Год назад монетизация стала реальностью: Путин подписал легендарный закон №122. Сегодня мы решили поворошить стенограммы и вспомнить, как его протаскивали через Думу. Когда будете выбирать сердцем новых депутатов, перечитайте эту статью — не помешает...
АКТ ПЕРВЫЙ. Письма несчастья
2 июля 2004-го. Первое чтение законопроекта о замене льгот деньгами (правительство внесло его в мае).
Коммунисты и “родинцы” требуют убрать из повестки дня проклятую “монетизацию”. Борис Кибирев напоминает: в законе 450 страниц, он вносит поправки в 155 других законов и 41 закон отменяет. Зачем же так спешить?
Сергей Решульский требует размножить и раздать депутатам письма-заключения из регионов — ведь если больше половины регионов против, то закон принимать нельзя. А что там в этих письмах, так и не известно.
Единороссы молчат. По должности отдуваться приходится главе Комитета по регламенту и организации работы Думы Олегу Ковалеву. Он рассказывает, как накануне “только после последней почты в 18.00” начата была обработка пресловутых писем. И предлагает всем желающим поглядеть на них... прямо у его рабочего места в зале. Распечатывать документы для всех, мол, “не имеет смысла — там слишком много листов”.
Любовь Слиска (она вела заседание) просит Ковалева сделать быстренько хотя бы табличку для депутатов — какие регионы поддержали закон, какие — нет. Ковалев обещает. “Прошу вас, грубо, по-медвежьи, не задирайте народ! Не задирайте народ!” — горячится Николай Харитонов (КПРФ).
Но первое чтение состоялось. Против было меньше трети депутатов...
АКТ ВТОРОЙ. Лишние страницы
3 августа 2004-го. Самое главное, второе чтение — когда в текст могут вносить поправки. Депутатам раздают сводные таблицы с поправками, по которым они должны голосовать.
Первым тревогу бьет Александр Чуев (“Родина”): он обнаружил, что депутатам утром раздали другой текст закона и таблицы поправок, отличающиеся от тех, что раздавали для предварительного ознакомления.
Борис Кибирев (КПРФ) уточняет масштаб катастрофы:
— Вчера в 14 часов я получил комплект документов для сегодняшней работы: три тома закона — 523 страницы, 14 блоков поправок — 2515 страниц, всего — 3038 страниц. Добросовестнейшим образом проработал над ними. Но сегодня в 8 часов 30 минут мне выдали другой комплект, в котором теперь 766 страниц закона, 2509 страниц поправок, всего на 237 страниц больше. Откуда взялись эти лишние страницы?
Он утверждает, что не смог за полтора часа еще раз все прочитать. Да и кто бы смог... Тут Дмитрий Рогозин заявляет, что 27 поправок его фракции вообще пропали, их нет ни в старых, ни в новых таблицах...
Председатель Комитета по бюджету единоросс Юрий Васильев произносит мутную фразу про то, что новые таблицы поправок появились “исходя из технических и оргмоментов” и от старых не очень отличаются. Но покрасневший от злости экс-спикер Геннадий Селезнев, потрясая пачкой листов бумаги, заявляет, что не смог найти те поправки, по которым у него есть замечания:
— Все другое, и названия другие!
Предложение дать депутатам хоть три-четыре часа на ознакомление с новым текстом большинство не поддерживает. Второе чтение состоялось.
АКТ ТРЕТИЙ. Куда что девалось?
5 августа 2004-го. Третье, последнее чтение законопроекта о монетизации льгот. Никаких изменений в текст вноситься уже не может.
Слово берет Елена Панина (“Единая Россия”): в только что розданном тексте (напомним: 700 с лишним страниц) она обнаружила ошибку:
— Вчера мы проголосовали за то, чтобы закон о поддержке малого бизнеса был сохранен, а тут его нет!
Независимый депутат Оксана Дмитриева сообщает, что на странице 724 она нашла упоминание Закона “О науке и государственной научно-технической политике”, а Дума за день до этого проголосовала против такого упоминания. Глава Комитета по делам Севера Валентина Пивненко (“Единая Россия”) говорит про страницу 144: “В названии статьи “Финансовое обеспечение гарантий и компенсаций для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера” нет добавления “и приравненных к ним местностях”...”
