Ровно год назад, в ночь с 21 на 22 июня, многочисленные группы боевиков вошли в Ингушетию. Вернее, они там давно находились, но проявили себя именно в эту ночь, которая у бывшего советского народа однозначно ассоциируется с вероломным нападением гитлеровской Германии и началом Великой Отечественной войны.
Случайно ли террористы выбрали именно эту ночь? На этот вопрос может ответить только Шамиль Басаев, задумавший операцию, в результате которой 80 человек были убиты, 106 — ранены, причем из числа убитых 57 являлись сотрудниками правоохранительных органов, а из числа раненых — 51.
Главной задачей нападавших было пополнение запасов оружия и боеприпасов, поэтому основной их целью являлся склад ингушского МВД. Около 40 нападавших похитили 1177 единиц огнестрельного оружия, 70922 патрона, разграбили и полностью уничтожили склад вещевого довольствия и увезли добычу в грузовике “Урал”.
Пока один отряд боевиков потрошил склад МВД, четырнадцать других блокировали ключевые КПП федеральной трассы “Кавказ” и другие “милицейские” объекты, а также места дислокации подразделений Минобороны и Внутренних войск. Силовики, на содержание которых государство тратит огромные деньги, оказались абсолютно беспомощны. Многие даже не знали, что в город зашли боевики. Свято веря в силу своих красных корочек, они отважно демонстрировали служебные удостоверения бандитам и тут же получали пулю в лоб. Прифронтовая республика, напичканная войсками и укрепленная до невозможности, оказалась незащищенной, как ребенок. Бери и делай с ней что хочешь.
Боевики блокировали и обстреливали все здания и расположения частей, из которых могли выдвинуться вооруженные подразделения. И они не выдвигались. Заняли оборону и гордо отстреливались, пока бандиты не закончили свои дела и не разъехались в начале четвертого ночи по своим базам. Справка заместителю Генпрокурора Сергею Фридинскому, возглавляющему Управление Генпрокуратуры по Северному Кавказу, составленная его подчиненными в июле прошлого года, с безжалостной откровенностью демонстрирует вопиющее бессилие силовых структур.
“Экажевский” перекресток расположен на восточной окраине г. Назрани, — говорится в справке. — Вооруженные лица, численностью от 50 до 100 человек в камуфлированной форме с применением автоматического оружия, гранатометов системы РПГ-7 многоразового использования, РПГ-26 примерно в 22 часа 30 минут произвели захват стационарного поста ГИБДД МВД РИ, рассредоточились по периметру перекрестка и в течение нескольких часов осуществляли контроль за движением автотранспорта через перекресток, выявляя сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих”.
Ранним утром местные жители с ужасом увидели, что перекресток завален трупами. Погибли 30 человек, в том числе 8 ингушских милиционеров, 2 сотрудника прокуратуры, 6 милиционеров из Курской области, возвращавшихся из отпуска, 5 военнослужащих Назрановского погранотряда и 1 сотрудник ингушского ФСБ. То же самое происходило на перекрестке у Назрановского городского рынка. Здесь погиб 21 человек, в том числе 2 самарских милиционера, 2 — чеченских, 3 сотрудника ингушского УФСБ, 5 сотрудников ингушского ОМОНа, 2 ингушских оперуполномоченных.
В это же время:
— Порядка 15 бандитов атаковали здание Назрановского ГОВД. Погибли 3 сотрудника. “Здание и архивы полностью уничтожены огнем”.
— В здание МВД Республики Ингушетия проникли порядка 40 боевиков. Они уничтожили помещение паспортно-визовой службы вместе с архивами и автомобиль “Газель”. “Погибло одно гражданское лицо”.
— Еще одна группа блокировала железнодорожный переезд в Назрани и развилку дорог на улице Тутаева. “Выстрелами из гранатомета были уничтожены два БТР-80 ингушского УФСБ. Погибли 4 сотрудника ФСБ, 1 военнослужащий погранотряда и 6 гражданских лиц”.
— Площадь согласия в Назрани “заняли до 10 бандитов”. Они блокировали площадь по периметру и останавливали машины, выискивая сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих. Погиб один сотрудник МВД РИ.
