Для человека, в природе не существующего, эта молодая женщина передвигается достаточно споро.
Многодетная мать Ирина Васильева из города Мичуринска (пятеро своих ребятишек и еще двое, которых она по доброте душевной берет из детдома по выходным и праздникам) — парадокс с точки зрения модного нынче демографического нацпроекта.
Эту семью потеряли во времени и в пространстве.
Мичуринские чиновники взяли и вычеркнули из списков живых целую семью. В отчаянии многодетная мама написала письмо в Общественную палату, члены которой пригласили эту молодую женщину — ей 37 лет — в Москву. Пожаловаться.
Правда, билет на поезд без паспорта не продали, пришлось добираться до столицы зайцем-призраком на попутных электричках.
“Как мать говорю и как женщина: так, как живу я, жить нельзя”, — сказала Ирина Николаевна Васильева во включенный микрофон, чем снискала долгие аплодисменты.
“Будь в курсе и не переживай”
— Это из-за моей собственной матери нас чиновники “потеряли”. Пила она очень сильно, — рассказывает Ирина. — Я росла у бабушки практически сорной травой. У нее и была прописана. Когда бабушка умерла, мать уговорила меня продать ее квартиру. А я, молодая, наивная, думала, что хоть так отношения с мамой налажу. Все деньги за бабушкину квартиру ей вручила. А она меня взамен к отчиму прописала.У меня уже пятеро детей было, когда она умерла от рака. Перед смертью позвала к себе и призналась: “Не обессудь, Ирка. Из своей с отчимом квартиры я тебя тоже выписала. Чтоб ты ни на что не претендовала. И детей твоих всех выписала, так что будь в курсе и не переживай.”
Дело происходило в 2004 году. Когда выгонять из жилых помещений “в никуда” малолетних детишек без согласия органов опеки было противозаконно. Однако в случае с Васильевыми формальности удалось обойти — мичуринская опека почему-то на это пошла. “За коробку конфет, как поведала мне умирающая мама”, — говорит Ирина.
Вскоре многодетная гражданка Васильева отправилась получать новый паспорт. Взамен случайно утерянного. А документ ей в паспортном столе не дают: докажите сперва, что вы та самая Васильева. А доказать это можно только при наличии штампа о прописке, которого тоже нет.
Следом за Ириной реальность покинули и пятеро ее детей. Ей перестали платить на них детские пособия, у всей семьи закончился срок действия страховых полисов.
Девятикласснице Свете, шестикласснице Лере, третьекласснице Насте, дошколенку Антошке и совсем еще маленькой четырехлетней Тане не нравится слово “бомжата”, и они совсем не виноваты, что их называют так вслед за мамой... Но без бумажек они превратились в букашек…
Старшая, Светлана, возможно, не получит в этом году в школе аттестата о неполном среднем образовании. Потому что по всем официальным бумажкам она в школе не учится. И паспорта, когда исполнилось 14 лет, ей, как и маме, тоже не дали. “Недавно по ошибке педагоги выделили нам деньги на спортивную форму, рублей четыреста на каждого ребенка, — вспоминает мать семейства. — Но потом: извиняйте, говорят, так как вас в бухгалтерских отчетах нет, то и матпомощь не положена. Хорошо хоть, детям учителя пока не запрещают на уроки приходить, а ведь могли бы”.
К тому времени муж Ирины уехал на заработки и тоже пропал. На этот раз в буквальном смысле. Может, решил, что так для всех будет лучше.
Ирина с детьми переехала жить в заброшенный дом на окраине Мичуринска, который она купила за копейки, чудом уцелевшие после продажи бабушкиной квартиры. Продавцы домишка, взяв эти скудные деньги, не оформили сделку как следует и тоже куда-то сгинули.
Отель “Пять звезд”
Строение домом назвать трудно. Наружный фасад плавно изображает синусоиду. Окна забиты фанерой.Ирина отрывает сверху доску, выполняющую роль крыши, сквозь дыры в которой можно даже узреть звездное небо. “Можно рассказать, что вы живете в отеле пять звезд!” — рекомендую я.
“Это крошечная спальня наших девочек, а не платяной шкаф, — объясняет мне Ирина. — А вот крышка серванта, дети используют ее как парту, когда на полу делают уроки. А спим мы все вместе: кому повезет — на кровати, остальные — на полу...
Я уж и мэру нашему писала, и тамбовскому губернатору, чтоб с документами и регистрацией помогли. Ответ отрицательный. Для того чтобы нам прописаться хотя бы на этой убогой площади, нужен паспорт, куда поставят штамп регистрации. А для того чтобы получить этот паспорт — нужны официальные доказательства того, где мы существуем”.
Мы пьем чай. И заедаем его соевой колбасой, которая в этой веселой компании кажется отчего-то необыкновенно вкусной. “Главное, не что ешь — а с кем”, — философствую я. “Что вы, такая еда у нас только по праздникам”, — уточняют дети.
