ли удовлетворит общественное мнение. Естественно, появились различные суждения на эту тему. Например, что первый заместитель что-то не поделил с мэром. Есть мнение, что в руководстве города могли возникнуть разногласия по вопросу массовой приватизации муниципального имущества, запланированной на текущий год”.
Вполне обычная российская карьера: если у чиновника что-то не получилось, то его переводят с повышением, все снова и снова…
Так Юрий Владимирович вполне благополучно перебрался во Владимирскую область, где пересел сначала в кресло заместителя главы города Коврова по ЖКХ, затем переехал во Владимир на руководящую должность в “Облстройзаказчике”, а уже оттуда отправился мэрствовать в Гусь-Хрустальный.
Кстати, по поводу его избрания в Гусь-Хрустальном в форумах муромчан в 2010-м были написаны следующие буквально пророческие слова: “Да, уж не везет городу... Рано или поздно в какой-нибудь скандал вляпается”.
Мы нижеНЕподписавшиеся
И скандал не заставил себя долго ждать.
Это было то самое письмо предпринимателей к Путину. Поджоги, как рассказывают, были и до этого. Как говорят, одна местная дама с помощью пожаров сознательно делила имущество со своим бывшим супругом. Написала на него потом чуть ли не три десятка заявлений в милицию, что он ее пытается с белого свету сжечь.
А сейчас тоже, говорят, заявляет, что стала жертвой бандитского произвола.
Но это все мелкие бытовые подробности. На самом деле дела о поджогах до суда еще не дошли, с ними сейчас срочно разбираются.
Между тем письмо Путину подписали десятки предпринимателей. Все они пострадали?
Мне удалось найти человека, который согласился под своей фамилией рассказать, что же такое было в том послании к Путину и что сгорело лично у него.
Заместитель генерального директора стеклянного рынка Кирилл Буканин.
— Да, я был одним из тех, кто подписал тогда это письмо, — сообщил он в интервью “МК”. — Но, честно говоря, я подписывал… чистые листы бумаги. Меня просто развели. Для меня стало сюрпризом, что в этом письме оказалось, текст его я увидел в Интернете потом.
— Вы же не маленький мальчик — как можно было подписывать непонятно что? А если там, к примеру, ваш смертный приговор?
— Ко мне подошли люди, которым я доверял. Они сказали, что надо помочь человеку, у которого машину и дачу сожгли, что надо написать об этом на самый верх, пусть из Москвы приедут и разберутся. Текст письма, какой мне вначале показали, был очень короткий, примерно на треть страницы, он содержал только просьбу разобраться с поджогом. Ничего о том, что Гусь-Хрустальный — криминальный город и что у нас есть ОПГ. Лично у меня никаких проблем с поджогами не было и с криминалом не было тоже, но мне сказали, что для массовости нужно много подписей — и я подписал.
Именно поэтому, возможно, большинство подписантов сейчас ушли в глухую несознанку. Потому что поставили автографы под… чистыми листами. Ради того чтобы поддержать двух товарищей, у которых действительно были пожары.
— Как вы полагаете, кто-то этим воспользовался?
— Я думаю, что люди, которые обратились ко мне, просто хотели поддержки. А кто-то, возможно, использовал их в своих целях. Но что такой будет резонанс — никто предположить не мог.
Достучаться до небес
— Знаете, сколько писем пишут президенту и премьеру наши все еще верящие в торжество закона граждане? А сколько из этих писем доходят до адресатов?
Большинство же тупо спускается по нисходящей — в область, край, город, откуда они пришли. И уже там на местах проходят проверки и разборки. Кого надо — снимают, кого надо — сажают, все под прикрытием “воли Москвы”, которая, может быть, об этом и знать не знала.
Вполне возможно, что так бы произошло и в Гусь-Хрустальном. Зачистили, расчистили и переделили.
Но в стране случилась Кущёвка…
И в Гусь-Хрустальном как будто лопнула невидимая пружинка в табакерке, и то, что есть в любом провинциальном городишке, — клановость, мелкая, домашняя, почти родная коррупция, возня доморощенных элит, все механизмы теперь торчат в разные стороны…
И никто не знает, как чинить и жить дальше.
Силовики сняты с должностей. Предприниматели разъезжаются из города. Дороги не чищены. Рынок на грани закрытия. Нескольких посадили. Кто-то объявлен в федеральный розыск…
Новый год горожане встретили безденежно и безрадостно: если раньше перед праздниками народ из Москвы валом валил сюда за дешевым хрусталем, то теперь рынок оказался невостребованным, продажи упали на семьдесят процентов.
Кому из приезжих охота схлопотать пулю в лоб в этом “русском Чикаго”? Ответственности за то, что происходит с городом, что тот погрузился в неразбериху и полностью потерял управление, мэр Гришкин на себя не берет и предпочитает говорить: “Я здесь недавно. Ни в чем пока не разобрался”.
Горожане же как стояли, так и стоят на морозе на станции Вековка со своими фужерами. Пассажиры скорых поездов не спешат выходить с кошельками на перрон.
Ну его, “этот Чикаго”…