— На здание погранотряда напала сравнительно небольшая группа. Ранено 8 человек из числа личного состава. То же самое происходило возле здания ГОВД в Карабулаке. Несколько часов здание обстреливалось. Погиб сотрудник УФСБ, 7 сотрудников ГОВД получили ранения.
— На развилке трассы “Кавказ” и дороге на аэропорт “Слепцовск” порядка 15 бандитов “осуществляли контроль за движением автотранспорта через перекресток”. Погибли два сотрудника МВД РИ и два прокурорских работника РИ. Перекресток автомагистрали “Кавказ” у поворота на ст. Нестеровскую занял примерно такой же по численности отряд. Там погибли трое военнослужащих
— На посту ДПС в районе с. Яндыри наблюдалась та же картина. Здесь погибли два человека, среди которых 1 сотрудник МВД РИ.
— Воинская часть 29483 в станице Троицкой, которая должна была бы выдвинуться и блокировать боевиков, не покидала место дислокации и отражала обстрел, который вели примерно 10 боевиков. “Пострадавших, убитых, раненых нет”.
В ходе следствия были собраны показания десятков свидетелей и потерпевших. Даже из сухих протоколов лезет наружу дикий ужас, который им пришлось пережить. Дикий ужас и тихое изумление. Почему спецслужбы не знали о нападении заранее? Почему телевидение и радио не предупреждали людей, чтоб не выходили на улицу? Почему военные позволили террористам спокойно уехать?
Из показаний местных жителей:
“Вечером, после 22 часов, со стороны Назрани стала доноситься сильная автоматная и пулеметная стрельба, взрывы. Все жители были этим встревожены, что происходит в Назрани, они не знали.
Примерно к 24 часам стало известно, что мой брат Абукар не пришел домой. Я решил поехать в Назрань и поискать Абукара. Когда мы подъехали к посту ДПС, расположенному на федеральной автомобильной дороге “Кавказ” на границе Республики Ингушетия и Республики Северная Осетия — Алания, я увидел, что на этом посту собрались около 15 сотрудников милиции. Из разговора этих милиционеров стало известно, что на Экажевском кругу лежат трупы убитых боевиками сотрудников милиции.
Я решил прорваться на Экажевский круг, чтобы поискать там Абукара. Но находившиеся на посту милиционеры отговорили меня, так как к этому времени подошли на пост военнослужащие Российской армии, которые сказали, что будут ждать до рассвета. Когда уже рассветало, я услышал, как военнослужащие переговариваются по мобильному телефону, они говорили, что колонна боевиков уходит в сторону села Экажево. Несмотря на это, военнослужащие не приняли никаких мер к уничтожению боевиков, хотя могли бы их уничтожить, применив вертолеты.
Когда уже немного рассвело, в 4 часа 22 июня 2004 года, на пост подъехал автомобиль, в котором находились двое сотрудников милиции. Из их разговора я узнал, что мой брат Абукар действительно убит и его труп доставлен в морг. Тогда, несмотря на то, что военнослужащие просили никуда не ехать и подождать рассвета, я поехал в указанный морг, где находились трупы очень многих людей, как в гражданской одежде, так и в камуфлированной форме. Там же, среди трупов, я нашел труп Абукара”.
“…Со стороны г. Владикавказ подъехал автомобиль “Газель” с прицепом и “УАЗ” с “курскими” номерами. Время было примерно 1—2 ночи. Боевики остановили автомобили, и по людям, находившимся в них, был открыт шквальный огонь, сопровождавшийся криками “Аллах Акбар”. Всех находившихся в этих автомобилях людей убили.
Примерно около 4 часов утра со стороны г. Назрань подъехали два автомобиля “УАЗ”, на стекле которых был нарисован красный крест. Из них вышли две женщины в белых халатах и прошли на пост. После этого в эти “УАЗы” боевики стали загружать своих убитых. Затем “УАЗы” разъехались. Подойдя к перекрестку, я увидел много трупов людей”.
Вот так.
Боевики перевязали своих раненых, забрали убитых и уехали.
Граждане пошли собирать трупы и оплакивать родных.
А военные дождались, пока рассветет, и смело выступили на защиту Родины.
