Бывают ли они действительно счастливыми?
Порвав навсегда с собственным, пусть и ненавистным телом, избавившись вместе со старым “я” от проблем, комплексов и воспоминаний?
О том, как живут после операций люди, поменявшие пол, какие страсти и страдания их одолевают, знают немногие — только они сами.
Певица Александрия превратилась в женщину из мужчины. Она пошла на это ради любви к обычному парню. Красивая история с хеппи-эндом — поцелуем в диафрагму. Это произошло пять лет назад.
Но когда недавно я позвонила, чтобы договориться о встрече с главной героиней и интервью с ней, мне ответили, что Александрии больше нет…
Мы сидим в ресторане с Арсеном, возлюбленным Александрии. Он работает здесь музыкантом. Хотя раньше, до встречи с ней, не пел. Вообще, многое, что произошло с ним в жизни, Арсен меряет теперь одной меркой: до и после знакомства с Александрией.
Александрия — как водораздел. Как воронка. Как заводь.
— Это я придумал ей новое необычное имя, — грустно усмехается Арсен, восточный красавец в кожаной куртке. Настоящий мачо, такие обычно нравятся женщинам. — Только давай договоримся, что будем разговаривать о ней в женском роде. По-другому ей бы не понравилось.
Судьба случайно столкнула их пять лет назад в театре теней и иллюзий. Арсен трудился там артистом.
Александра — будущую Александрию — пригласили сюда на юбилей как начинающего, но талантливого певца. “Легкость в общении, какое-то очарование было присуще этому человеку, — вспоминает Арсен. — Чувствовалось, что здесь есть все задатки будущей звезды: сила характера, талант, привлекательность. Мне тоже было интересно пообщаться. Естественно, о каких-то романтических отношениях я не думал — я же нормальный мужик!”
В конце вечера Александр протянул Арсену свой телефон: “Я влюбился в тебя с первого взгляда, — сказал он просто. — На самом деле я не голубой и не псих. Мне просто не повезло с телом. Но это временно. Теперь я точно знаю, для кого хочу поменяться. К следующему году я стану суперженщиной, и мы будем вместе!”
Галатея в брюках
Обычная история транссексуала. Никаких неожиданных поворотов сюжета. В детстве этот мальчик играл в куклы, кривлялся перед зеркалом и с удовольствием переодевался в платья старшей сестры, влюбляясь без взаимности в симпатичных одноклассников. Собственное тело вызывало недоумение и стыд.
На дискотеке Сашка танцевал в девчачьей компании. Другие пацаны, ошибаясь, приглашали его на свидание, и он с радостью шел — но как только дело доходило до сокровенных ласк, любовь обламывалась.
Он боялся опозорить близких в крошечном закарпатском селе под Ужгородом, где телефонная связь есть только в сельской администрации, каждый человек как на ладони и все тайное рано или поздно становится явным. Странности в поведении сына родители объясняли тем, что уж больно их Сашко артистичный, саму Пугачеву копирует, ему бы в телевизоре выступать…
И в 20 лет Александр действительно удрал — поступать в цирковое училище в России.
— Это удивительно, но гражданину другого государства в первый же год удалось добиться, чтобы его приняли на бесплатное бюджетное место, — рассказывает поп-певец Алексей Елистратов, однокурсник . — Он был старше остальных ребят и способнее многих. Александр не играл женщину — он был ею. Яркой, самобытной и ни на кого не похожей. Хотя я с самого начала убеждал его в ненужности хирургического вмешательства. Мне казалось, что Александр, искусно изображая слабый пол, может добиться в профессии многого. Но для него подобное раздвоение — на сцене один человек, а за кулисами другой, обыкновенный — было, наверное, невозможным.
Появление молодого пародиста публика и коллеги восприняли благосклонно. Тогда еще в шоу-бизе не царили Сердючка и “новые русские” бабки. Владимир Винокур приглашал Александра в свою труппу. Карьера шла на взлет. Богатые спонсоры предлагали оплатить любой каприз и, что важнее, помочь с продвижением в карьере.
Но — вспыхнувшее вдруг чувство к бедному Арсену, наверное, победило расчет и разум. Что вы хотите: женская логика…
— Любил ли я Александрию? Я очень хотел ей помочь, — размышляет Арсен. — Мне было жалко ее. Я единственный из друзей не пытался ни разу отговорить Александрию от операции. Она уже знала, к каким докторам надо идти, какие анализы сдавать. А мое присутствие на консилиумах было необходимо для того, чтобы доказать врачам: Александрия — не гомик, раз она влюблена в меня, в мужчину нормальной ориентации. Я согласился подыграть ей и постепенно забыл, что лишь по необходимости притворяюсь влюбленным. Но и интересно, конечно, было: что получится, какая выйдет Галатея? Признаюсь честно, мне хотелось играть в этом спектакле одну из главных ролей.
