Хочешь покушать и обзавестись теплой одеждой? Тогда отправляйся на охоту! На заре человечества это была единственная профессия, которую освоил гомо сапиенс. С развитием цивилизации увлечение охотой превратилось в способ активного отдыха. Причем для высокопоставленных персон такое хобби стало практически обязательным — как своеобразный довесок к прочим символам власти. Первые лица России здесь никогда не были исключением.
Выездами на охоту весьма увлекались русские самодержцы. Частенько такое развлечение они сочетали с решением политических проблем на высшем уровне.
Одним из крупнейших событий 1884 года, например, стала встреча русского, австрийского и германского монархов на охоте под Варшавой, в царском загородном дворце в Скерневицах, во время которой обсуждались вопросы продления “Союза трех императоров”. Один из участников царской свиты Н.Малыхин записал:
“4 сентября. После завтрака охотничий кортеж тронулся из Скерневиц и ровно в 2 часа остановился у ворот зверинца. …Государь Император настоящим егерским выстрелом убил прекрасного рогача-даниэла (оленя. — Ред.), император Вильгельм с одного выстрела повалил также большого самца, а император Франц-Иосиф тремя меткими пулями положил трех великолепных рогачей…”
Последний царь Николай II не отставал “по охотницкой части” от своих предшественников. Уже вскоре после коронации он пишет из Царского Села своему брату Георгию Александровичу: “Раз в неделю я обязательно езжу на охоту под Гатчиной и, должен сказать, никогда прежде так не наслаждался этим, как теперь, когда, понятно, меньше времени…”
Военком против Ленина
Вожди Советской России отнюдь не считали охоту “идеологически чуждым пережитком”. Судя по сохранившимся документам, большинство коммунистических руководителей “баловались с ружьишком”.
В архиве социально-политической истории есть документы, касающиеся малоизвестного эпизода из жизни Ленина: осенью 1920-го, когда “большевик №1” отправился поохотиться в Смоленскую губернию, его там едва не арестовали.
“30 августа сего года я, возвращаясь совместно с тов. Лениным с охоты из района Глуховской волости Бельского уезда, был остановлен на станции Оленино Виндавской дороги… Березовским Уполномоченным Уездкомдезертир тов. Шмуклером, предъявившим мне телефонограмму за №315 и 316 от имени Уездвоенкома Бельского уезда Егорова с предписанием арестовать находящихся на станции членов ВЦИК, а также тов. Ленина и представить их немедленно в город Белый в Уездвоенком…”
Такую зашифрованную телеграмму послал в ВЧК член ВЦИК, обвинитель Верховного трибунала Н.Крыленко. Из дальнейших пояснений этого известного большевика следует, что он растолковал местным властям, насколько они не правы: ведь членов ВЦИК разрешено задерживать лишь по постановлению ВЦИК, а если военкому Егорову было нужно удостоверить личности прибывших в уезд, то он мог это сделать, не отдавая приказа об аресте. Крыленко предложил отправить проштрафившегося военкома в Москву “для допроса в качестве обвиняемого”.
Следователю Верховного трибунала Василий Егоров показал:
“30 августа мне было сообщено в частной беседе с местным крестьянином, фамилии не помню, что в деревне Нестерово проживают лица, именующие себя членами ВЦИК во главе с Лениным. Причем на день эти лица выходят в лес, а на ночь приходят в деревню. Я… навел сейчас же справки в Парткоме и в Отделе Управления Исполкома. Там мне сообщили, что никаких сведений относительно приезда т. Ленина в Бельский уезд нет. …Предполагая, что под именами тов. Ленина и членов ВЦИК скрываются бандиты, я тогда же отправил две телефонограммы… Я приказывал в случае сопротивления при проверке документов у лиц, именовавших себя членами ВЦИК, таковых задержать и препроводить ко мне”.
Расследование длилось полтора месяца, и в результате все тот же Н.Крыленко подписал “Заключение по делу гр. Егорова”:
“…принимая во внимание отзыв парткома о безупречном прошлом Егорова и нежелательность судебной огласки всего описанного инцидента,
1) дело о порядке уголовного преследования Егорова прекратить,
2) самого Егорова отстранить от должности за несоответствием,
3) дело о Егорове передать на распоряжение Президиума ВЧК… для заключения его под стражу на срок до 6 месяцев…”
Вот такая неожиданная получилась жертва ленинской охоты!
