Вчера в Мосгорсуде начались прения по громкому делу медведковско-ореховской банды. Меры безопасности — самые серьезные. 11 подсудимых привезла целая колонна темно-сизых автобусов, а к центральному входу в Мосгорсуд подогнали “Газель”, откуда выпрыгнули кинологи с серьезными, готовыми задрать любого овчарками. И отправились проверять здание.
Процесс проходит в том же зале, где недавно судили Япончика. Зал оборудован усиленными средствами защиты: вход для подсудимых загорожен металлической решеткой, две клетки закрыты бронестеклом. …Один из “ореховцев” демонстративно читает какую-то книгу, остальные внимательно слушают прокурора. Перед ними за длинным столом кружком устроилось больше 20 адвокатов. По бокам клеток — охранники ОМОНа с автоматами. На возвышении напротив — коллегия присяжных не отводит глаз от клетки.
Гособвинитель Антон Каретников начал с того, что растолковал присяжным, что такое банда и для чего ее создавали — чтобы “проникнуть в коммерческие структуры” и “занять доминирующую позицию в криминальном мире”. “Вход — рубль, выход — два” — так учили главари.
Обвинение считает доказанным, что “медведковские” были именно бандой. Ряд убийств совершили вместе с ореховскими – например, Солоника. По показаниям подсудимых, подконтрольная их лидеру Пылеву фирма “Русское золото” (руководил ею Таранцев) создала тушинский, митинский, покровский, пражский рынки и держала торговые места в других точках. Боевики формально числились в ЧОПах, принадлежащих банде, — “Московский щит” и “Великая держава”. Эти ЧОПы вроде бы охраняли рынки, но их деятельность там была ширмой: раз в месяц коммерсанты приносили бандитам пакеты с деньгами (от 100 долларов до нескольких тысяч) и “складывали в тумбочку”. Боевики занимались также криминальным прикрытием рынков, устанавливали “жучки” в павильонах коммерсантов. “Если создавались проблемы и приезжали на рынки какие-то люди, им просто говорили, что есть такой Гриша Гусятинский (основатель банды. – Авт.) — и все проблемы решались”.
Банда принимала участие в деятельности двух банков, которые отмывали деньги и вкладывали их в коммерческие проекты. В ЧОПах боевики только числились, чтобы легально иметь оружие: за зарплату расписывались, но ее даже не получали. Сборы их проходили в спортзалах в Медведкове и на стадионе “Слава”. Имелись также подконтрольная бандитам туристическая фирма, через которую они получали нелегальные загранпаспорта, адвокатское бюро и ночной клуб. Продавали даже оружие — в ЮАР.
Рядовые боевики зарабатывали в банде кто 500, кто 800 долларов. А вот их руководители — бандиты среднего звена — десятки тысяч долларов в месяц. За удачное убийство боевики получали премии (когда гособвинитель зачитал показания одного из подсудимых, что за убийство Хецуриани ему заплатили 25 тыс. долл., кто-то из потерпевших тихо ахнул). А вот за расправы над своими бандитам не платили — “это были домашние дела”. Всех замазывали кровью — совершали показательные убийства. Один из бандитов сказал на следствии: “Моя роль — не задавать вопросы, а тупо исполнять приказы”.
— Это был спрут, который запустил щупальца везде, где имелись деньги. Настоящая мафия, которая держала в страхе всю Москву, — эмоционально закончил гособвинитель.
К моменту подписания этого номера “МК” прения еще продолжались.