Родители Арсена отказались признать “избранницу” сына. Арсен переехал жить к Александрии. Он превратился в ее тень, они вместе ездили на выступления, вечером он помогал ей дотащить сумки с концертными костюмами.
Александрия пела. Арсен был рядом. “Но я не сидел у нее на шее. Я оставил ей творчество, взяв на себя переговоры с заказчиками и организацию выступлений”, — объясняет сейчас он.
Дома Александрия, как прилежная жена, готовила еду на двоих и стирала белье. А еще отсылала деньги матери на Украину. И лишь одна мысль угнетала ее: они с Арсеном укладывались спать на одну кровать, но всегда под разными одеялами. Побороть себя и решиться на настоящую физическую близость со столь необычной подругой парень так и не смог. “Ты на других баб смотришь, хочешь с ними спать. Тут я не могу конкурировать — ведь я сама все равно не женщина и никогда не рожу тебе ребенка”, — переживала Александрия.
Ей предстояло несколько операций, в том числе пластические, и потом до конца жизни гормональная терапия. Надо было “прирастить” грудь, добавить округлость щекам, убрать волевой мужской подбородок и поднять удивленно брови — как у кинозвезды прошлого Марлен Дитрих.
И все это помимо основного, самого главного и опасного шага…
Многоэтапный процесс превращения стоил около десяти тысяч долларов. Для украинского гражданина это запредельная сумма.
— Мы пошли по бизнесменам и продюсерам, чтобы заинтересовать их новым проектом и уговорить оплатить наше лечение, — вспоминает Арсен. — “Я стану русской Даной Интернешнл! — убеждала всех Александрия. — За полгода работы окуплю все ваши затраты. За мой пиар даже не придется платить, журналисты в очередь начнут становиться, чтобы взять интервью”.
Но продюсеры денег не давали.
— Была, правда, пара предложений о помощи, взамен от Александрии требовалось подарить после операции ее… девственность. На это она пойти не могла, не то воспитание, — вздыхает Арсен.
Сам он убеждал Александрию, что стоит сначала выбиться в звезды, а уж потом, на пике славы, заняться самосовершенствованием, тогда и деньги на врачей найдутся. Но та и слушать не желала. “Я слишком долго этого ждала, чтобы остановиться на полпути, — восклицала она. — Я получу все и сразу”. Ее первая концертная программа так и называлась “Все или ничего”.
Грудь на суровых нитках
Арсен настаивает на том, что Александрия легко добилась врачебного разрешения, чтобы решить все свои проблемы. Но я точно знаю, что это было не так.
— Мы воздерживались дать положительное заключение на операцию этому пациенту, — качает головой кандидат медицинских наук Любовь Василенко, старший научный сотрудник Московского НИИ психиатрии. — Он несколько раз был у нас и получал отказ. Он устраивал скандалы, хлопал дверью, но мы не могли поступить иначе — дальнейший прогноз был неудовлетворительным. Есть разные формы транссексуализма: одни, ядерные транссексуалы, действительно не могут примириться со своим обликом, другие — краевые, или вторичные, транссексуалы — способны достичь больших высот именно из-за своей непохожести на остальных. К последним, насколько я помню, относился и Александр. Видно, что он был неординарным человеком. Он переносил свою жизнь на сцену и, наоборот, сцену путал с жизнью. Но чувствовалось, что если он действительно станет женщиной, то, возможно, потеряет себя, свою индивидуальность — сольется с остальной женской массой, станет как все. Это могло стать для него настоящей трагедией. К тому же мы никогда не советуем делать эти операции под влиянием чувств, а он признавался нам, что сильно влюблен. “А когда любовь пройдет, что останется?” — спрашивали мы Александра. Однажды он ушел из больницы, и больше я его не видела.
К Арсену Александрия вернулась с уже завизированными врачами документами. Так велико было ее желание измениться. Где она их достала? Неизвестно.
— Я уверен, что сейчас врачи просто не признаются, что все-таки поставили Александрии подписи на справке, — убежден Арсен. Люди тратят годы на подготовку к таким операциям — у нее же на все ушло около четырех месяцев.
Александрия легла в провинциальную тверскую клинику. Так выходило дешевле, и врачи нашлись знакомые. “Мы молили только об одном — успеть все сделать, чтобы деньги не кончились на промежуточном этапе. У нашего тогдашнего спонсора, мужа одной известной певицы, средств было в обрез — он любил играть в казино и даже обещанную нам сумму в итоге проиграл”, — жалуется Арсен.
