В 1992 году у жительницы латышского города Даугавпилс украли ребенка. Она зашла в магазин, оставив полуторамесячного сына на улице в коляске, а когда вернулась, ребенка уже не было. Полиция так и не смогла раскрыть дело. 16 долгих лет женщина жила одними воспоминаниями и надеждой. И вдруг на днях, в канун католической Пасхи, случилось чудо: сын нашелся!
История в лучших традициях латиноамериканских сериалов. Полиция Даугавпилса поймала женщину, которая пыталась что-то украсть в магазине. Завели уголовное дело, но тут встал вопрос: если женщину посадят, то с кем останется ее сын? Ведь отца в семействе нет. Начали оформлять документы на опекунство, тут и выяснилось странное обстоятельство: 16-летний парень не имеет никаких документов! В личном деле в школе нашли только объяснение матери: мол, свидетельство о рождении утеряно. В это же время ребенком заинтересовалось минобразования Латвии: он заканчивает школу, ему надо выдавать аттестат, а документов нет. В общем, сразу с двух сторон началась проверка личности подростка.
За разъяснениями обратились к матери. И выяснилось: она и не мать вовсе! 16 лет назад мальчика в дом привез ее муж якобы из Дагестана. Дескать, от него отказались родители, а он, добрая душа, сжалился. Так в семье и поселился приемыш. История - дикая, но в Латвии решили, что раз приемной матери все равно грозит тюрьма за кражу, то опекунство надо оформлять на ее родственников. 14 марта этого года дело разбирала главная судья Сиротского суда Даугавпилса. Случай ее заинтересовал, и она вспомнила, что 16 лет назад в городе произошел вопиющий — кража младенца. Судья предположила, что подросток, над которым оформляется опекунство, и пропавший младенец — один и тот же человек.
Но как это проверить? Мальчик никогда не видел свою настоящую мать, более того, он даже о ней не слышал. А она, в свою очередь, помнит его совсем крохой. Делом заинтересовалась мэрия города, которая выделила деньги на дорогостоящую экспертизу ДНК. 19 марта в Ригу отправились две машины. В одной - предполагаемая мать, в другой — сын. Им не давали встречаться. Ведь еще не доказано, что они родственники. А если нет? Зачем подвергать психологической травме людей? Спустя сутки стали известны результаты: подросток действительно — ТОТ самый! Сегодня мать говорит, что все это время она верила в то, что он жив. Верила и надеялась на встречу. Хотя до сих пор они так и не встретились. Мальчик пока живет у родственников приемной матери, с ним работают психологи. Ведь нельзя объявить ему с бухты-барахты, что мать на самом деле не мать, а преступница, а настоящая мама — совершенно чужая ему женщина...
