Минувшая “сиротская” зима и порожденный ею слабосильный паводок — словно ироничная улыбка матушки-природы, решившей пренебречь круглой датой и сыграть на контрасте. Ведь именно в этом году исполняется ровно 100 лет крупнейшему за всю историю Москвы наводнению. Апрель 1908 года подверг Первопрестольную суровому испытанию.“МК” решил вспомнить, как это было.
Зима 1907—1908-го выдалась обильной на осадки. В канун Нового года снегопады были такими сильными, что из-за наметенных сугробов в Москве остановилось даже движение поездов и трамваев. А весна пришла дружная: после затяжных морозов, длившихся вплоть до начала апреля — почти до самой Пасхи, резко потеплело. Народ с тревогой ждал, чем обернутся подобные капризы “небесной канцелярии”. И дождался…
В Страстную пятницу, 11 апреля, вода в Москве-реке вдруг стала прибывать и за сутки поднялась на 9,35 метра. Это была катастрофа!
Потопы в городе случались и раньше. Судя по летописям и архивным документам, за всю свою многовековую историю Москва пережила по крайней мере 25 крупных наводнений. Однако еще ни разу атака водной стихии не была столь сокрушительной, как в апрельские дни 1908-го.
О том, как выглядела в те дни Белокаменная, можно судить по старым фотографиям и газетным репортажам. Вместо площади перед полузатопленным Павелецким вокзалом образовалось озеро, по которому пассажиры переправлялись в лодках. Крымский мост превратился в островок: подъезды к нему поглотили бурные потоки, а соседние дома “сели” в воду по самые окна первых этажей. Чтобы преодолеть канал, образовавшийся на месте улицы Большая Полянка, приходилось забираться с ногами в конные повозки. В центре города река разлилась на 1,5 километра вширь, полностью затопив остров между основным руслом и Водоотводным каналом. Волны бились о цоколь кремлевских стен.
Затопленной оказалась 1/5 территории тогдашней Москвы. Почти 100 километров улиц и переулков ушло под воду. Из полуторамиллионного населения Москвы пострадало от наводнения около 200 тысяч человек, а 2 человека погибли. (Зато в разгар паводка население города пополнилось сразу четырьмя “мигрантами”: водный поток принес прямиком в один из переулков Замоскворечья и здесь “посадил на мель” плавучий островок, образовавшийся из обломков избушки, а на нем обнаружились путешественники поневоле — пожилая крестьянка со своими тремя маленькими внуками. Оказалось, что их течением прокатило почти на 40 километров — аж из-под села Ильинское, где вода буквально в один миг смела все стоявшие близко от берега крестьянские постройки.)
Даже рискуя утонуть, некоторые москвичи до последнего не желали покидать на произвол судьбы свое жилище и оставлять домашнее добро без присмотра. Несколько находчивых горожан из числа простолюдинов умудрились-таки довольно сносно обустроиться на чердаках домов, а фотография одного такого “счастливого семейства” даже была опубликована: мужичок с окладистой бородой и его благоверная попивают чай за столиком с самоваром, установленным прямо на плоской крыше какого-то сарая, а вокруг видны полузатопленные дома.
Последствия ЧП были весьма серьезны. Возникли, например, проблемы с движением поездов в районе Павелецкого вокзала: паровозы шли, погрузившись в воду выше осей колес, а при трогании с места отчаянно пробуксовывали на мокрых рельсах… В городе было разрушено и повреждено почти 25 тысяч построек. Буквально чудом в этот грустный список не попала Третьяковская галерея — вокруг нее предусмотрительно догадались соорудить специальную кирпичную стенку. А вот в других местах защититься от паводка не смогли. Вода затопила одну из самых крупных городских электростанций, в результате чего половина богатых кварталов города осталась без света. Очень сильно пострадал Московский губернский архив, располагавшийся в нижней части одной из крепостных башен, — вода уничтожила около 80 тысяч дел, хранившихся в этих помещениях. А в залитом подвале дома Перцова по соседству с храмом Христа Спасителя погибло несколько находившихся там картин известного художника Сергея Малютина.
Пока одни москвичи приходили в отчаяние от обрушившегося стихийного бедствия, другие восторгались “бесплатным развлекательным зрелищем”. Один из очевидцев писал, что приехавшие на лихачах к Кузнецкому Мосту завсегдатаи модных магазинов с радостными улыбками говорили о “Венеции в Москве” и с удовольствием катались на лодках по улицам. Были и “спортсмены” — они забирались на парапеты, на высокие заборы посреди затопленных кварталов и ловили проплывающие мимо бревна и доски, стремясь перехватить эти “трофеи” друг у друга. В это время другие любители зрелищ активно за них болели с берега.