Ни о какой карьере шоу-звезды до полного выздоровления не могло быть и речи. Но Александрия не могла позволить себе долго прохлаждаться на больничной койке, гнала темпы — иначе кто станет отрабатывать ее долги? Ведь ей надо было заботиться не только о себе, но и о близких.
Печень не выдерживала гормональной нагрузки. Не прислушавшись к рекомендациям врачей, Александрия нередко принимала двойные и тройные дозы лекарств. Ее постоянно рвало. Настроение каждую минуту менялось: было плохим и очень плохим — то слезы на глазах, то очередная истерика.
Как-то Александрия принялась за стирку, но силиконовую грудь ей вживили недавно, и швы разошлись, внутренности полезли наружу. “На врачей денег не было, и мне пришлось самому все это зашивать на ее теле наживую, а потом еще и обрезать суровые нитки портновскими ножницами”, — усмехается Арсен. Петь новым голосом Александрии тоже было тяжело — а ведь это единственное, что она умела делать.
— В плохом настроении ей не нравилось ее новое лицо. Оно ее злило. Хотя в хорошем расположении духа она считала себя красавицей, — вздыхает Арсен. — Когда фотографировалась, всегда просила снять себя в определенном ракурсе, чтобы не виден был изгиб шеи, ей казалось, что у нее поворот головы чисто мужской. И таких капризов было много.
Очередной благодетель умыл руки, обвинив девушку чуть ли не в воровстве концертных нарядов и золотых украшений из его дома. Вместо того чтобы поправлять здоровье, Александрия была вынуждена как каторжная зарабатывать на хлеб насущный. С квартиры спонсора пришлось съехать в коммуналку.
По вечерам она уходила петь в кабак. Исполняла перед пьяной публикой чужие шлягеры, на создание своих хитов не было денег. Днем штопала старые платья, зашивала поползшие колготки и шаталась от голода.
— Каждый день мы тратили на еду не больше 20 рублей, на последние средства сделали ее фотосессию для эротического журнала, — говорит Арсен. — Но Александрия и не думала сдаваться. Это меня в ней поражало больше всего. Все в мире были против нее — но она все равно шагала напролом к славе. Она заявляла продюсерам, что те еще пожалеют, если не помогут ей. Я объяснял Александрии, что надо быть помягче к людям. И уж, во всяком случае, не кричать о том, сколько бездарностей на эстраде и куда они все отправятся, когда Александрия станет звездой.
Когда им стало негде и не на что жить, Александрия попросила помощи у старых друзей. Но ей никто не протянул руку. “Я могу понять тех, кто не захотел решать ее проблемы, — говорит поп-певец Алексей Елистратов, однокурсник. — Я продолжал периодически с ней общаться, верил в нее. Понимаете, все мы — приезжие, чужие здесь, пока не встанем на ноги. У некоторых на это уходит вся жизнь... А Александрии с самого начала крупно повезло. Но почти все свое везение она растратила на невозможное и, наверно, ненужное: стала женщиной. На все остальное просто не осталось сил”.
— Она сильно изменилась после операции, — вспоминает Арсен. — Раньше, когда Александрия выглядела мужчиной, у нее был волевой и сильный характер.
Женщиной Александрия стала сентиментальной, замкнутой. Обожала любовные романы и даже пробовала писать их сама. Любила бродить в одиночестве по улицам, гуляла в осеннем лесу, боялась чужого праздного внимания.
— Пришли мы как-то на светскую тусовку, там была арабка-транссексуал, — рассказывает Арсен. — Та чуть ли не из лифчика выпрыгивала, демонстрируя свои прелести. Александрия смотрела на нее с ужасом. Ей было неприятно, что другие о ней подумают, как об этой вульгарной арабке.
Даже странно, когда из одного человека вдруг вылупляется другой, совершенно не похожий на предыдущего. Где же, в каких закоулках артистической души пряталась до сих пор эта застенчивая и нежная Александрия? И почему она появилась так внезапно, когда гораздо больше в новых условиях им пригодились бы напор и удачливость прежнего Александра.
Родители узнали о новоявленной “дочери” из телевизионного ток-шоу. Для них, а вернее, для всей их закарпатской деревни это превращение стало еще большим ударом. “На нас на улице пальцами теперь показывают, сын, твоих племянников в школе затравили”, — возмущенно написали они в прощальном письме.
Во всем, что случилось, они обвинили почему-то Арсена, а от Александрии — отреклись.
