30 апреля в Минске были досрочно освобождены задержанные после несанкционированного митинга 14 россиян из “Молодежного Яблока”, “Идущих без Путина”, СПС, “Обороны” и два журналиста. Среди них — корреспондент “МК” Михаил Романов. О том, почему его задержали, и о четырех днях заключения — сегодняшний материал в “МК”.
На второй день задержания после обеда, сначала выстроив в коридоре лицом к стене и прочтя пятиминутную лекцию (“У нас бомжи на вокзалах не умирают”), нас везут судить. Помещение белорусского суда — это каморка, в каких уборщицы складывают свои швабры и тряпки. Зато на стене — фотография “батьки” Лукашенко на фоне государственного флага, на столе — бюст Дзержинского, за столом — судья Бычко. Судья вызывает важного свидетеля — омоновца Боровского, якобы задержавшего меня. Входит двухметровый амбал, которого я вижу первый раз в жизни.
— Свидетель, за что вы задержали гражданина Романова? — спрашивает судья.
— А он выкрикивал антигосударственные лозунги.
— Какие?
— Ну, например, “Нет фашизму”...
Тут в абсурдный диалог вмешиваюсь я.
— Вы серьезно считаете, что лозунг “Нет фашизму” — антигосударственный?
— Да, — уверенно рапортует омоновец. Секретарша по моей просьбе записывает идиотские заявления амбала в протокол...
За нарушение законов Белоруссии я получил 8 суток ареста. Без права обжаловать приговор.
За два дня до суда
Минск встретил нас пасмурной погодой. После поезда, позавтракав в кафе напротив КГБ Белоруссии, мы отправились с нашим проводником Сашей в офис Объединенной гражданской партии, возглавляемой известным оппозиционером Анатолием Лебедько. Бывший депутат, которому за его убеждения неоднократно ломали ребра, считает “батьку” мини-Сталиным. “Вот вы ходите по чистому городу, видите иномарки, видите такую же молодежь, как в Москве, и внешне все может показаться нормой. Но если Лука однажды издаст указ, по которому все белорусы должны быть ростом 1 метр 40 сантиметров, то люди вынуждены будут встать либо на колени, либо опустить голову”. Лебедько считает, что проблемы белорусской оппозиции — точно такие же, как в России. Осенью состоится национальный конгресс, куда съедутся со всех регионов республики, и будут решать, кто объединенный кандидат, способный противостоять Лукашенко. Пока такой фигуры нет.
По дороге на митинг зашли пообедать с активистами знаменитого белорусского оппозиционного движения “Зубр”. Их лидер Влад Кобец рассказывает, что быть оппозиционером при Лукашенко — дело непростое: штраф за распространение листовок и подпольных газет — 2000 долларов США. Для нищей Белоруссии — нереальные деньги. Хотя, с другой стороны, отчисленные “за политику” студенты без проблем осваиваются, например, в Праге. Достаточно два раза посидеть в спецприемнике “по политической” статье — и тебе точно не откажут в политическом убежище за границей, если попросишь.
Митинг
Перед началом “Чернобыльского шляха”, посвященного 19-й годовщине катастрофы, Объединенная гражданская партия и сочувствующие оппозиционеры были намерены передать письмо в администрацию президента Белоруссии...
За нашей группой, не стесняясь, задолго до подступов к Октябрьской площади вели слежку сотрудники КГБ Белоруссии. Причем агентура местных чекистов потрясает: среди одинаковых угрюмых мужчин в длинных плащах и молодчиков в спортивных костюмах нами была замечена мирная старушка-одуванчик, которая несколько раз доставала из хозяйственной сумки... рацию.
Центр Минска бурлит. Больше всего молодежи мелькает во дворах. Там же стоят многочисленные автобусы, битком набитые омоновцами. В какой-то момент мимо нашей группы пробегает девушка-подросток с криком: “Валите отсюда!” И уже через несколько секунд нас задерживает мужчина в штатском и насильно доставляет в 1-е отделение мiлiцыи Минска. После проверки документов нас неожиданно отпускают. Процедура установления личности заняла около 40 минут, чего вполне достаточно, чтобы связаться с коллегами-чекистами из Москвы и обсудить дальнейшие правила игры. Дело в том, что “яблочники” прошлым летом закидали краской здание ФСБ России, и их фамилии на Лубянке хорошо знают. И вполне возможно, что бойцы невидимого фронта решили: раз они не могут наказать смутьянов в Москве, то пусть их повоспитывает Лукашенко...