Шашкой Сталину по рукам
Иосиф Виссарионович особым пристрастием к охоте не отличался. И все-таки в его биографии обнаруживаются несколько “охотничьих эпизодов”.
В 1913—1916 гг. во время пребывания в глухом сибирском станке Курейка политический ссыльный Джугашвили регулярно отправлялся на промысел — добытая дичь помогала ему хоть как-то поправлять бедственное финансовое положение. Одна из жительниц Курейки А.Тарасеева вспоминала: “Иосиф Виссарионович любил рыбачить и ходить на охоту… пушнину сдавал купцам, а рыбу солил для себя…” На вырученные от продажи деньги Сталин покупал керосин для лампы, хлеб и сахар. Согласно требованиям местного надзирателя, осужденному “политику”, уже совершившему до того несколько побегов из мест ссылки, не разрешалось пользоваться огнестрельным оружием.
Однако выход из ситуации все-таки удалось найти. “Уж очень любил Сталин охотиться, а ружье-то и не разрешали ему, — рассказал впоследствии местный житель И.Салтыков. — Мы пустились на хитрость. Унесем ружье в лес, повесим по договоренности на такой-то ствол дерева. Сталин в лес — и ружье есть…” Курейские старожилы вспоминали, что будущий “отец народов” добывал на охоте зайцев, горностаев, птицу. Иногда брал с собой пса Тишку, которого ему подарили местные.
Увлечение Сталина ружейной охотой не обошлось без инцидентов.
“Однажды Иосиф Виссарионович взял у моего брата ружье и хотел сходить на охоту… Жандарм Лалетин налетел на Иосифа Виссарионовича, обнажил шашку и хотел его обезоружить, поскольку брать ружье товарищу Сталину не разрешалось. Но товарищ Сталин не отдал ружья жандарму, а возвратил его брату. Помню, тогда жандарм порезал Иосифу Виссарионовичу руки шашкой…” (Из воспоминаний жительницы Курейки М.Давыдовой.)
Последствия этой стычки оказались совершенно неожиданными. Сталин возмутился действиями надзирателя и обратился к его начальству с требованием прислать в Курейку другого жандарма. В итоге на смену Лалетину отправили нового надзирателя — М.Мерзлякова. Он был куда более лоялен и даже передал Сталину во временное пользование винтовку.
Еще одна охотничья эпопея Сталина относится к 1933 году, когда Иосиф Виссарионович отправился проводить очередной отпуск в компании с Буденным и Ворошиловым (прихватив с собой и детей — Якова и Светлану). Для вождя было организовано настоящее кавказское сафари, организатором которого стал председатель Совнаркома и ЦИК Абхазии Н.Лакоба.
Рядом с генсеком всегда находились двое-трое телохранителей. У Холодной речки VIP-охотники добывали фазанов, тетеревов и перепелов, порой стреляя по птицам прямо из открытого сталинского “Роллс-Ройса” (из личных записей Н.Лакобы: “…За 3 дня добыли более трехсот птиц”). Поднявшись в горы, Сталин “и компания” промышляли серну, кавказского улара и бородатого козла. В лесах Бзыбской долины стреляли косуль, медведей, кабанов. Перед началом этой эпопеи Лакоба отобрал из местных крестьян полтора десятка загонщиков. Во время охоты одного из мужчин сильно помял медведь, так что человек остался калекой на всю жизнь, но об этом несчастье высоким гостям, конечно, не рассказали.
В меткости вождь уступал своим соратникам — Ворошилову, Буденному, Лакобе, однако те после каждого удачного выстрела хором твердили, что это попал именно товарищ Сталин. Старший сын вождя Яков, которого оставили на даче, приспособился удовлетворять охотничий азарт весьма нестандартным способом: мальчик, пользуясь полнейшей своей безнаказанностью, развлекался, стреляя из ружья по колхозным коровам. Подобные “шалости” вызывали у крестьян ропот, они жаловались даже Лакобе, но тот постарался, чтобы информация о проделках сына до Иосифа Виссарионовича не дошла.