Найденные на местах боев мобильные телефоны позволили проследить связи боевиков и сделать вывод о том, что “подготовительные мероприятия проводились на территории Малгобекского района. Боевики использовали одни телефонные трубки, куда вставлялись SIM-карты членов джамаата, по которым велись переговоры. Данные карты оформлялись на третьих лиц.
Впоследствии боевики провели рекогносцировку на территории предполагаемых террористических актов, о чем свидетельствуют их переговоры и детализация телефонных соединений”.
Костяк банды составляли действующие боевики. Некоторые имели опыт, но уже не воевали и жили в лагерях беженцев в Ингушетии, сохраняя связь “с горами”.
Кроме того, в конце мая террористы набрали большую команду молодых парней — ингушей и чеченцев, — безработных и нуждавшихся в деньгах. В условленное время их группами собирали в одном месте, перевозили на автобусе или “Газели” в станицу Нестеровскую, которая находится на границе Чечни и Ингушетии, выдавали камуфляжную форму, спальники, продпайки и автоматы с боеприпасами. Затем они перебирались через речку Асса и уходили наверх — на базу, которая располагалась всего в нескольких километрах от Нестеровской.
В течение месяца они жили там в палатках, часто меняя базы. Продукты им привозили из города. Приходили старшие товарищи, учили молодежь обращению с оружием и минно-взрывному делу. 21 июня их всех разделили на группы по 6—8 человек, назначили старших и объяснили задачи: кому-то достался штурм оружейного склада, кому-то — блокирование перекрестка. Приказано было уничтожать всех военных, сотрудников ФСБ, прокуратуры и МВД, кроме гаишников.
На указанные места боевые группы прибыли из леса на грузовиках, легковых машинах и “Газелях” 21 июня в районе 22.30 и немедленно приступили к выполнению задания. По дороге ни на одном КПП их не останавливали.
Вот как описывает “ночь ужаса” непосредственный участник событий на Экажевском перекрестке:
“Три автомобиля на большой скорости проехали мимо меня, их остановили на самом перекрестке. Водитель автомобиля “Волга” открыл водительскую дверь, и мужчина из машины громким голосом сказал: “Доложите обстановку”. “Магас” спросил его, кто он такой, на что этот мужчина ответил: “Как кто я такой, я исполняющий обязанности министра внутренних дел Республики Ингушетия”. Сразу с двух сторон по автомобилю “Волга” открыли стрельбу из автоматов.
С того момента, как министр приехал на перекресток, и до момента, когда прекратилась стрельба по его машине, прошло примерно 10 минут. Сразу после этого к перекрестку подъехал автомобиль “ВАЗ-21093” темного цвета. Эту машину тоже остановили. Из нее вышел мужчина, на нем была камуфляжная форма и “разгрузка”. Сначала он разговаривал с боевиками, а потом предъявил удостоверение. После чего этого мужчину подвели к посту ГИБДД и там выстрелили ему из автомата в лицо. Он упал. Это я видел своими глазами. Я узнал этого человека, им был Костоев Ахмед Башир, который являлся милиционером роты ППС Назрановского РОВД.
Через некоторое время к перекрестку со стороны с. Гамурзиево подъехала машина “ВАЗ-210” темного цвета, которую также остановили. Из этого автомобиля вышли братья Угурчиевы, Рустам и Адам, которые предъявили служебные удостоверения, после чего их застрелили, так как знали в лицо и желали им отомстить за то, что они участвовали в задержании одного нашего товарища, являющегося членом НВФ”.
Террористы не смогли бы осуществить задуманное нападение, если бы им не помогали местные милиционеры. И они действительно помогали.
Гаишники помогали пассивно, пропуская за деньги любой транспорт в любую сторону. Но были и активные помощники. В материалах дела есть имена нескольких милиционеров, которые сопровождали, к примеру, Шамиля Басаева, когда в ходе подготовки теракта тот по ночам посещал базы в Ингушетии. Если его автомобиль останавливали, сидевший рядом с водителем милиционер показывал свое удостоверение, и на посту их тут же пропускали, не посмотрев, кто сидит на заднем сиденье.