А их мама мечтательно добавляет: “Как-то я подумала: раз меня все равно нет, то и за электричество можно не платить. Но сразу пришли энергетики и кабель у дома обрезали. Только для них одних я и реальна!”
Причем Ирина действительно нормальная баба: не пьет, не курит, бесшабашная немного, и зубы у нее все выпали от постоянных родов — а вставить новые не на что, — но и это не повод, чтобы ей с детьми навсегда раствориться в пространстве. Когда спилась соседка и двух ее детей поместили в приют, Ирина упросила воспитателей, чтобы брошенных ребятишек отдавали ей на выходные. Под честное слово. “Я сама росла без матери, просто знаю, что это такое”, — говорит она.
“Очень неприятно, когда приходишь к нашим чиновникам, а они в лицо смеются: “Трудно растить детей без пособий и денег? А ты их тоже сдай в детдом, их там и без документов как бомжат примут”. Раньше, на вручении подарков — одного велика на всех пятерых ребятишек, мне хоть аплодировали и произносили разные красивые слова... Теперь и этого нет”.
Так, может, гражданку Васильеву и ее домашних потеряли специально — чтобы велосипеды не дарить?
На дне лукошка
А в летнем лесу пахнет земляникой. Комаров куча, облепили правую руку, отчего та распухла и стала похожей на резиновую перчатку, до отказа наполненную водой, — спина отваливается, нет сил.Собираешь по ягодке. Надо. Иначе чем детей кормить зимой?
— Ведро земляники наберу или черники и продаю витамины дачникам, первая ягодка — самая сладкая, 150 рублей за кило! Жаль, мои не поедят, дорого, — вздыхает Ирина.
Летом многодетная мама собирает ягоду. Зимой отвозит продавать в Москву соленые огурцы. На один день уезжает, чтобы дом надолго не оставлять. “Пробовала куда-нибудь на работу устроиться, хоть простой уборщицей, несмотря на то что у меня высшее образование, мичуринский пединститут, но никто без паспорта даже туалеты мыть не берет”.
Живут на подаяния. Знакомые отдают старую детскую одежду, ложки-плошки. Но и вообще бывает иногда везуха.
Недавно старшую Светку кто-то угостил пакетиком с семечками, развернула — а там золотой кулон с браслетом, драгоценный приз. Он стал ее первым украшением. Невеста ведь уже, женихи в дом приходят, правда, в нем не помещаются. “Это ничего, что тесно, лишь бы только никто из детей не болел!” — говорит мама.
Как страшный сон вспоминает Ирина прошлый июль. Собиралась с детьми на прививку, младшенькую Татьяну отправила в праздничном китайском платье из синтетики на улицу. А там соседи костер разожгли…
— Вдруг открывается дверь, и в избу входит маленький факел. Схватила я горящую Танюху в охапку, тушу ее одеялами. “Скорая”-то до нашего домишки не доезжает, дороги нет! — восклицает Ирина. — Так все лето по больницам промаялись, слава богу, добрые люди с деньгами помогли. Полиса-то у Танюшки тоже не было, за каждую перевязку деньги в Тамбове требовали, почти сорок тысяч за лечение.
Сорок тысяч, которые обеспеченный москвич легко просаживает за один вечер в казино или в ресторане, для несуществующих Васильевых несусветная сумма. Космическая... Как и далекие жаркие страны, куда Ирина с детьми никогда не попадут отдыхать. “Я в детстве мечтала путешествовать. А теперь для меня счастье — если б мне новый паспорт выписали и дали хоть какое-нибудь жилье, чтобы детям на сырой земле не спать!” — усмехается Ирина, чуть не падая в гололедицу в родном дворе.
А детишки тоже выбежали во двор как были и детскими лопатками принялись лед соскребать, чтобы мама могла пройти.
Глядя на эти мытарства, я вдруг понимаю, что лучше бы наши чиновники не строили умозрительных заключений о том, как в очередной раз осчастливить народ, а элементарно съездили в Мичуринск, к ватаге Васильевых в гости. Почистили бы им, что ли, дорожку перед домом?
…И все-таки Ирина Васильева счастлива. Хотя и не догадывается об этом.
Счастлива. Когда дочка Светка, выучив уроки, садится вечером чинить брату Антону стоптанные до подметок сапоги. Он без сноса ходит в них уже пять лет. А дочка Лера, намесив соленое тесто, лепит из него яркие игрушки, раскрашивает их дешевенькими акварельными красками под хохлому — для младших братьев и сестер. Средняя рыженькая Настя кружится в танце по комнате-шкафу, представляет себя знаменитой Волочковой.
И снова пришли в гости на выходные детдомовцы Светлана с Антошкой.
А четырехлетняя Танька полностью выздоровела…
P.S. Когда я позвонила в мичуринское УВД и поведала о сложившейся ситуации в многодетной семье Васильевых, мне ответили, что знают эту женщину, характеризуется она с детьми положительно, и в самое ближайшее время ей постараются помочь. Если не с жильем — так хоть с паспортом.