Будь счастлив, друг!
Она хотела немного счастья. Не для всего мира, а для себя самой. Крошечное, эгоистичное, но такое понятное любому человеку желание. Будь он мужчина или женщина. Ведь в основном в своих желаниях мы очень похожи.
Немного понимания. Немного любви. Немного славы.
Немного солнца в холодной воде. Вот и все, что нам надо.
Но не каждый может стать счастливым, поэтому судьбе и приходится выбирать, устраивая нечестную лотерею.
Мы сидим с Арсеном в ресторане, и на безымянном пальце у него поблескивает новенькое обручальное кольцо. Месяц назад он женился. Его избранница Алена — обычная девушка.
— Я начал встречаться с Аленой, когда мы с Александрией еще жили вместе, — делится Арсен. — Нас познакомила моя сестра. Мама с папой, естественно, были рады. Я не скрывал от Алены существования другой женщины и объяснил, почему не могу ее оставить. Я был нужен Александрии. И пока бы я не осознал, что она может жить дальше без меня, я бы ее не бросил.
Алена подарила Арсену красивый вязаный свитер. Он положил подарок в шкаф. Александрия, словно догадавшись, изрезала дорогую вещь в мелкие клочки и выкинула в мусорное ведро.
Это произошло в их последнем общем доме. Убогой 14-метровой комнатушке, за аренду которой Александрия выкладывала четыре тысячи рублей в месяц — почти все, что она теперь зарабатывала.
“Мне было так жалко эту худенькую девушку, — рассказывает соседка Люба. — Она такая грустная готовила обед на общей кухне и не откровенничала со мной. Но однажды расплакалась и все о себе рассказала. Я догадывалась, что у нее что-то не так, что она несчастлива, но даже не представляла масштаба ее жизненной драмы. Когда у человека внезапно обрушилось все, о чем он только мечтал, ради чего жил”.
— Они еще пожалеют, что так мало меня любили и ценили, — усмехалась Александрия, заходясь в надрывном лающем кашле. Прошлой зимой она часто болела, но не могла позволить себе в ресторане взять выходной и отлежаться. Она уходила на работу с высокой температурой. Горло опухло. С трудом поставленный женский голос начал давать петуха. Арсен ездил на работу вместе с подругой и подменял ее, так как она практически теряла сознание на куплетах и припевах, задыхаясь.
— Такое впечатление, что в перетруженном организме Александрии вдруг началась разбалансировка всех систем, — вспоминает он. — Я не знаю, как это объяснить, но ее незалеченные болячки обострились все разом. Наконец пришел день, когда она вообще не поднялась с постели. Утром я отправил ее в больницу, но женщины в палате начали возмущаться и требовать, чтобы от них убрали этого странного мужика. Лечь к мужчинам Александрия сама не захотела. Все эти дни за ней ухаживала моя Алена. Именно она, так как мы сидели на бобах, помогла купить плацкартный билет обратно в Ужгород, к родителям Александрии. Уж как-нибудь они бы ее приняли, свою блудную дочь, а у нас в равнодушной Москве она бы просто погибла...
Арсен довез Александрию до вокзала. Уже на перроне вспомнили, что девушка так и не поменяла документы и по-прежнему числится гражданином Украины мужского пола.
— Тебе ведь еще через границу надо будет переходить, с таможенниками общаться, — беспокоился Арсен.
— Выкручусь как-нибудь, не самая это большая проблема в моей жизни, — усмехнулась в ответ Александрия. Ей предстояла встреча с родителями и давно покинутым отчим домом.
Напоследок она чмокнула Арсена в щеку. Бледная, с лихорадочным румянцем на щеках и растрепавшимися рыжими волосами. Такой он ее и запомнил. Такой она иногда приходит к нему во сне: хотя Арсен точно знает, что та страница в его жизни уже перевернута. Александрия где-то там, далеко, в своей деревне под Ужгородом, живет сейчас абсолютной затворницей и не хочет ни с кем больше общаться. Возврата к прошлому нет. Как не будет больше, наверное, и прежней Александрии, оставшейся в его воспоминаниях и снах, она умерла...
А он, Арсен, просыпается теперь рядом с Аленой, под одним одеялом.
“Я была не права насчет Алены, — произнесла Александрия в последнюю минуту перед отходом своего поезда. — Вы отлично подходите друг другу, она тебя тоже любит. — Помолчав, Александрия печально добавила: — Не раскисай. Я сама ни о чем не жалею. Я еще вернусь сюда, в Москву — счастливой и знаменитой!”
Но это будет уже совсем другая история.