С первых же часов наводнения в Москве начались спасательные работы, которые возглавил градоначальник, генерал Адрианов. Был срочно организован сбор пожертвований в пользу малоимущих, пострадавших от московского паводка. В короткий срок от доброхотов было получено около миллиона.
Нептун хозяйничал в Первопрестольной более суток. А вот на восстановительные работы затратили более 20 миллионов рублей!
В Москве долгие годы сохранялись “вещественные свидетельства” той катастрофы. На нескольких городских постройках были укреплены специальные металлические дощечки с указанием уровня воды в пик апрельского половодья 1908 года. Одна из таких мемориальных “зарубок” находилась на стене церкви Святителя Николая, “что на Пупышах”. К сожалению, старинный храм, стоявший неподалеку от устья Яузы, в 1930-е годы снесли. Другую табличку краеведы обнаружили на фасаде одного из старых заводских корпусов на территории Замоскворечья.
Потоп-1908 не стал финальным в истории московских наводнений. Весенние паводки приносили Первопрестольной беду и в последующие десятилетия. “Водные процедуры”, приготовленные природой москвичам в апреле 1926 года, были по-своему уникальны. 20—22 апреля одновременно с максимальным напором паводковых вод на столицу и окрестности обрушились мощные ливни. Москва-река поднялась почти на 8 метров, залив кварталы Замоскворечья и Хамовников. 23 апреля пришлось даже остановить движение транспорта по всем крупным мостам из-за опасения, что их вот-вот смоет бурными потоками.
Последнее крупное наводнение на главной водной артерии столицы произошло в 1931 году. А еще через несколько лет Москву-реку окончательно усмирили, создав Истринское, Рузское, Озернинское водохранилища, а также плотины в районе Можайска и Рублева. С помощью образовавшейся цепочки искусственных водоемов стало возможно регулировать сброс воды по руслу Москвы-реки.
Зато продолжала бунтовать Яуза. Чуть ли не каждый год эта “младшая сестрица” устраивала Венецию в районе Электрозаводской улицы, Стромынки... Лишь в начале 1950-х, после того как был построен Малый яузский шлюз и реконструировано несколько мостов, мешавших нормальному стоку воды, “шалости” норовистой речки прекратились.
Кроме паводковых наводнений случались иногда в Златоглавой и локальные дождевые потопы. Один из самых мощных приключился летом 1924 года. 29 июля над центром города вдруг сгрудились грозовые тучи — и ка-ак ливануло! — по Тверской улице пронесся настоящий поток, который опрокидывал газетные киоски, уносил афишные тумбы. А территория Московского зоопарка на какое-то время стала огромным озером... А над заводскими кварталами на востоке и юго-востоке продолжало светить солнце.
Отдельные участки низинных мест города не раз затапливало ливнями и в 1970-е, и в 1980-е годы. Жертвами таких природных катаклизмов становились в основном утонувшие в неожиданно появившихся озерах машины и автобусы.
Грозят ли нынешней столице сколько-нибудь серьезные паводковые наводнения? Специалисты Мосводоканала подобную возможность отрицают: ведь система “буферных” водохранилищ на Москве-реке и ее главных притоках продолжает надежно работать. Другое дело — искусственный, “рукотворный” потоп. Например, десять лет назад, в апреле 1998-го, было решено устроить санитарную промывку русла Москвы-реки, чтобы очистить его от накопившихся за долгие годы придонных отложений. Вся операция тогда заняла трое суток. Сперва открыли затворы плотин на четырех водохранилищах москворецкой системы, потом, когда водяной вал от них докатился до границы Первопрестольной, была открыта “входная” рублевская и “выходные” карамышевская и перервинская плотины. На несколько часов уровень воды в главной столичной реке поднялся почти на 6,5 метра, были подтоплены отдельные территории в районе Нижних Мневников, Киевского вокзала, Лужнецкой, Фрунзенской, Садовнической и некоторых других набережных. Никаких серьезных повреждений зданиям и сооружениям причинено не было (если не считать нескольких самовольно построенных у берега реки садовых домиков).
Подобные чистки предполагается производить и в будущем. Вот только для этого необходимо, чтобы в наши края вернулись настоящие снежные зимы.
