В прежние времена в программы художественной самодеятельности помимо песен и плясок обязательно входил еще акробатический номер, который назывался “борьба нанайских мальчиков” или как-то в этом роде.
Артист надевал наряд оленевода — халат, отороченный мехом, но не обычный, а с двумя капюшонами и четырьмя рукавами — и в таком виде извивался и катался по полу.
Со стороны это должно было выглядеть так, будто два мальчика дерутся друг с другом не на жизнь, а на смерть. Но зрители, конечно, понимали, что мальчик один, и аплодировали ему за гибкость.
Бескомпромиссная борьба с коррупцией, которую затеял президент Медведев, — вылитая борьба нанайских мальчиков.
Возможно, кто-то и впрямь думает, что этих мальчиков двое: один зовется “честные правители”, другой — “коррупционеры”. Но мне, трудовой женщине, ясно видно, что мальчик один. Причем, исполняя свой номер, он даже не сильно старается.
* * *
В мае президент Медведев поручил главе своей администрации разработать антикоррупционный план. В минувший вторник глава администрации представил наработки — пакет законопроектов.
Предложены две революционные меры, которые должны поставить барьеры коррупции.
Первая мера заключается в том, что прежде свои доходы и имущество декларировали высшие государственные чины, а теперь это должны будут делать не только они сами, но и члены их семей.
В число членов входят супруги и несовершеннолетние дети. Родители, братья, сестры, совершеннолетние дети, свекрови, тести, племянники и прочая родня туда не входят.
Офигеть, какой прорыв.
Узнаете нанайских мальчиков? Оформи активы на пап и мам, и к тебе не будет никаких претензий. Мало ли что родители — миллиардеры, сын за отца не отвечает.
Другая антикоррупционная мера еще хитрее.
Покинув свой пост, государственный служащий два года не сможет работать в том бизнесе, с которым был связан по долгу службы. Работал в Минздравсоцразвития — не можешь торговать лекарствами. Трудился в Минсвязи — не можешь ввозить в страну сотовые телефоны. Служил в Минобороны — не можешь поставлять в армию продовольствие.
Что это даст? Ровным счетом ничего.
Коррумпированными могут быть только чиновники, коррумпированных коммерсантов не бывает. Придумывать для них антикоррупционные ограничения — все равно что лечить женщину от простатита. Если бы ввели обратное правило — нельзя из бизнеса приходить на госслужбу в профильную область, — это бы еще имело смысл. А так получается просто какая-то беззубая ерунда. Президентский совет по противодействию коррупции, однако, даже ее постарался смягчить. Внес поправку: если ведомство, где бывший чиновник прежде трудился, не возражает, он может торговать чем угодно и где угодно.
…Откровенная бессмысленность, преподносимая с огромной важностью. Кувыркание по сцене в халате оленевода.
Главное — никого не задеть. Бороться с коррупцией надо так, чтоб все успели разбежаться.
* * *
Мелкие чиновники доят людишек, которые попадаются им в сети. Средние чиновники доят госбюджет. Высшие чиновники доят олигархов. Правоохраны доят тех, чьи права они охраняют. Судьи доят всех без разбора в соответствии с принципом независимости судебной власти.
Отлаженный коррупционный механизм работает без шума и пыли. Шум и пыль возникают, только когда одна команда эффективных менеджеров решает сменить другую. Тогда вдруг появляются оборотни в погонах и за взятки сажают Довгия и Сторчака. Но служение музам не терпит суеты, поэтому такие всплески быстро гаснут, сходят на нет, и дальше опять все идет рядком да ладком.
Коррупция — это то, на чем стоит система государственного управления. Основа основ. Возложить борьбу с ней на главу президентской администрации — все равно что назначить его заместителем царя по революции. Есть заместители по кадрам, по внешней политике, по финансам. А этот будет по революции. Доверим ему готовить свержение царя.
…Борьба нанайских мальчиков — очень забавный номер художественной самодеятельности, правда ведь? Так потешно они кувыркаются, с такими серьезными лицами. Будто и впрямь верят, что заняты важным государственным делом.