Тут не спавший несколько дней из-за аврала зампред бюджетного комитета Виталий Шуба (“ЕР”) сам просит отложить рассмотрение закона... на полтора часа, чтобы депутаты успели найти ошибки хотя бы в интересующих их статьях. Большинство его поддерживает. Но предложение вообще отложить закон из-за некачественной подготовки отклоняется...
Все. Совет Федерации одобрил, президент подписал. А через полгода на улицы вышли пенсионеры. Министру Кудрину, “отцу” реформы, пришлось искать в бюджете 300 миллиардов, чтобы загасить народное недовольство. Министра здравоохранения и соцразвития назначили главным виновником, но потом пощадили. От президента удар общими усилиями был отведен. А уродливый, сделанный в спешке закон живет и здравствует.
ДИВЕРТИСМЕНТ. Битва за алкоголь
А может, все законы принимаются так же — под лозунгом “давай-давай!”? Вот и нет. Например, на закон о регулировании рынка алкогольной продукции Дума потратила четыре (!) года (монетизация заняла два с половиной месяца). Вдумчиво, неспешно, под лозунгом “как бы не навредить!” шла над ним работа.
Судите сами. Закон внесли в Госдуму в ноябре 2001-го. Первое чтение состоялось лишь 15 мая 2003-го. А второе переносилось 35 раз. По тем же самым причинам, которые в случае с монетизацией большинство депутатов не смутили.
Вот, к примеру, Нина Останина (КПРФ), по “алкогольному поводу” попросила сделать сравнительную таблицу поправок, а то некоторые розданы прямо в зале, и ничего понять невозможно. В дискуссию вмешался сам представитель президента в Думе Александр Косопкин: лучше и правда “алкогольный” закон перенести, потому что “поправки поступили, как я понял, или утром, или ночью только”.
А вот еще одно заседание по тому же поводу, через три недели. Сергей Решульский (КПРФ) возмущается:
— Только сегодня нам раздали новую редакцию текста ко второму чтению, и вряд ли кто-то успел вообще разобраться, что нам предлагают!
За перенос — и независимый депутат Михаил Задорнов. Он тоже говорит про только что полученный текст (43 страницы) и несколько сотен поправок, которые “нереально за оставшиеся до рассмотрения два часа изучить”, а голосовать “по столь принципиальному вопросу вслепую было бы некорректно”.
И что вы думаете? Большинство снова исключает законопроект из повестки дня. “Мы обязательно рассмотрим его в июне месяце. Есть необходимость еще поработать с поправками, которые только что поступили”, — признает спикер Грызлов...
Третье чтение состоялось 8 июля. Будет ли новый закон способствовать повышению качества водки, большой вопрос. Но мы — не об этом.
Вы обратили внимание, что действующие лица те же, и аргументы они приводят одинаковые? Но какая разница в отношении к двум очень важным, но все-таки несоизмеримым по значимости законам! Почему 42 страницы, которые готовились несколько лет, нельзя прочитать за 2 часа, а 700 с лишним — можно? Почему в одном случае нужно сто семь раз отмерить и потом еще долго не резать, а в другом — тяп-ляп, и готово?
Версий две. И обе, похоже, верные.
Первая — экономическая. В случае с монетизацией речь шла о карманах и социальном самочувствии абстрактных миллионов людей — и миллиардах рублей из бюджета. В случае с алкогольным рынком речь шла еще и о карманах тех, кто финансирует партии и вхож в Кремль, правительство, Думу, кабинеты губернаторов. 4 миллиарда долларов в год — оборот алкогольного рынка. С такими людьми и такими деньгами, конечно, надо поосторожнее...
Вторая версия — политическая. Вокруг алкоголя “группы по интересам” в Думе, правительстве и Администрации Президента бились в относительно свободном режиме. А в случае с монетизацией все группы и все интересы, не рассуждая, пали ниц перед жестко выраженной Верховной политической волей. Печальный вывод: у миллионов нет таких лоббистов, к которым эта Верховная воля прислушалась бы...
