20 лет назад, 7 декабря 1988 г., в Армении произошло сильнейшее землетрясение. С тех пор отметка на циферблате часов — 11.41 — стала “черным мгновением” для тысяч людей.
Накануне печального юбилея корреспондент “МК” встретился с одним из тех, кто возглавлял спасательные работы в эпицентре землетрясения.
В то утро Нораира Мурадяна на заседании бюро ЦК компартии Армении утвердили в должности 1-го секретаря Спитакского райкома.
— Решение члены бюро приняли в 11.30, а буквально через 10 минут столицу республики ощутимо тряхнуло, но это были только отголоски, — вспоминает Нораир Григорьевич. — Я сразу же стал звонить в свой район — ни один телефон не отвечал. Помчался в Спитак. На полпути мою машину остановил милиционер: “Товарищ Мурадян, города больше нет!”
—Дороги загромождены обломками зданий — даже бэтээру не проехать! Со всех сторон слышны просьбы: “Помогите!” Из 18 членов райкома в живых оказались только четверо. Мы создали штаб, попытались наладить спасательные работы и эвакуацию людей. Трудиться пришлось без перерывов. Даже на похороны сестры и ее мужа не смог пойти. В нашей семье многие погибли. Среди уцелевших оказался мой 4-летний сын — он каким-то чудом умудрился самостоятельно выбраться из-под развалин.
10 декабря к нам прилетел президент Горбачев. Спрашивает: “Ну как помощь?” А я не сдержался, стал кричать: “Какая помощь, если до сих пор не на чем раненых вывозить?!” Врачам приходилось срочные операции прямо на площади, под открытым небом делать. Несколько крепких мужиков держат, чтобы человек от дикой боли не дергался, а врач ампутирует… Медикаментов не хватало.
Лестница к смерти
В первые дни не хватало подъемных кранов, техники. Крановщик работал на рухнувшей школе без передыха трое суток. Не покидал свою машину, пока из-под руин не достали всех 200 учеников, среди которых оказались и двое его погибших детей. Этот человек умер, не выдержав перенапряжения.
Самое страшное начиналось ночью. Зимний холод, темнота, и из-под руин зданий раздаются стоны и крики людей. Приподняли краном тяжелый обломок — стала видна коляска, в которой плачет младенец. Только кинулись вытаскивать малыша — вдруг рвется стальной трос крана, и плита рушится вниз, на коляску!..
— Когда впоследствии проводили экспертизу разрушений в Спитаке, обнаружились вопиющие факты. Оказывается, в свое время под давлением руководства Госстроя СССР была занижена сейсмоопасность района: вместо реально ожидаемых 9-балльных землетрясений, здесь — в целях удешевления! — разрешили строить дома, рассчитанные на землетрясение максимум в 7 баллов. Ради экономии строители использовали цемент плохого качества. А во многих многоэтажных корпусах устанавливались не соответствующие их серии лестничные пролеты. И первым делом обрушались лестницы. Так произошло и с производственным корпусом Спитакской швейной фабрики. После землетрясения несколько сот работниц оказались отрезаны на третьем этаже полуразрушенного здания. Женщины выпрыгивали из окна, стараясь уцепиться за водосточную трубу и уже по ней спуститься на землю. Кому-то это удалось, а некоторые сорвались и разбились.
Помощь пострадавшим районам Армении шла со всего мира. Специалисты, приехавшие из Европы, поражали своей оснащенностью: чуткие приборы, способные обнаруживать живых людей под толщей обломков, приспособления для резки арматуры, портативные домкраты… А у наших спасателей — лом да старый автогенный аппарат!
Провал памяти
— В своих выступлениях тогда, в 1988-м, Президент СССР и премьер-министр пообещали заново отстроить зону бедствия за два-три года, однако прошло уже 20 лет, а в Спитаке еще множество следов того страшного подземного удара, — сокрушается Мурадян. — Через год после катастрофы отсюда стали постепенно уезжать строители, присланные из других регионов страны. Этому немало способствовала и фактическая блокада Армении. Все грузы, необходимые для строительных работ, могли поступать к нам только через Азербайджан, однако часто составы приходили оттуда разграбленными.
— Около 40 миллионов долларов было собрано для помощи пострадавшим районам Армении в зарубежных странах. Однако эта огромная сумма так и не дошла по назначению. Вот лишь один пример: США выделили для нас 5 миллионов; предполагалось построить в Спитаке цех по производству черепицы. Но вместо этого было закуплено в Америке оборудование для изготовления потолочных перекрытий, которое смонтировали не в нашем городе, а на заводе в Ереване. И завод этот впоследствии был приватизирован!
— Выделенные компенсации тем, кто потерял во время землетрясения свои дома, зависли в банке. Получить их после распада СССР оказалось практически невозможно. Поэтому на сегодняшний день лишь около 200 семей — бывших домовладельцев — смогли заново отстроить для себя индивидуальные жилища, а большинство так и остаются ни с чем. Многие из них все эти годы вынуждены ютиться в тех самых вагончиках-времянках, которые привезли сюда в декабре 1988-го.
Та же история, по словам Мурадяна, с сооружением мемориала жертвам трагедии.
— 19 июня 1989 г. вышло постановление Совмина СССР о сооружении в Спитаке мемориального комплекса. В Спандарянском отделении Сбербанка был открыт специальный счет для аккумулирования взносов на эту цель. Сумма образовалась внушительная, однако, судя по всему, к сегодняшнему дню она куда-то испарилась. Во всяком случае в полученном ответе из министерства финансов Армении сообщено, что такого банковского счета нигде не значится!
* * *
Но памятник все-таки появился в Спитаке. Нораир Мурадян продал квартиру в Москве и на вырученные деньги поставил мемориальный обелиск.
А еще одним символическим памятником катастрофе стало ущелье в горах, полностью засыпанное строительным мусором, вывезенным сюда при расчистке территории уничтоженного города. Его тут многие тысячи кубометров. В последние годы местные жители приноровились доставать обломки плит и стен домов, дробить их и добывать арматуру. Этот металл люди, у которых нет работы и нет денег, вывозят в пункты сдачи металлолома, чтобы хоть как-то заработать на жизнь. Вот так стертый с лица земли Спитак помогает Спитаку нынешнему.