Мы бежим по направлению к Октябрьской площади... Тем временем на проспекте Францишка Скарыны уже задержали около 30 демонстрантов. Все они белорусы. Бойцы ОМОНа со щитами, касками и дубинками встали вплотную друг к другу, сцепившись руками. На улице, по приблизительным подсчетам, около 1000 человек, из них около 200 активно принимают участие в митинге. В самом начале колонны — три попа с крестами и кадилами из запрещенной в республике автокефальной церкви. Сразу за ними — активисты “Обороны” Илья Яшин, Виталий Резников, Ирина Воробьева, Ваня Большаков, Семен Бурд, Паша Елизаров и другие. Затем — со своей огромной растяжкой — “Идущие без Путина” Вадим Резвый, Максим Петров и Толя Зингер (обмотанный российским триколором). Их активисты Женя Гончаров и Аня Калабина приехали в Минск автостопом и опоздали к активной фазе акции, но все равно позже были брошены в тюрьму.
Все продолжается несколько минут. Россияне громко скандируют лозунги “Беларусь — в Европу, Лукашенко — в жопу!”, “За нашу и вашу свободу!”, “Лукашизм не пройдет!”, “Нет фашизму!”, “Вчера — Украина, сегодня — Белоруссия, завтра — Россия!”. К россиянам моментально присоединяются несколько десятков белорусов: “Живе Беларусь!”
Наконец ОМОН получает отмашку от невидимого руководства, и под вторую волну задержаний попадают Яшин и Резников. Несколько десятков крепких мужиков с дубинками грубо оттесняют демонстрантов, некоторых скручивают и доставляют в автобусы. Пинаются. Попа треплют за бороду. Флаг “Идущие без Путина” минские омоновцы со страхом сжигают в мусорном контейнере.
Когда все закончилось, идем перекусить в “Макдоналдс”, на противоположную улицу, где проходил митинг. Нас, отчаянно шифруясь, снимают на камеры несколько гэбэшников. На выходе, когда уже пора двигаться на “Чернобыльский шлях”, часть россиян, не успевших убежать, хватают доблестные омоновцы.
Привозят в Минский РОВД. Процедура установления личности занимает больше чем три часа. От задержанных практически ничего не требуют рассказывать. Ко мне приезжает глава пресс-службы ГУВД и начинает объяснять, что никаких братских отношений между Россией и Белоруссией нет, поэтому журналистам надо оформлять специальную аккредитацию при МИД РБ, как и во всякой другой чужой стране. Один из начальников омоновцев на полном серьезе утверждает, что был недавно опрос жителей стран СНГ: “Кого из лидеров постсоветского пространства вы бы хотели видеть президентом?”. И 75% опрошенных заявили, что проголосовали бы за Лукашенко, на втором месте оказался Нурсултан Назарбаев с... 30 процентами.
Наконец, уже почти ночью, со всех нас снимают отпечатки пальцев, фотографируют и даже снимают на видеокамеры. И уводят...
Тюрьма
27 апреля. Камера №11 “спецпрымальника-размерковальника ГУВД Минскага гарвыканкама” представляет собой чудовищно грязное помещение 8 на 8 метров. Параша — в углу и нестерпимо воняет. Друг против друга установлены двое огромных железных нар высотой в полметра, сплошь исцарапанных проклятиями в адрес Лукашенко. Никаких матрацев, одеял и подушек, естественно, нет. Холодно, изо рта идет пар. Девушек — Иру Воробьеву и Аню Калабину — содержат в отдельной камере. Парни начинают подшучивать, что ночью придется греть друг друга телами. Все смеются.
28 апреля. Утром действительно просыпаемся друг на друге. Всех без исключения бьет озноб, стучат зубы. У “яблочника” Вани Большакова поднимается температура; во влажном и холодном помещении начинается приступ астмы у Толи Зингера (ингалятор у него изъяли еще в РОВД). Начинаем тарабанить в дверь, и охранник Федорыч на голубом глазу заявляет: “А мне по х..., хоть сдохните все прямо здесь!” Мы ему напоминаем, что Россия является ядерной державой. Украинцы из соседней камеры периодически поют свой национальный гимн. Половина россиян своего гимна не знает...