Завидуйте завидовским!
При Хрущеве выезды в охотничий заповедник “Завидово” стали едва ли не обязаловкой для всех наших партийных лидеров. Такие поездки включались и в программу визитов в СССР крупных зарубежных государственных деятелей. Зачастую именно там, на природе, происходило обсуждение важных международных проблем и даже заключались судьбоносные соглашения.
На экзотическое для себя зимнее сафари приехал кубинский лидер Фидель Кастро. Судя по сохранившимся в архивах кадрам кинохроники и фотографиям, молодой политик с Острова Свободы и его советские “опекуны” отнюдь не стеснялись в “шалостях”. Первые лица активно валяли друг друга в сугробах, кидались снежками, а Никита Сергеевич и вовсе схватил меховую шапку Кастро, напихал ее полнехонько снега и потом с хохотом нахлобучил на голову Фиделю!.. В другой раз, отдыхая от охотничьих подвигов, крепкий парень Фидель впрягся в санки и лихо прокатил по поляне нескольких своих соратников.
Столь любимое Никитой Сергеевичем “Завидово” оказалось осенью 1964-го местом конспиративных встреч вождей партии, затеявших переворот. За несколько дней до октябрьского пленума ЦК КПСС член Президиума ЦК, председатель Совмина РСФСР Геннадий Воронов получил лично от Леонида Брежнева приглашение съездить в “Завидово” поохотиться. Позднее он записал:
“После охоты застолье было против обыкновения кратким. Когда засобирались домой, Андропов предложил мне ехать в Москву в одной машине вместе с ним и Брежневым. Едва вырулили на трассу, Андропов поднял стекло, отделявшее в салоне заднее сиденье от шофера с охранником, и сообщил мне о готовящемся свержении Хрущева… Брежнев вставлял в разговор только реплики. Нацепив на нос очки, всю дорогу он шелестел листами со списком членов ЦК: против одних фамилий ставил плюсы, против других — минусы, подсчитывал, перечеркивал значки, минусы менял на плюсы и бормотал: “Будет, баланс будет беспроигрышный”. Андропов добавил: “Если Хрущев заартачится, мы покажем ему документы об арестах в 1935—1937 годах, где есть его подписи…”
“Дорогой Леонид Ильич” охотой занимался еще более увлеченно. Случалось, в конце рабочего дня он срывался из Кремля прямо в “Завидово”. Среди гостей “бровеносца” в этом заповедном хозяйстве побывали многие западные лидеры.
Одно из самых интересных “политических сафари” произошло в мае 1973-го, когда Брежнев привез на охоту Госсекретаря США Г.Киссинджера. О некоторых подробностях той встречи двух знаменитых политиков вспоминал посол в США А.Добрынин:
“…Переговоры проходили в подмосковном охотничьем хозяйстве в Завидове. Значительная часть времени ушла на обсуждение проекта Соглашения о предотвращении ядерной войны. Брежнев придавал этому документу особое значение. …Когда в Завидове был выработан документ с проектом вышеуказанного соглашения, Киссинджеру предложили как бы парафировать согласованный текст. Он уклонился, сказав, что у него нет таких полномочий, но выразил уверенность, что президент Никсон полностью одобрит его. Брежнев дал волю своим эмоциям (отчасти наигранным), заявив, что он не для того потратил целых два дня, чтобы все это закончилось никого не обязывающим разговором. Спор разрешился тем, что Брежнев настоял на получении от Киссинджера “расписки” на простом листе бумаги о готовности правительства США подписать такое соглашение”.
Здесь представлена лишь небольшая часть материалов, собранных для выставки “Политики и охота”, которую готовили специалисты Государственного архива Российской Федерации и сотрудники Выставочного зала федеральных архивов совместно с несколькими музеями. Однако для устройства экспозиции в итоге не нашлось средств. Редакция благодарит архивистов за предоставленные документы и надеется, что все-таки найдутся желающие помочь в организации выставки.
Полный текст статьи будет опубликован в двух ближайших номерах журнала “Охота и Рыбалка — XXI век”, первый из которых выходит из печати 17 января.