…После 22 июня в Ингушетию из Москвы для изучения ситуации была направлена группа сотрудников Главного управления собственной безопасности МВД РФ. Обстановка, с которой им пришлось столкнуться, емко и точно описана в одном из рапортов руководителя этой группы начальнику ГУСБ генералу Ромодановскому:
“Докладываю, что на основании полученной оперативной информации группой ГУСБ было организовано и проведено обнаружение тайника с вооружением и взрывчатыми веществами в непосредственной близости от аэропорта “Магас”, а также нескольких подготовленных для скрытного проживания пещер.
В указанное место была направлена разведывательная группа 126-го полка ВВ МВД России, которая полностью подтвердила наши выводы о реальности угрозы аэропорту “Магас”, исходящей с данного направления.
На проведенном по результатам разведки совещании было принято решение о необходимости немедленного уничтожения, путем подрыва, обнаруженных пещер. Дальнейшее развитие связанных с этим событий, на наш взгляд, не соответствует ни служебным обязанностям сотрудников органов внутренних дел Республики Ингушетия (РИ), ни здравому смыслу.
На состоявшемся в прокуратуре РИ совещании было сообщено, что:
1. Сотрудники ОМОН МВД РИ, вопреки полученным указаниям, не уничтожили патроны и гранаты из тайника, а якобы выбросили в туалет на территории городка ОМОН, поскольку, по их словам, у них не было возможности уничтожить их иным путем.
2. Прибывшие на место обнаружения тайника сотрудники милиции внезапно в прокуратуре заявили, что на момент их прибытия на место боеприпасы якобы находились вне пещеры и были подкинуты членами группы ГУСБ, а при предъявлении им фотографий, сделанных на месте обнаружения тайника, у всех моментально отказывала память, и они заявляли, что ничего не помнят.
3. ПТУРС “Фагот” был назван обычной осветительной ракетой (причем обрывок половой тряпки, находившийся под крышкой транспортировочного контейнера, видимо, в качестве упаковки, даже был назван парашютом) и якобы подорван на месте. Однако ни сотрудники прокуратуры, ни сотрудники ГУСБ, побывавшие на месте подрыва, не обнаружили никаких следов от будто бы произведенного взрыва.
4. При оформлении документов были искажены данные о территориальном нахождении тайника и в протокол внесена запись о том, что он обнаружен на границе с Чечней. Тем самым с ОВД снята ответственность не только за отказ в возбуждении уголовного дела, но и за контроль на данной территории в целом. В дальнейшем материалы по непонятным причинам были направлены в МВД Чеченской Республики”.
Расследование по горячим следам привело прокуратуру к следующим выводам:
“Вместо того чтобы принимать меры по блокированию бандгрупп, ликвидации незаконных вооруженных формирований, пресечению их противоправной деятельности — руководители ГОРОВД организовывали действия личного состава подразделений только на охрану административных зданий РОВД, гражданское население оставалось незащищенным.
Ни в одном ГОРОВД не организовывалось ночное патрулирование. Руководители ГОРОВД представляют сведения о загруженности личного состава ППС какими-то другими мероприятиями, которые идут вразрез с их прямыми обязанностями
До 24.00 часов информация о вооруженном нападении на Республику Ингушетия была передана дежурным по Сунженскому РОВД в дежурную часть 503-го мотострелкового полка МО, который дислоцируется в ст. Троицкой Сунженского района. Численность личного состава полка 1800 человек, значительное количество бронетехники. Несмотря на то что командир полка изначально владел информацией о вооруженном нападении на Республику, 13 единиц бронетехники с личным составом прибыли в г. Назрань из ст. Троицкой Сунженского района (расстояние 30 км) только к 7.00 часам утра, когда в их присутствии уже не было необходимости.
Командир 49-й бригады ВВ, которая дислоцируется в Сунженском районе между ст. Орджоникидзовской и ст. Нестеровской, владея информацией о вооруженном нападении на Республику Ингушетия, также имея силы и средства, не принял никаких мер к пресечению действий бандгрупп”.
Конкретные и беспристрастные документы расследования описывают “ночь ужаса” в Ингушетии яснее и ярче, чем эмоциональные рассказы очевидцев, журналистов или правозащитников.
После их прочтения остается воскликнуть: “Боже, какой запредельный бардак!” И больше ничего не говорить. Потому что говорить уже нечего.