Принесли обед. Чтобы так отвратительно сварить обычную овсяную кашу, надо хорошо постараться. Хочется курить.
Амётова, Яшина и меня вызывают в кабинет начальника тюрьмы. Там обнаруживается замконсула России в Белоруссии Дмитрий Богданов. В то время, когда они нас дуэтом идеологически обрабатывают (“Ну что вы сюда приехали? У вас в России проблем мало, что ли?”), двери кабинета распахиваются, и появляется улыбающееся лицо обозревателя “МК” Вадима Речкалова: “Здорово, братан”. Немая сцена в этом театре абсурда продолжается несколько секунд. Первым очнулся начальник тюрьмы: “Как вы попали на охраняемый объект?! Уведите его!” Через час получаю передачу: хлеб, влажные салфетки, сало, сигареты. Особенно взбодрил свежий номер “МК”.
Весь вечер прошел за бурной дискуссией. Спорили о политике. В основном о том, как демократы разрулят непростую ситуацию с объединенной партией и кто станет ее лидером.
Ночью пытка холодом продолжается. Мы просыпаемся по пять раз и сквозь сон делаем зарядку, чтобы окончательно не окочуриться.
29 апреля. В окошечко, откуда заключенным подают баланду в алюминиевой миске, просовывается грязная голова белорусского бомжа: “Сихареты е?” Спрашиваем: “Ты за что здесь, парень?” “Да морду одному м... разбил”. После такого ответа мы отдаем ему пачку сигарет.
Наконец, из посольства России привозят еду и спальные мешки. Всем хочется жить дальше. Все бодры и веселы. Моральный дух подняли колбаса, теплые вещи, зубные щетки и сигареты.
Сегодня — ток-шоу “Окна”. В роли Дмитрия Нагиева — зачесавший волосы и одетый в вызывающую кофту Женя Гончаров, студент МГИМО. Он написал целый сценарий. Тема “передачи” — суд россиян. Были и обвиняемые, и охранники, и омоновцы, и судья. Девчонки потом с завистью рассказывали, как мы ржали на весь этаж.
Очень хочется в душ, но охрана доложила, что там помылись бомжи, поэтому в душевой идет санобработка. Тут же желающих освежиться становится заметно меньше.
Назавтра Женя обещает устроить КВН между командами России, Украины и Белоруссии.
30 апреля. Заявленный накануне КВН не состоялся. Рано утром в камеру заглянул дежурный спецприемника и сказал, чтобы мы “паковали чемоданы”. Нас отводят в душ, а после, уже в камере, мы обнаруживаем, что нас основательно обыскали. Тетрадные записи выкрали у Ильи Яшина и у меня. Но все это уже — не суть важно. Мы собираем свои вещи (еду и одежду нам не дают передать в камеры к белорусам и украинцам) и уезжаем в посольство РФ.
Посол России в Белоруссии Александр Блохин — это самый странный персонаж во всей этой истории. Он даже не пытается скрыть, что относится к гражданам России с презрением. На прямой вопрос корреспондента “МК”, где он был двое суток, посол раздраженно выдал: “Может, мне еще подробно отчитаться перед вами надо?! Если кто-то здесь недоволен — пожалуйте обратно в камеры”. Затем посол нам заявляет, что был в Могилеве и не мог оказать содействия российским гражданам... А вот глава МИД (!) Украины Тарасюк, находясь с визитом в Бразилии, заявил, что дело задержанных в Минске граждан его страны он берет под особый контроль.
Ни один из 14 освобожденных заложников, в том числе и автор этих строк, не жалеет, что провел четверо суток в минском спецприемнике. Мы просто лишний раз убедились, что режиму диктатора Лукашенко уже совсем скоро придет конец. И у простых белорусов появится надежда на более достойную жизнь. Только тогда мы вздохнем с облегчением.
P.S. Редакция “МК” благодарит Мезенцева Дмитрия Федоровича, заместителя председателя Совета Федерации, и Григорьева Владимира Викторовича, посла Белоруссии в России, за помощь в освобождении нашего журналиста.
